Вот тут уже, я стал выпускать под охраной команду и матросы, трепеща над своими ношами, попадали в руки родных, которые не хуже их самих понимали, что те могли привезти. Так что лишь спустя четыре часа, я остался наконец один, вместе с сеньором Франческо, наблюдая, как разгружают ящики со специями.

— Как обстоят дела с зеркалами? — тихо спросил его я.

— Не так хорошо, как мне бы хотелось, — признался он, — выпуск мелких наладили, но вот с качеством больших имеются проблемы, так что без тебя похоже не добиться нужной чёткости, поэтому производство было временно приостановлено, я прочитал оставленные инструкции, чтобы мы не производили брак.

— Ничего, пока нам будет чем заняться, — кивнул я на груз, — действуем как и планировали. Никаких массовых выбросов и снижения цен, подождём спада ажиотажа на то, что начнёт сейчас продавать команда, затем будем по немного продавать и своё.

Он понятливо кивнул.

— Да, я с трудом представляю, стоимость этого груза, зная водоизмещение «Елены».

— Главное правильное хранение, чтобы мы продержались на привезённом хотя бы пару лет, — я прищурился, — надеюсь мне хватит на мои цели.

— Витале! Побойся бога! — компаньон всплеснул руками, — куда ещё больше-то?!

— Я всё ещё хочу себе нормальный корабль, — усмехнулся я от его экспрессии, — как вы помните, «Елена» была лишь опытным образцом.

Он демонстративно схватился за сердце, вызвав у меня приступ смеха.

Всю ночь мы провозились с разгрузкой и заменой золота на каменный балласт и только под утро, смогли наконец попрощаться с компаньоном, договорившись встретиться, как только я пришлю гонца. Самое интересное было в ситуации то, что только будущий доход от специй мы делили с ним пополам, поскольку только об этом был наш уговор, всё же золото, которое я наторговал, было только моей личной прибылью, поскольку стеклянные бусы и ножи, я покупал за свои деньги. Но несмотря на это, он так и проторчал со мной всю ночь, не уйдя после того, как разгрузили только специи. Это немного напрягало, но не верить ему было уже поздно, теперь он примерно представлял себе общий объём привезённого груза. Так что попрощавшись с Франческо, я в сопровождении почти сотни охраны, отправился домой. Мои личные вещи давно увезли во дворец, как и все запасы золота, бумаги, чая и всего остального, что я привёз себе и родным. Специи же перекочевали на оборудованные склады общей нашей компании, где был подготовлены нормальные условия для их хранения, никто из нас не хотел, чтобы они проделав, такой путь, испортились или отсырели.

— Витале! — мои надежды, что мама будет спать в такой ранний час, не оправдались, она, одетая лишь в плащ поверх домашней одежды, ожидала меня у семейного причала.

— Мама, ну ты чего, простынешь же! — попенял я её, вырываясь из объятий и уводя в дом. Она не давалась, обливалась слезами и благодарила Деву Марию, что защитила меня, вернув ей обратно сына.

Когда мы пошли в зал, слуги тут же укутали её теплее, и вскоре вниз спустился разбуженный отец, поскольку дом всё равно превратился в разбуженный муравейник. Присев рядом, он стал слушать мой рассказ, то хмурясь, то вскидывая брови. Графиню и вовсе, то кидало в жар, то в холод, она охала и удивлялась почти всему, что я рассказывал. Слушателей всё прибавлялось и прибавлялось, поскольку даже дяди, слуги и часть караула, внимательно слушали то, что я рассказывал. Лица всех были такие, словно я побывал в сказке. И как бы я ни пытался закончить побыстрее, меня тут же просили не частить. Приходилось тяжело вздыхая, снова расписывать путешествие подробно, опуская конечно моменты, которые знать никому было не нужно. Предполагая, что в домах команды происходит нечто подобное, я смирился и махнув рукой на усталость, углубился в повествование, описывая даже дворцы императоров Сун и Цзинь, а также те богатства и новинки, которые там увидел.

***

Франческо не находил себе места, ожидая гостя. Он уже трижды посылал гонцов, и те каждый раз возвращались с не устраивающими его ответами, что сеньор Бертуччи ещё не встал, или изволит завтракать, или собираться и прочее, пока наконец последний не прибыл вместе с ним самим.

