Большое, размером с суповое блюдо, ровное и чистое зеркало, отразило поверхность стола и сидящего напротив китайца. Я осторожно поставил предмет на подставку, а собеседник онемел от восхищения. Он даже боялся прикоснуться, чтобы не сломать чего-то случайно. Он так и эдак разглядывал своё отражение и потом тихо спросил:

— Боюсь даже представить цену этому чуду.

Я кивнул.

— Не у всякого западного правителя есть такое сокровище, поэтому я и не собирался их продавать, только дарить достойным правителям, которые бы могли принять скромного торговца и разрешить торговать своим товаром на своей территории.

— Вы позволите, если я позову свою семью, чтобы показать его? — попросил он, — иначе мне никто не поверит, если я попытаюсь рассказать.

Я улыбнулся, показывая, что не против. Он позвал слуг и через пять минут в гостевой зал, где мы сидели, вошла высокая по местным меркам волевая женщина, за которой шли три подростка, мальчик и две девочки, а также шесть мужчин. Они остановились, не доходя до нас, и низко поклонились. Китаец что-то сказал на своём, и те стали по одному аккуратно подходить к столу, при этом видя зеркало, каждый вёл себя по-разному. Взрослые просто были сильно удивлены, вытирая испарину со лба, дети те прыгали от восторга, заставляя отца на них шикать, чтобы выражали свой восторг подальше от дорогого предмета. Насмотревшись, те почти сразу покинули нас, а нам принесли зелёный чай, который обладал такой необычной горчинкой, которая в послевкусии заменялась ароматами фруктов и виноградного вина, что я даже замер на минуту, поскольку даже в своём времени никогда не пробовал ничего подобного.

Покатав второй глоток на нёбе, я проглотил его, в блаженстве вздыхая.

— У нас такого нет, — с сожалением признался я, — лично для себя, в обратный путь я бы купил, не подскажите, как он называется?

— Он не продаётся здесь, — с сожалением признался он, — только в империи Сун, это мои личные запасы для таких торжественных случаев, как сейчас.

— Я бы хотел побывать там, если бы знал, что будет успешная торговля и мне не станут чинить помехи.

Он искоса посмотрел на меня.

— Я бы мог вам это даже гарантировать, если бы вы продали мне вот те наборы, из маленьких зеркал.

— Сколько вас интересует? — спросил я.

— Все, — кратко ответил он.

— Я в принципе не против, тем более что меня не интересует золото, а лишь товары с вашей родины, — закинул я первую удочку, — а особенно фарфор, шёлк, и одежда из него.

— Это мы можем с вами обсудить, — он хитро улыбнулся, — например завтра за обедом.

— Конечно, тогда если вы не против, я бы хотел удостовериться, что корабль и команда не знает ни в чём проблем, — склонился я.

— Конечно, ваши апартаменты, к вашим услугам на всё время пребывания здесь, — он поклонился мне в ответ.

Завернув драгоценное зеркало обратно во все слои, я вернул его в шкатулку и ещё раз поклонившись, пошёл собирать людей.

***

Когда чужестранец вышел, Ин Чжао щёлкнул пальцами, и в зал тут же вернулась родня.

— Что скажешь дорогая? — он всегда прислушивался к мнению жены, поскольку её чутьё их ещё ни разу не обманывало.

— Я бы сказала, что он просто лгун, обманывая нас, что прибыл издалека, а не от чжурчжэней, судя по его идеальному произношению варварской речи, — задумчиво произнесла она, — но зеркало и корабль, не дадут солгать. Я была на пристани, такого необычного вида, не видела ни у кого и никогда.

— Да, и представь, он сказал, что у него несколько таких зеркал! — Ин Чжао покачал головой. — Будто существование одного такого сокровища ему было недостаточно.

— Я считаю дорогой, что если он и правда собрался их дарить только правителям, то ваш кузен должен получить такое, иначе он никогда вас не простит, если узнает, что зеркало было подарено кому-то другому, например в северной Цзинь. А так у вас появится вполне законный повод, снова появиться при дворе, несмотря на изгнание. Уверена, что ради такого, император не станет на вас гневаться.

— Ты так думаешь, моё солнце? — наклонил он голову.

