Ладонь сама легла на грудь, в центре которой, под тканью, ещё были слабые очертания первого клейма. Второе было на спине между лопатками. Так удачно расположились, что их можно было скрыть, но вряд ли забыть.

– Почему ты решила, что с Земли? – негромко поинтересовался Ориас.

– ДНК. Великая Мать Орика сверила мою ДНК с ДНК всеми живущими в Империи видами, и совпало только с землянами, – пожала плечами я. – Возможно, родители просто хотели подзаработать денег и продали меня, стерев память, чтобы я не пыталась их найти…

– Ты сказала, что начинаешь вспоминать.

– Обрывки, не более… последний, самый яркий, был и самым пугающим… – Я невольно закрыла глаза, вспомнив свой первый поцелуй с Ориасом и ту сцену. – Дым, огонь, кровь и крики. Всё.

Я качнула головой, смахнув с лица волосы и взглянув на поселение, из которого мы вырвались.

– Нам лучше поспешить. Они могут кинуться в погоню, – неуверенно заметила я, повернувшись к Ориасу и ощутив его пальцы на своём подбородке. Не успела я опомниться, как он коснулся своими губами моего лба и спустя долгие секунды отстранился, смотря с какой–то грустной усмешкой, так несвойственной ему.

– Странная ты землянка, Мэл. Вроде, у самой проблем не счесть, а помогаешь ещё другим.

– На себя взгляни. Сам не лучше, – стараясь оставаться всё такой же хладнокровной, заметила я. – И вообще, поехали уже! Я сейчас сжарюсь до состояния уголька!

Ориас усмехнулся, но всё же обернулся, вновь вдавив на газ. Я прильнула к нему, ощущая, как почему–то полыхают уши. Так, держи себя в руках, Мэл! Он всего лишь заигрывает! Это же Ориас, звёзды его раздери. Стоит только отвлечься, и он уже играет на чувствах и тянет в сторону кровати. Однако, надо признать, тянет умело.

Мы прибыли на платформу лишь спустя четверть часа, без лишних слов войдя в вагон Поезда и рухнув на диванчики. Тут было прохладно и свежо, да и пусто.

– Всё – без меня больше никуда, – потянулась я, зачесав назад вихри волос.

– Даже в кровать? – подловил мужчина.

– И не мечтай, – усмехнулась я, смотря, как он вытряхивает песок из ботинок. – Если я и лягу с тобой, то перед этим должно произойти только чудо.

Ориас с усмешкой взглянул на меня, но промолчал.

Поезд тронулся, унося нас из Дицеры–7.

– Что это за ужас? – в очередной раз приподняла брови я, рассматривая папку с императорскими делами. – Налог на Дьяне за превышение скорости? Да у этих «бегунов» средняя скорость – восемьдесят километров в час! Они что, себе валуны к ногам должны привязать, чтобы правилам соответствовать? Звёзды, кто это вообще придумал?!

Вооружившись стилусом, я перечеркнула «закон», который тут же окрасился в красный и пошёл на рассмотрение к Дамесу. Только успев разобраться с предыдущим бредом в виде закона, он получил этот, так и вскинув изрезанную шрамом бровь.

– Не знал, что такой налог вообще есть на Дьяне, – заметил он.

– Чего тут только нет, – хмыкнула я, бросив взгляд на все разобранные папки с законами и налогами за последние одиннадцать лет.

Всё произошло неожиданно и быстро. Стоило нам с Ориасом только вернуться обратно на Файю, как меня пригласил Дамес в свой кабинет. Первое, что я увидела, войдя в некогда безупречную комнату – сотни голограмм с принятыми за эти одиннадцать лет законами. Их принимала не сама Императрица–регент, а местный совет, в котором раньше заседал бывший Император. Он как–то удерживал всё это в узде, а после совет, лишившись направляющего, начал творить полную ахинею. При этом, я уверена на сто процентов, они кроме Файи нигде больше и не были. Потому некоторые законы были ну просто курам на смех.

– Раз ты разбираешься в планетах и их жителях, – произнёс тогда Дамес, кивая на гору папок на столе, – значит, сможешь мне помочь.

– Это в честь чего такие изменения? – полюбопытствовала я, чувствуя, как меня берёт нервный тик при виде предстоящей работы.

– В честь того, что пора двигаться и дальше, а не стоять на месте.

