Я помедлила, прежде чем стащить с лица маску и отбросить назад ставшие русыми волосы. Сердце рокотало в груди, и впервые я была благодарна Орику за его атмосферу и пары. Хотя, тут уж как посмотреть – на Этажи я особо не рвалась, но оставлять Ориаса одного нельзя. Моя же голова потом с плеч слетит, хотя дива Минита перед этим наверняка поблагодарит.

Сглотнув, я наконец–то решилась, показав язык. Товны удивлённо распахнули пасти, а Ориас изумлённо приподнял брови, с растерянностью и настороженностью смотря на меня.

– Мутант, – хором произнесли озадаченные товны.

– Ну так? Можно пройти? – нетерпеливо поинтересовалась я.

Те помедлили, сверив меня с моим видом, а то, вдруг, у нас это нормально? И всё же нехотя пропустили на платформу. Тут же надев на лицо маску, я взобралась по ступеням, встретившись с Ориасом и отведя взгляд.

– Наверное, впервые у меня нет подходящих слов, – встав рядом, негромко признался Ориас. Помедлив, он нерешительно взглянул на меня. – И как это возможно?

– Пары Орика, – пожала я плечами. – Если очень долго прожил на Орике и пил воду из его источников, то со временем язык чернеет.

– А то, что он раздвоен…

– Это мне уже тут сделали, – не сдержала печальной усмешки я, запустив руки в карманы джинс. – Разболтала кое–кому кое–что не нужное, вот и поплатилась…

– А я даже не заметил, – признался он, запрокинув голову и поморщившись от двух светил. – Надо будет ещё раз попытаться…

– Не мечтай.

– Разве тебе не понравилось?

Хорошо, что я не успела ответить – раздался лязг, и на станцию въехал необычайно чистый и даже можно сказать новый состав из сверкающего голубого металла. Двери раскрылись, впуская пассажиров, и я шагнула в первый вагон, тут же заняв место у лобового стекла. Этот состав двигался дистанционно, впрочем, как и Поезда.

– Так как ты познакомилась с Мародёрами? – негромко поинтересовался Ориас, привалив к перилам рядом со мной.

– Дурой была, – хмыкнула я, смотря на темнеющий впереди зов туннеля, уходящего вниз, на Этажи. – Приключения захотела, вот и сбежала из–под крыла Матери… скиталась по Империи, а потом оказалась тут. Подалась в Мародёры – думала, элитно с ними быть, даже репутацию среди них сыскала…

– И почему сбежала?

Я сглотнула, ощутив, как состав тронулся. Мы не спеша въехали в тёмный туннель, и над головой включились голубые лампочки.

– Я перевозила товар в другие миры, в том числе и красные, – тихо произнесла я, и пальцы нащупали цепочку с медальонами, на которой теперь висела железная стрела. – У меня был допуск к ним – меня не трогали, да и я всё выполняла грамотно, ничего не спрашивала и хотела поглазеть на мир. – Я не сдержала тяжёлой усмешки, опустив голову и сжав пальцы на холодных перилах. – А после на меня что–то нашло и я подумала – почему бы не заглянуть в ящик и не узнать, что же я доставляю? Я заглянула, и надо же было именно эту посылку вскрыть…

Сглотнув, я качнула головой, пытаясь собраться с мыслями.

– Всё это время я перевозила части тела иномирцев… и людей в том числе.

– И ты сбежала?

Я мотнула головой.

– Нет, я осталась, даже попыталась изменить предназначение Мародёров, но потерпела крах, и вернулась обратно… до тех пор, пока мне не поручили самим сделать товар. У них какая–то нехватка рабочих рук была, вот нам, перевозчикам, и досталась грязная работа. Дали в руки нож, отвели к клетке, в которой был ребёнок, и приказали вырезать ему сердце. Я не выдержала и попыталась прибить Цербера, но в итоге вынуждена была бежать… меня нашли спустя пару лет, снова сделали рабом, а после обо мне узнала Мать и забрала меня отсюда. С тех пор на мне и было клеймо Орика – чтобы я опять не пустилась во все тяжкие.

– И оно стоило того? Сновать стать рабом? Неужели деньги были превыше собственного достоинства?

Я резко выпрямилась, взглянув на Ориаса и презрительно усмехнувшись.

