Утром, когда вернулся Мгмамга, я достал своё зеркальце и показал ему ещё одну его способность, поджигать от солнца сухую траву. Выпуклое зеркало, которое мы получали методом введения олова, когда стеклодув ещё только выдул стеклянный шар, и затем крутя его равномерно, покрывал внутри тонким слоем металла. Именно поэтому кусочки зеркал были небольшими, но зато это был самый простейший и быстрый способ текущего производства. Второй способ, который я оставил Франческо, был чуть сложнее. Раскалённый стеклянный шар разрезали на две половинки после того, как нанесли олово и уже в том виде разглаживали их потом железными валиками, получая относительно большие куски круглой формы. Но поскольку за столь короткое время мне не удалось сильно в этом продвинуться, я и отдал дорабатывать оба способы компаньону, строго- настрого запретив, не то что передавать технологии другим домам, но даже мастеров всех техпроцессов развести по разным мастерским, чтобы потеря одного не стала финальным ударом по нашей монополии. Вроде бы он проникся важностью моих слов.

Абориген, ошалев от такого, попробовал сам поджечь траву, что конечно же у него получилось.

— Мгмамга. Подарок богов. Дорого, — важно потыкал я пальцем в небо и он проникся, упав на колени и затянул какую-то заунывную песню.

А закончив, бросился опять в деревню, показывать там новую возможность приобретённого предмета. Через час мне принесли какие-то сухие тонкостенные фляги, в которых был насыпан золотой песок. Мгмамга показывал на них, на весы и на своё зеркало. Я всё взвесил по весу и вернув лишние фляги, отдал ему новое зеркало. Когда он попытался вручить мне ещё золото, я наотрез отказался, показав, что беру только ту цену, о которой договорились в первый раз. Он прижал руку к сердцу и забрав остатки фляг и новое зеркало удалился в селение.

***

1 марта 1195 года от Р.Х., Золотой Берег

— Витале, король говорит к нему пришли гонцы, от других племён, они тоже хотят торговать с вами.

За эти дни я успел набраться словарного запаса от местных и уже сносно понимал их и разговаривал без размахивания руками. Понятное дело мне этого было мало, и я учился ещё, благо Мгмамга, один из самых свирепых и сильных воинов племени аханта, как они себя называли, проникся ценой моего подарка и всеми силами помогал учить их язык. Почти сразу узнав, что поселение аборигенов называлось Такоради и жили они в основном рыбалкой и воинскими набегами на соседние многочисленные племена

— У нас ещё много товара, пусть торгуют, — не понял его я.

— Он не хочет, чтобы ещё у кого-то были такие же красивые вещи, как у него. — нахмурился воин, — он против.

— Мы можем продавать им солнечные ожерелья и железные зубы, — предложил я, — подарки богов будут только у вас.

— Король против, — покачал головой воин.

— Король жаден и глуп, — уже я, не согласился с ним, — Мгмамга великий воин и достоин стать королём.

— У Бванги сто сильных воинов, у Мгмамги всего десять, — огорчился он.

— Это легко поправимо, — я похлопал по его мускулистой руке, — передай королю, что если он продолжит упорствовать, то посланцы богов достанут оружие, которое те даровали им, чтобы простых путешественников не обидели в долгом пути.

— Оружие богов?! — его глаза загорелись от радости, — Витале может сделать Мгмамга королём? Мгмамга станет лучшим другом Витале! Он разрешит торговлю!

— Покажи его жилище, — попросил я, и воин сразу тыкнул пальцем на самый большой сарай в послании.

— Держи своих людей этой ночью наготове Мгмамга, — предупредил его я, — завтра в это же время, ты будешь королём аханта.

Тот закивал, его лицо засияло улыбкой и он убежал в поселение.

