— Позавтракаем и на рынок, — продолжил я, когда несколько солдат пошли показывать мне дорогу обратно в наши покои, — хотя после такого уснуть, уже вряд ли удастся.

— Совершенно с вами согласен сеньор Витале, — покивал головой мой бомбардир, идя рядом и мечтательно щуря глаза, — вот на корабле все удивятся, прямо вижу их выпученные глаза.

Я покосился на него, но промолчал, мои предсказания уже начали сбываться.

29 сентября 1195 года от Р.Х., Каликут

Мне протянули руку и втянули на палубу. Следом последовали все остальные, только им конечно, пришлось забираться самостоятельно.

— С прибытием сеньор Витале, — почтительно приветствовали меня свободные от вахт члены команды, выстроившись полукругом.

— И вам доброго здравия, — улыбнулся я, — как там наши арабские друзья?

— Как вы и предупреждали, почти тридцать кораблей ждут нашего выхода за границами порта Каликута, — ответил сеньор Бертуччи, показывая рукой на видимые даже отсюда корабли.

— Отлично, — я к удивлению всех, радостно потёр ладошки, — пора показать им, кто новый хозяин на море.

— Но синьор Витале, сразу тридцать кораблей? — осторожно произнёс старпом.

— Сеньор Джакопо, — я покосился на него, — вы не верите в свой корабль и экипаж?

— Нет, конечно же нет сеньор, — он стушевался, — но просто тридцать…как-то многовато.

— Не переживайте сеньор Джакопо, их будет ещё больше, — я показал рукой на пристань, где в ожидании нашего отбытия стояли ещё десять кораблей арабских купцов, — они хотят подпереть нас, чтобы мы не смогли вернуться обратно в порт.

— Святая Дева Мария, — перекрестился тот, понимая правоту моих слов.

— Ну что сеньор Бертуччи, за дело, — я кивнул головой капитану, и одновременно с этим подзывая Марко.

— Да сеньор? — он подошёл, приготовившись внимательно меня слушать.

— К бою! — рядом с нами стал распоряжаться Бертуччи, поэтому пришлось отойти чуть в сторону.

— Сегодня я буду вашим основным наводчиком, — сказал я тихо ему, — все пушки наводить на те же углы, что буду делать я, — понятно?

— Конечно сеньор Витале, — он даже обрадовался, так как знал, что в этом я был много лучше его. Хотя он постоянной практикой и стремился приблизиться к моему мастерству, не зная, что это практически невозможно из-за суперкомпьютера в моей голове, который просчитывал всё, начиная от качки и движения корабля, заканчивая порывами ветра.

— Тогда мне нужно переодеться для боя, — я свистнул юнге, который подбежал и отправился в мою каюту, чтобы помочь мне одеться. Пришлось надевать кольчугу, чтобы обезопасить себя на всякий случай.

Вернувшись на палубу, я застал там полную боевую готовность, а также движущиеся наперерез нам арабскую армаду кораблей.

— Стратегия прежняя, сеньор Бертуччи, — обратился я к капитану, — мы убегаем, растягиваем врага, затем вы поворачиваете и даёте нам с сеньором Марко время на один бортовой залп. Повторяем, пока не кончатся все враги. Всем всё ясно?

— Да сеньор Витале, — дружно ответили офицеры.

Я улыбнулся, и махнул рукой, показывая приступать, а сам направился к пушкам.

***

— Что скажешь дорогой? — жена смотрела на разворачивающуюся вдалеке битву, где один-единственный кораблик удирал от кучи его преследующих, — на кораблях арабов есть даже несколько пушек, что они закупили в империи Сун.

Ин Чжао сидя на паланкине, на борту своего корабля, внимательно смотрел на море.

— Он был слишком спокоен, для будущего покойника, — наконец ответил он.

Вдалеке от борта маленького корабля отделилось шесть маленьких облаков, а ветер принёс приглушённый звук, похожий на гром.

— У него тоже есть пушки! И много! — воскликнул китайский купец, даже подпрыгнув на месте, — но откуда?!