— Сами боги послали чужеземца к нам в руки, — она опустилась на подушки, — ты ведь видел муж мой, сколько стервятников сбежалось, чтобы первыми получить доступ к его товарам.

— Будем надеяться, что он не забудет обратную дорогу в наш дом, — согласился тот, — поэтому пошлю-ка я охрану на пристань, чтобы он точно не заблудился.

— Ты как всегда мудр, муж мой, — улыбнулась китаянка.

Идя обратно по дороге, я подмечал местные нюансы, которые вроде бы не сильно выделялись, но в то же время были существенными. Этот район явно был населён людьми обладающими деньгами или властью. Кругом курсировали только хорошо одетые индусы или иностранные купцы, в основном с охраной. Замеченные мной несколько уборщиков, старались не попадаться на глаза знати и всегда падали на землю, склонив голову перед любым проходящим или проезжающим. Те же, вообще не замечали их существования.

Проходя мимо рынка, я мельком поинтересовался ценами на товары, которые были особенно дороги у нас. Да, цена тут была раз в пять ниже, по сравнению с той, за которую отдавали нам эти товары арабы в Александрии, и в десять уже в Европе, после перепродажи. Когда я попытался сосчитать возможные прибыли, если буду закупать здесь оптово и потом просто продам товар в Венеции, не развозя в Европу, как это планировали мы с Франческо, суперкомпьютер в голове задохнулся от жадности и полученных цифр. Даже золото, которое лежало сейчас в трюме, стоило меньше, чем большинство местных специй при перепродаже.

Видимо мои офицеры придерживались тех же мыслей, поскольку глаза их также разбегались по сторонам и они подсчитывали возможные прибыли. Я же, при виде их возбуждённых перешёптываний, внезапно оказался поражён мыслью, что жадность — это именно то, что мне и нужно, чтобы удержать команду в узде при возвращении обратно, нужно только теперь это грамотно им всё преподнести. В голове закрутились шестерёнки расчётов, а на лице расползлась довольная улыбка, чужое добро, никто защищать не будет, а вот своё….

Отмахиваясь о торговцев, которые пытались нас преследовать, мы дошли до пристани. С «Елены» увидели нас и выслали лодку, на которую мы вскоре и попали, возвращаясь обратно на корабль. Первое, что бросилось в глаза — это новые бочки и свежее мясо, которое раскладывалось на засолку, также команда подходила к сразу четырём ёмкостям, где находилась чистая вода и все пили столько, сколько хотели. Китаец не соврал, нас действительно обеспечили провиантом. Когда мы оказались на борту, то нас сразу же окружили остальные офицеры, в страстном желании узнать, как прошла высадка на берег.

— Соберите пожалуйста всю команду сеньор Бертуччи, — попросил я его, — даже вахту, кроме конечно критичных постов, им я думаю доведут мои слова их товарищи позже.

Раздались команды в рупор и вскоре почти двести тридцать человек, жадно смотрели на меня, ожидая, что я скажу.

— Друзья, — начал я, показывая рукой направо, — там находится долгожданный берег, ради которого мы столько трудились и жертвовали собой. Мы потеряли многих товарищей, который пошли с нами, и наш с вами путь ещё незакончен — это не последняя точка путешествия.

От моих слов, команда зашумела и стала переглядываться, но едва я поднял руку, как все притихли.

— Поэтому! Я, как владелец корабля, решил, что каждый из вас достоин того, чтобы стать богатым!

От этих слов мгновенна повисла полная тишина, даже офицеры притихли, вслушиваясь в каждое моё слово.

— Я предлагаю, что сегодня могу расплатиться с вами за весь поход, а на эти деньги вы сможете купить любые товары на местном рынке, которые сможете продать на родине в десять раз дороже! Единственное ограничение, которое я наложу на вас — это вес товаров, поскольку мне самому нужно будет окупить как постройку «Елены», так и все расходы на организацию путешествия. Поэтому правила простые: простые матросы не смогут пронести на борт больше пяти килограмм, мичманы, боцманат и остальной унтерский состав, не больше десяти килограмм, ну а офицерам я предоставлю возможность взять с собой пятьдесят килограмм груза, поскольку их мало по сравнению с остальными. Как вам моё предложение? Купить только самое дорогое и несметно разбогатеть по возвращении?