- У тебя просто сохранилась память о прошлой жизни? – я уже начала раздражаться, вопрос вышел резким, даже слегка грубым. Несмотря на это, темноглазый оборотень оставался все так же спокоен, а я в который раз спросила себя, что скрывается в ледяном омуте черных глаз. У моего любопытства была вполне практичная сторона: как бы правдоподобно сейчас не изображалось перемирие, мы с Андреем были врагами. Это знала я, и знал он. А своего противника нужно знать куда лучше, чем друга; особенно если ваше противостояние затяжное.

 По суровым (волчьим) законам этого мира, я вполне могла отомстить Андрею за смерть Леши, как возлюбленная, я имело на это право… если бы не тот факт, что тот же Андрей спас жизнь мне. Это автоматически списывало с него вину, делая нас свободными друг перед другом. Я уважала законы чести, которые соблюдают даже нелюди. Но это не значит, что виновник смерти Алексея прощен. Просто  знаю: когда-нибудь я убью Андрея, однако этот момент еще не настал. Это уже даже не месть – то отвратительное чувство изжило себя во мне давно, и только я сама продолжала цепляться за старые скелеты кровной вражды. Дело было не во мне, и не в том, чего меня лишил белый волк. Андрей являлся тем самым неуправляемым злом, с которым я боролась последние годы. Он был убийцей без принципов и ограничений, необходимых даже (особенно) зверю; если с ним не покончу я, это должен будет сделать кто-то другой. И я знала еще кое-что: если Андрей каким-либо образом догадается о моих мыслях – он попытается убить меня первым. Таковы древние правила выживания: убей своего врага или умри сам, и я не могу их оспаривать, ведь сама живу, следуя этим заветам.

Оборотень довольно-таки долго молчал, смотря на меня и как будто сквозь меня. Он вспоминал что-то? Или намеренно тянул с ответом?

- Нет… - наконец протянул он, - За последние два тысячелетия я сменил много имен, но не тел. Я жил в те времена и был в числе первых переселенцев-оборотней, пришедших на эти земли.

Как же я сейчас обрадовалась, что живя на Роокхеле, научилась не показывать своих эмоций. Потому что внутри у меня такое творилось!.. Буря самых разнообразных чувств: от шока, страха и удивления… до даже уважения в каком-то роде. Хотя самой главной мыслью, пульсирующей в моем сознании было: "Анька, с кем ты связалась!? Не тебе мериться силой с оборотнем, которому больше (а насколько больше – неизвестно!) двух тысячелетий!!!"  Хотя, для меня оставалось загадкой, как Андрей с таким характером прожил так долго…

В целом мое напряженное молчание было истолковано правильно. Некромаг сделал несколько шагов в мою сторону, а я (несмотря на страстное желание метнуться в сторону от него) осталась стоять на месте. Тонкие бледные губы растянулись в такую коварную улыбку, что самому Дьяволу не помешало бы взять ее на вооружение. Резкое, практически неуловимое движение – и я прижата к стволу какого-то хвойного дерева, а оборотень произносит все с тем же ехидным оскалом.

- Видишь, принцесса, я слишком опасный враг для тебя. Может, нам лучше стать друзьями?

Я чувствовала: волк был абсолютно уверен, что загнал меня в ловушку… Пусть в этом и была доля истины, но и у меня имелся козырь в рукаве. Сделав испуганный вид, я притворилась, что от страха прижимаюсь еще крепче к шершавому стволу, а сама в это время сделала так, чтобы кинжал из потайных ножен около локтя, выпал мне в ладонь. Удар лезвием между ребер не заставил оборотня ждать. Он охнул, не столько от боли, сколько от неожиданности, и выпустил меня из стальной хватки. Рана была пустяковой (для оборотня-"старика" уж точно), да и не входило в мои планы убивать Андрея… по крайней мере, пока что. Зато теперь, глядя на его сердито-удивленное лицо, я смогла вернуть ему коварную усмешку. И судя по злым вспышкам, загоревшимся в глубине глаз, она вышла у меня не менее язвительной.

- Вряд ли мы с тобой подружимся, - холодно произнесла я, - Возрастные категории слишком разные: поболтать на досуге будет не о чем.