Ночью, лодки перевезли на берег сотню закованных в броню матросов и мы вошли в поселение, прямо в предусмотрительно открытые для нас ворота. Вырезать сотню туземцев, вооружённых лишь щитами и копьями для нас не составило никаких трудов, к тому же мы ещё перестреляли из арбалетов тех, кто попытался оказать сопротивление, и напал на воинов моего нового друга. Резня закончилась всего за час, и мы вернулись на корабль, а уже утром, селение зажило как ни в чём не бывало, уже с новым королём, который схватившись за золотой жезл, трясся от радости. Конечно же, торговлю он разрешил, запретив только входить в его поселение вооружённым людям, и вскоре, я оказался едва не погребён под золотыми слитками, песком, украшениями. Сметалось всё: бусы, ножи, а особенно, ценились зеркала. Поняв, что их у меня совсем немного, за них разгорелись едва ли не драки. Пришлось успокаивать их мне, говоря, что так и быть, ради таких свирепых воинов я отдам им лично свои предметы. Мир был восстановлен, а из корабля достали ещё один ящик с зеркалами, из которого я брал только по две-три штуки за раз, не больше. Ажиотаж должен был поддерживаться, как и высокие цены.

Правда, не все местные оказались столь умными, чтобы просто честно торговать, одной из ночей на нас напали, подплыв на небольших лодочках, похожих на каноэ. Вахтенные понятное дело не спали, и большую часть аборигенов тут же перебили, лишь часть оглушив, захватили в плен. Мне подобные выкрутасы от местных совершенно не понравились, поэтому уже утром я попросил Мгмамгу собрать как его жителей, так и всех имеющихся в поселении послов и торговцев от других племён. Увидев пленных кстати, он тут же от них открестился, сказав, что не знает кто это и откуда.

Поскольку мне нужна была показательная казнь, такая чтобы в головы местных аборигенов никогда даже не закралась мысль, нападать на нас, то я сделал всё с максимальным размахом и жестокостью.

Перевезя четыре пушки, по числу схваченных туземцев, я поставил их на берегу, зарядив только порохом, без ядер. К дулам же, опустив на колени за локти я приказал привязать пленных. Огромная толпа на берегу, ни разу ещё не видя и не зная, что мы затеяли, просто толпилась и смотрела, что будет дальше.

— Боги, что послали нас, — закричал я в рупор, позаимствованный у капитана, хотя ему мной же и выданный в начале путешествия, как символ его власти.

— Наградили нас оружием, которое защищает их посланцев. Узрите же силу «Дьявольского ветра».

С этим, я скомандовал Марко, который приказал канонирам одновременно запалить порох на пушках. Секунда и басовитые голоса двенадцатифунтовок прокатились по побережью, разорвав на части пороховыми газами казнённых и положив на землю всех остальных аборигенов, которые испугались оглушительных звуков.

— Мгмамга — король! Друг путешественников, — проорал я в рупор напоследок, — кто придёт к нам с оружием, познает ярость «Дьявольского ветра» на себе. Так сказали боги!

Затевая это представление, я даже не представлял, к каким последствиям это приведёт. Аборигены все как они поползли на коленях к пушкам, и стали молиться им, вознося хвалу своим богам. Они были так напуганы этими орудиями, что Мгмамга уговорил меня оставить одну на берегу, к которой потекли реки паломников, со всех ближайших поселений. Ну и конечно, после того, как те приносили дары и умилостивив богов уходили обратно, тут же попадали ко мне, расставаясь со своими золотыми украшениями в обмен на бусы и ножи. А пушка, которую охраняли теперь день и ночь четыре матроса, чтобы её не спёрли местные, обрастала горой золота и еды.

30 марта 1195 года от Р.Х., Золотой Берег

Прошёл практически месяц с тех памятных событий, как была осуществлена казнь и я к сегодняшнему дню продал все свои запасы бус, и почти все ножей, загрузив корабль таким количеством золота, что у офицеров челюсти отваливались, когда они спускались вниз, чтобы посмотреть на груз. Матросов понятное дело, туда не допускали, оградив их от греха соблазна.

— Друг Витале, — пока я был занят раскладыванием последней партии ножей на палатке на берегу, ко мне подошёл Мгмамга со свитой.