Обнявшись друг с другом, глава дома Бадоэр впился в него требовательным взглядом.

— Ну! Племянник, рассказывай! Не томи душу!

— Что касается нашей договорённости с вами дядя, — тот тяжело вздохнул и развёл руками, — то сразу нет. Никто кроме Витале, не найдёт туда относительно безопасный путь. Я привёз вам копии тех приборов, которые он использовал для ориентирования, но не думаю, что они вам помогут. Надписи на них сделаны на неизвестном никому языке, да и как ими пользоваться, он конечно же не собирался никому рассказывать. Парень явно был готов к тому, что кто-то может за ним подсматривать и держал в строжайшем секрете свои расчёты, так что дядя Франческо нет, повторно этот путь мне не повторить без него и его корабля. Хотя только представив, какие прибыли он сулит, мой батюшка едва вчера не съел свою шляпу.

— То есть, тайна осталась тайной? — с огорчением схватился тот за лицо, — и мы полностью зависим от мальчишки?

— Я скажу даже больше сеньор Франческо, — лицо капитана стало серьёзным, — я не сильно хочу переходить ему дорогу. Крики моряков, который он выкинул за борт, и их тут же сожрали морские чудища, до сих пор стоят в моих ушах и это я не упоминаю даже-то, что он сделал с арабами, когда корабль набегал на тонущих, топя и раскалывая головы несчастным.

— Вы сражались с арабами? — удивился Франческо.

— Да, я всё вам подробно расскажу дядя, но единственное, скажу только, что их было сорок кораблей! Сорок! И мы играючи потопили все до единого, затем застрелив из арбалетов выживших и раздавив корпусом тех, кто пытался уплыть от выстрелов.

Лицо Франческо от этих слов побелело от ужаса.

— Рассказывай! Всё и подробно!

***

15 декабря 1196 года от Р.Х., Венеция

Наконец первый, самый сильный ажиотаж от нашего возвращения поутих, хотя конечно разговаривали в домах, тавернах и дворцах города, только об этом. Матросы, прибывшие со мной мгновенно разбогатели, продавая специи, не говоря уже про унтер-офицерский и офицерский состав. Те превратились в одночасье в уважаемых людей, пригласить в гости которых было не зазорно любому благородному дому. Скажу даже больше, все без исключения местные и неместные торговцы, слетевшиеся словно стая воронов на падаль в город, пытались вызнать у них путь в Индию и Китай, разочаровываясь каждый раз, слышала лишь одинаковый ответ:

— Мы не знаем, курс всё время указывал только сеньор Витале.

Зато взамен охотно рассказывая о штормах и бурях, которые подстерегают путешественников на этом пути, а также богатства земель, лежавших на другой стороне мира. Матросы также охотно говорили о специях и китайских шелках, которые грузили на корабль, а особенно о золоте, которые мы выменяли на бусы и ножи. При словах о подобных обменах, все без исключений купцы хватались за головы, представляя прибыли, которые они могли бы получить на этом. О том, что все будут болтать, едва оказавшись на берегу, я знал изначально, так что отдавая в этом отчёт, сам молчал о грузе и его точном количестве, словно рыба.

Цены на специи, слегка опустившиеся от массового вброса на рынок от прибывших, снова поползли наверх, и тут начал действовать сеньор Франческо, небольшими партиями продавая наш груз, причём каждый раз увозя в европейские столицы разные специи, чтобы подогревать интерес покупателей. Приятным бонусом оказалось, что например тот же перец и корица, оказались такого высокого качества, по сравнению с теми, что другие венецианские купцы покупали у арабов и везли в Европу. Так что очень быстро к компаньону очереди выстроились из желающих купить оптом душистые и острые приправы. Но он был неумолим, говоря, что всему своё время и он будет продавать только тогда, когда ему это будет удобно, не говоря уже об объёмах. В общем монополя в действии, в самом худшем своём проявлении, но только в этот раз она была на моей стороне, а это значило, что мне опять потребовалось расширять сокровищницу, поскольку первая целиком была забита золотыми слитками и песком, места для денег там просто не осталось. Отец, единственный, кому я показал общее количество золота, схватился за голову и нанял ещё охраны, умоляя меня никого сюда больше не приводить. Расширить подвал он согласился, естественно за мой счёт.