– И это ты мне говоришь? Тот, который за деньги покупает ночь с женщиной, а после бросает её? И только потому, что пытается хоть как–то выделиться на фоне всей своей семьи? Не строй из себя святошу! Тебе же плевать на то, что творится вокруг! На эти дурацкие законы, на систему, да на собственную жизнь, раз так ей распоряжаешься! У тебя есть всё: деньги, дом, даже семья, пусть и не та, о которой ты мечтал! А что есть у меня?! Чёртов Орик, и всё! И я пытаюсь выжить на нём, и сделать всё возможное, чтобы вспомнить, кто я вообще такая в этом мире! И знаешь, почему я это делала? Деньги тут были на втором плане. Я пыталась вспомнить те десять лет жизни, которые кто–то стёр из моей памяти!

Я задыхалась, понимая, что мне не стоило так громко говорить, но всё уже было сделано. Всё было сказано. Точки были поставлены.

– Вот кто тебе достался в напарники, – намного тише продолжила я, поморщившись и отвернувшись от Ориаса. – Девчонка с Орика, у которой стёрты из памяти десять лет, а другие десять она потратила на то, чтобы понять, как этот мир устроен.

– И поняла? – негромко поинтересовался мужчина, наклонившись ко мне.

– Да… тот, у кого есть деньги и влияние, всегда оказываются выше других. У тех, у кого ни одного, ни второго, проживают в таких поганых местах, как Орик и Тутам… без надежды спастись, – прошептала я, опустив голову. – Знаешь, сколько раз я задавалась вопросом, кто такая? Почему собственные родители продали меня на Тутам? Может, они хотели сбежать с Земли, или у них было слишком много долгов? Но так и не узнала ответ…

Облокотившись локтями об перила, я запустила пальцы в волосы, смотря на серебристые рельсы уходящего вниз туннеля.

Ну и зачем я рассказала всё это Ориасу? Почти незнакомому иномирцу, с которым от силы знакома всего день? Зато за этот день мы столько всего пережили, что я до сих пор не верю, что жива. Звёзды, да я Мать избегала почти две части Вселенного Колеса…

Что–то не больно дёрнуло за волосы, и приоткрыв глаза, я заметила, как Ориас задумчиво наматывает на палец русый локон. Он был без маски, отдав её мне, и сейчас его лицо было необычайно задумчивым и отстранённым, словно он был не здесь и не со мной.

– Знаешь, Мэл, – негромко произнёс Ориас, и его пронзительные глаза замерли на мне. Наклонившись, он ткнул меня указательным пальцем в лоб, и я отшатнулась, едва не зашипев от неожиданности. – Ты пытаешься жить прошлым, которое, как думаешь, тебя преследует. Но ты сама пытаешься к нему вернуться, не замечая, что у тебя открыты дороги в будущее.

– О чём это ты? – так и замерла я.

– О том, что хватит быть тем, кем ты была до этого. Теперь ты Мэлисса, и не жительница Орика, не бывший раб Тутама. Ты теперь моя правая рука, и помощи от тебя пока что больше, чем от всех моих бывших напарников вместе взятых.

Я удивлённо моргнула, прежде чем осторожно поинтересоваться:

– Ты меня сейчас вдохновить пытаешься? Просто такие речи, да и от тебя…

– Умеешь же ты момент испортить, – не сдержавшись, фыркнул Ориас.

Я ещё пару секунд смотрела на него, прежде чем дружелюбно фыркнуть и толкнуть кулаком в плечо. Мужчина так и вздрогнул, недоумённо переведя взгляд на меня.

– Ты тоже умеешь хорошую жизнь испортить своим появлением, – заметила я, облокотившись об перила. – Между прочим, не мне одной пригодился бы друг… у тебя кроме постоянно меняющихся напарников и девушек на одну ночь был кто–то чуть дольше недели?

Кажется, он всерьёз задумался над моими словами. А после, поморщившись, нехотя произнёс:

– Протянешь чуть больше недели – так и быть, подумаю над твоим предложением. Только вот «дружить» со мной крайне опасно, особенно девушкам.

– Со мной тоже… не легко, – призналась я со вздохом. – И всё же в кровать ты меня не затянешь.

– А это ещё почему? – с неподдельным интересом поинтересовался Ориас, придвинувшись ко мне так, что я ощутила плечом жар его плеча.

– Потому что, – наклонилась я к нему, понизив голос. Мужчина невольно подался ко мне так, что мы почти соприкасались лбами, – ты слишком велик, чтобы брать в кровать какую–то землянку с Орика. И притом мы с тобой напарники, не более. А между напарниками, как правило, ничего нет.