С того дня минула неделя. Я буквально жила в кабинете Дамеса, перебирая папки и находя самые бредовые и нелепые законы и налоги. После их разбирал врас, при этом вслух, давая и мне возможность поучаствовать. Сначала я робела и часто замолкала, боясь, что мои мысли покажутся слишком смелыми. Однако спустя пару дней приноровилась, и несколько раз мы даже вступали в спор. Правда, никто его так и не выигрывал – выпустив пар, мы каким–то образом объединяли наши идеи в одно целое.

Пару раз я даже засыпала в кабинете Дамеса, просыпаясь глубокой ночью, завёрнутая в плед. Не знаю, кто был таким заботливым – будущий Император или Ориас, что изредка нас навещал ради интереса, уже не пытаясь сбежать. Однако с его присутствием во дворце застать Лиссану в одиночестве ну никак не получалось.

Однажды, когда мы разбирали один из законов насчёт красных миров, к нам зашёл Ориас. Он молча слушал нас, делая вид, что перебирает стеклянные листы в папках, а потом посоветовал нам обоим взглянуть на эту проблему под другим углом. Со стороны жителей красных зон. Надо признаться, это подействовало, вот только на моё замечание, что Ориас мог бы неплохо нам помочь, он лишь фыркнул и сказал, что не собирается тухнуть в кабинете вместе с нами.

Так и проходили наши дни – я терялась во времени среди этих папок и различных законов, от которых у меня как три дня ныла голова. А как же порой хотелось всё бросить и скрыться в одном из бесчисленных миров Империи…

Двери резко распахнулись, так и заставив меня вздрогнуть от неожиданности и побледнеть. Молниеносно встав на ноги и чуть не скинув с себя папку, я низко поклонилась. Сердце застучало у самого горла, эхом отдаваясь в ушах.

– Дива Минита, – приветствовал Императрицу–регента Дамес, поднявшись со стола и закрыв голограмму. – Доброго вам дня.

– Я бы так не сказала, – весьма сухо изрекла она, вместе со своими фрейлинами войдя в кабинет и остановившись у лестницы. Я буквально ощутила, как её взгляд прожёг меня. – А что это тут делает? Разве это не питомец нашего «парламентёра»?

Я сжала челюсти, стараясь смотреть в пол.

Из–за «ошибки» Императора дива Минита буквально ненавидит Ориаса. Но что именно послужило тому причиной? Что Император посмел лечь в кровать к другой? Что Ориас так непохож на Грандерилов, и всё же унаследовал их фамилию и статус?

– Я попросил Мэлиссу мне помочь, – спокойно произнёс Дамес.

– Землянку, что дальше своего мира нигде не была? – насмешливо и в то же время укоризненно фыркнула дива Минита, оглядев беспорядок в кабинете. – Для всего этого есть совет, который принимает решения. Отдай все эти дела им…

– Именно совет принял законы, которые не дают остальным нормально жить, – перебил Дамес, и на лице Императрицы мелькнуло удивление. Видимо, случалось это не часто. – Я лично занимаюсь делами совета, и из всех просмотренных законов только пять процентов соответствуют норме. Я не знаю, куда вы смотрели, дива Минита, когда принимали эти законы, но большая часть из них не пригодна для жизни.

Лицо женщины скрыла ледяная маска, и молча спустившись по лестнице в сопровождении хвостатых фрейлин, она подошла к столику с папками. Я напряглась, ощутив дорогие духи и пронизывающую Императрицу ауру. Она остановилась в метре от меня, старательно не замечая. Взяв одну из папок, дива Минита молча пролистала её, изогнув бровь и обратившись к сыну.

– Ты мог бы и не тратить время, Дамес. Это все законы для миров четвёртой и третьей ступени… как та же Земля. Там живут лишь варвары.

Я едва удержалась от того, чтобы не взглянуть в глаза диве Мините. Но страх за собственную шкуру пересилил самоубийство.

– Значит, нужно поднять миры третьей и четвёртой ступени до второй и даже первой, – возразил Дамес. – Не вы ли учили меня, дива Минита, что все расы равны между собой? будь то врас или те же земляне.

Я не смогла сдержать благодарного взгляда в сторону Дамеса, и заметив это, он кивнул мне. А в следующий миг щёку обожгла пощёчина, и я едва сдержала удивлённый вскрик, упав спиной на диван и поражённо смотря на Императрицу–регента. Фрейлины позади неё растерянно заморгали.