Маленький кораблик сделав залп, поднял все паруса и играючи ускользнул от более медленных кораблей, которым гребцы по бортам совсем не помогали набирать схожую с ним скорость. Было видно, как на его мачтах то появляются, то исчезают паруса и благодаря этому, он маневрируя под немыслимыми углами разворотов, снова и снова приближался к догоняющим его кораблям, вставая бортом ровно на один залп, затем снова разгоняясь, уходил дальше в море.

Ин Чжао повернулся к жене, когда взгляд потерял последний корабль, который пытался догнать шустрого противника.

— Он мог просто от них уплыть, — ошарашенно понял он, — мог, но принял бой.

Лоб жены, разгладился от морщин.

— Похоже чужеземец не зря был так уверен в своих силах. Давай подождём ещё немного, прежде чем двинемся в путь.

— Да, дорогая, я тоже так думаю, — согласился он.

Ожидание не продлилось долго, поскольку вскоре они снова увидели паруса, а затем и сами корабли, вот только в это раз, оставшийся десяток арабских суден, драпал со всей возможной скоростью, а за ними гнался всё тот же шустрый кораблик. Который подходя на выстрел, давал поперечный залп, после которого чаще всего один из кораблей противников застывал на воде. Не обращая внимание на него больше, он бросался вдогонку за остальными, и вскоре они, словно в страшном сне увидели, как последний из арабских кораблей утонул прямо у линии порта Каликута. Закончив это дело, корабль их нового партнёра круто развернулся и отправился добивать те, что бессильно застыли на воде, не в силах двинуться дальше. Пара часов, и от арабской армады остались только обломки дерева на волнах, всё остальное было утоплено и убито. Ни одному человеку выжить в этой бойне не удалось, поскольку Ин Чжао видел, как корабль специально останавливался в определённых местах, задерживаясь видимо там только для того, чтобы убить тонущих моряков.

— Сорок кораблей, душа моя, он утопил сорок кораблей, — китайский купец вздрогнул, когда понял, что произошло прямо на его глазах, — всего за полдня.

Жена повернулась к нему.

— Радуюсь только одному мой муж, что здесь от венецианцев только один корабль. Представь, что было бы, если бы их было например десять?

Оба переглянулись, с трудом представляя такую мощь, и Ин Чжао повернувшись к капитану, который сам, выпученными глазами смотрел на море, приказал ставить паруса. Выйти в море им не дал тот самый корабль, который спустя какое-то время, догнал их, и довольное маленькое лицо, предложило Ин Чжао поменять корабль, поскольку их был слишком тихоходен в отличие от «Елены». Обсудив это с женой, он согласился перейти туда один, только в сопровождении трёх слуг, а жена и семья поплывут за ними следом.

Китаец, поднявшись на борт, не заметил следов абордажа и разводов крови на палубе, как это обычно бывает после морских сражений. Он повернулся к ребёнку, который умытый, с мокрыми волосами о чём-то возбуждённо переговаривался со своими людьми и спросил.

— М-м-м, господин Витале, а сколько вы потеряли в бою?

— Никого господин Ин Чжао, — спокойно ответил тот, так, словно это для него обычное дело.

Купец почувствовал, как по его спине потекла холодная капля пота.

— «Что за чудовище я приведу с собой на родину? — паническая мысль неожиданно возникла в его голове».

***

5 января 1196 года от Р.Х., река Цяньтан

Обойдя Индию по южной оконечности материка, я повёл свой корабль сразу через Бенгальский залив к Малайзии и Малаккскому проливу, чтобы оттуда сразу попасть в Южно-Китайское море. Затем пройдя западнее Тайваня, я вывел «Елену» прямо к широченному устью реки Цяньтан, по руслу которой до нужной столицы империи Сун, города Линьань, оставалось не так уж и много.

Чуть больше двух месяцев нам потребовалось чтобы сюда попасть, причём на той скорости, на которой мы передвигались, мы давно потеряли корабль нашего гостя из виду, но он недолго этому печалился. С жадностью всматривался в контуры берегов и островов, которые мы оставляли за кормой, он каждый раз тяжело вздыхал, видя, как новые и новые земли, на которых он видимо не бывал, остаются не посещёнными. Команда же, свободная от вахты, хоть и привыкла к часто сопровождающим нас дельфинам, резвящимся рядом с носом корабля, но всё равно каждый раз сбегалась на них посмотреть.