Когда одно из ядер ударило близко к румпелю, вырвал его из рук рулевого, на палубе раздались крики, затем какой-то шум и через секунду корабль охватил огненный шар, заливший всё вокруг огнём, который даже попав на воду, всё равно продолжал гореть.

Я повернулся к бледному кардиналу Конти и показал рукой на горящий и чадящий кораблик, где затихали людские крики.

— Всё ещё думаете, что я преувеличивал, ваше высокопреосвященство?

Он судорожно покачал головой.

— Сеньор Джакопо, — обратился я к капитану, который мгновенно оказался подле меня.

— Слушаю сеньор Витале.

— Сделайте новую круглосуточную смену, выдайте всем доспехи и арбалеты. Задача смотреть, даже когда мы будем на берегу, чтобы к кораблю не приближались телеги, люди с ношами и прочим, — распорядился я, — на каждом месте стоянок спускать на берег дозоры, отсекающие всех любопытных, желающих подойти ближе. Со всеми затруднениями и жалобами, направлять ко мне.

— Будет сделано сеньор Витале, — наклонил он голову, уходя к другим офицерам, начиная отдавать им распоряжения, для выполнения моего приказа.

— Что вам показалось самым странным, кардинал? — повернулся я к своему гостю.

— Кроме того, что тайна греческого огня принадлежит императору и мало кто другой может его использовать? — наклонил голову тот.

— И это тоже, — согласился я, — они не моргнув глазом убили своих соратников, а затем видя, что им не уйти, взорвали и своё судно, а это значит…

— Это значит, что скорее всего они были фанатиками, которых на нас натравили, — закончил он за меня, и я согласно кивнул.

— Так что, едва высадимся, старайтесь не пропадать из зоны видимости охраны, — попросил я, — похоже переговоры, будут горячими.

В ответ на это, он лишь перекрестился.

15 октября 1197 года от Р.Х., Константинополь

Мелкие и средние корабли словно тараканы разбегались перед нами, когда под всеми парусами, хулиган Джакопо приближался к основному причалу Константинополя. Сам он внимательно смотрел за ветром и парусами, отрывистыми командами бросая поднять или опустить нужный по его мнению в настоящий момент парус.

В ужасе, видя надвигающийся на каменный причал большой корабль, капитаны тех судов, что уже там стояли, стали судорожно собирать гребцов, чтобы хоть как-то убрать из-под удара свои корабли. Я не вмешивался в этот процесс, с любопытством размышляя, угробит временный капитан мой корабль, или нет. Его об этом никто не просил, он по своему буйному и непоседливому характеру сам периодически выкидывал подобные фортели. Вот и сейчас, когда казалось, что «Елена» на полной скорости, врежется в берег, он в точно нужный момент приказал убрать все паруса.

Бригантина, постепенно снижая ход, стала замедляться и в узкое место, между десятком пытающихся раздвинуться в сторону кораблей, вошла уже на остатках инерции, которой не хватило буквально пяти метров, чтобы идеально встать на место. Джакопо разочарованно вздохнул, разведя руками, я же показал ему кулак.

Взметнувшийся кливер и стаксели подвинули бригантину на оставшееся расстояние и от причала нам кинули два швартовых каната, и помогли закрепить корабль у причала. Наша выходка не прошла незамеченной, так как недовольный портовый офицер-грек, выписал штраф в десяток золотых, которые я свободно оплатил. Поскольку мы были без груза, то заплатили за стоянку на два дня небольшую сумму. Я планировал узнать, где находятся венецианский причал и переставь «Елену» туда, чтобы не платить больше портовые сборы.

Переодевшись с кардиналом в лучшие одежды, мы появились на палубе и я поманил старших офицеров к себе, чтобы они присели на корточки к моему носимому средству передвижения и никто другой не услышал, что я им говорю.

— Закупите тридцать сырых шкур, и двадцать больших кувшинов с уксусом. Качество неважно, берите всё самое дрянное, — тихо сказал я, — если не дай бог на корабль попадёт греческий огонь, то сначала закидывайте в него кувшины с уксусом, затем бросайте на него шкуры. Если они начнут сохнуть со временем, выкидывайте и покупайте новые. Всё понятно?

Они понятливо покивали, поскольку недавнее происшествие наглядно всем показало, что может произойти, когда смесь попадает на деревянный корабль.

— Ну, а в остальном, как я сказал. Патрули, вооружённая вахта. На борт не пускать никого, будь это сам василевс. Всё через меня.

Они повторно покивали.

— Команду предупредите, мы здесь не на курорте, а с важной миссией, так что если не хотят оказаться за бортом на обратном пути, смотреть в оба и докладывать офицерам немедленно обо всех происшествиях.

— Всё сделаем сеньор Витале, — заверил меня капитан, — сами понимаем, что дело нечисто.

— Тогда ладно, оставляю корабль на вас, не профукайте его.

Отдав приказ морякам поднять носилки, я стал дожидаться, когда кардинал даст какие-то указания и своим послушникам, которые спускались на берег, но шли не с нами, а по каким-то его делам. Основной отряд охраны одетый в полные кольчужные доспехи, уже ждал нас внизу, так что довольно быстро мы оказались на каменной пристани, и я смог нормально осмотреть величественные стены, вздымавшиеся на огромную высоту. Как мне рассказывал отце, стены здесь располагались в три ряда и были такой толщиной что на них могли стоять плечом к плечу десять человек.

— Что же, идём во дворец, — обратился к своему спутнику, и тот подхватив кожаную сумку, зашагал рядом с моими носилками.

***

В порту, а затем в городе, от большого, вооружённого до зубов отряда шарахались, но сопровождающая нас городская стража, которая незаметно появилась со всех сторон, составила почётный эскорт, до самого дворца. Офицер, стоявший на страже, недовольно проворчал, окинув взглядом всех, но перстень кардинала открыл нам проход внутрь, правда уменьшив сопровождающих до двадцати человек. Оставшихся заменили на стражу дворца, сказав, что они составят нам охрану сами, а мои матросы, могут подождать пока в саду, расположившись у фонтана. Что они и сделали, правда посматривая по сторонам.

Я усмехнулся, поскольку видел, как недоумённо посмотрел на нас глава поста, увидев то спокойствие, с каким равнодушием матросы разглядывали всё кругом. Поскольку в принципе, посмотреть тут было на что. Огромный, раскинувшийся на километры дворец с большими круглыми башенками, через которые проходили высокие воздушные переходы, могли вызвать оторопь у любого мало искушённого зрителя, и это не говоря уже про общую красоту кругом и золотые украшения, выставленные так, чтобы показать каждому, что здесь обитает могущественный и богатый человек.

— Хорошо живут, — сказал я на латыни, лишь мельком смотря на богатства и роскошь дворца, когда мы проходили мимо всего этого добра.

Кардинал скрипнул зубами.

— Ты ещё их церквей не видел, — также ответил он, — обязательно зайдём посмотреть.

— Хорошо, — мне самому стало интересно, почему это вызвало у него такую злость.

Возле высоких, широких дверей вместе с охраной дворца осталось ещё десятеро наших, а перед самым входом в зал приёма, остался только кардинал, я и четверо моих носильщиков. Больше я убирать не дал, сказав, что обойдутся. Стражи пошептались, но нагнетать обстановку не стали, согласившись только если они сдадут всё оружие. С этим требованием, пришлось согласиться, отдал им и я свой кинжал.

Прошло ещё почти два часа, прежде чем мы услышали, как нас объявляют, зовя войти на аудиенцию.

— Легат Святого престола римско-католической церкви, кардинал Лотарио Конти, граф Сеньи, граф Лаваньи и епископ Индийский Витале Дандоло, — где-то впереди громко выкрикнули наши имена и два церемониймейстера, клянясь, проводили нас в большой, с высоченным потолком зал. Где на вычурном, безумно дорогом троне нас поджидал сам император с императрицей, а вокруг них полукругом стояла свита, в количестве не менее трёх ста человек. Все, как я заметил, так дорого одетые, что даже красное кардинальское шёлковое одеяние смотрелось бледно на их фоне. Именно поэтому я поправил цепочку с висящим на ней огромным рубином, стоимость которого превышала всю указанную одежду раза в три. Это не осталось незамеченным, пара выпученных глаз и кивание на мою грудь, обеспечили нужную узнаваемость.