Он встал, но нападать в ответ, казалось, не собирался. Вместо этого произнес, пытаясь сохранить в интонациях свою фирменную насмешку (получилось отчего-то плохо).

- Я все еще жив, Миа-Кхель. Неужели ты до сих пор не научилась бить точно в сердце?

Раздумывать над ответом мне долго не пришлось, сказала то, что крутилось в голове.

- Ты еще не на все вопросы ответил, волк. А я всегда попадаю в цель – жаль, что те, кто мог бы тебе это доказать, уже покоятся с миром.

- После насильственной смерти, мало кто будет действительно "покоиться с миром" - это я тебе как некромаг говорю, - межу делом заметил он, - И, несмотря на твое недружелюбие, я готов отвечать дальше. Тебе, наверное, интересно, кем мы приходились друг другу в прошлой жизни?

- Вообще-то я на деялась, что ты был троюродным племянником бабушки друга брата моего соседа… Но и твою версию готова выслушаю.

Он устало посмотрел на меня,  и от этого взгляда меня пробрала холодная дрожь – но не от страха… скорее, будто что-то шевельнулось в темных глубинах моей памяти. И это что-то  совсем не нравилось нынешней мне.

- Все куда проще, принцесса. В той далекой жизни мы были друзьями. Ты спасла мне жизнь и связала узами, более крепкими, чем долг крови.

Н-да, а вот интересно, я в прошлой жизни не блондинкой была, нет? А иначе, с какого перепуга я должна была спасать этого… чертового оборотня!? Тем более, насколько мне известно, Народ Первой Зари не  слишком-то жаловал темных. Последний довод я и высказала Андрею, как обоснование своих сомнений. На что он мне ответил, причем снова без издевательских ноток… только с безнадежностью какой-то, будто устал растолковывать элементарные вещи.

-  Вначале все жили в мире, по крайней мере, относительном. К тому же, тебя ведь не удивляет  тот факт, что принцесса Миа-Кхель могла полюбить волка. С чего ты тогда сомневаешься в возможности дружбы с таким же созданием? – это прозвучало почти гневно.

 А я задумалась, кого имеет в виду Андрей, говоря про оборотня, любимого мной – Алексея… или все-таки Шейда? Однако спрашивать об этом и, возможно, посвящать некромага в подробности своей личной жизни (которые ему знать вовсе ни к чему) было бы глупо. Глупость же в разговоре с белым волком могла стать смертельной ошибкой.

 - Меня удивляет не факт дружбы с оборотнем. А то, что девушка, принадлежащая к светлым силам, могла общаться с убийцей и негодяем, - выплюнула я свое обвинение.

- Ты когда-нибудь простишь мне смерть того мальчишки – Алексея?

Ох, зря ты, волк, затронул эту тему. Не стоит бередить раны в женском сердце, а уж тем более, в сердце оборотницы. Я ощутила, как знакомый жар бежит по позвоночнику… нет, перекидываться не буду. Но если понадобится – убью эту тварь и в человеческом облике. И это будет справедливо: я когда-то его вытащила с того света, я же туда и верну.

- Никогда. Я никогда тебе этого не прощу… - прошипела я, глядя ему прямо в глаза… оскорбительно спокойные глаза, - Хоть сто раз спаси мою жизнь, хоть перебей всех волков в своей стае – это не изменит моего отношения к тебе. Я ненавидела тебя, когда не помнила ничего, даже своего имени… - припечатала я его последней злобной фразой.

Вот тут-то я и поняла справедливость выражения: "Язык мой – враг мой". Черные глаза неожиданно вспыхнули желтым и стали по-настоящему волчьими. Мне было уже глубоко плевать, узнаю я еще что-нибудь о своем прошлом или нет. Хотелось только перекинуться и бежать на четырех лапах, куда подальше от двухтысячелетнего монстра.

Однако Андрей не стал нападать на меня, хоть желтое пламя во взгляде и не угасло. Но в его следующих словах я услышала столько злобы и боли, сколько не слышала еще никогда.

- Я не хотел тебе этого говорить, клянусь. Но ты просто вынуждаешь меня, Миа-Кхель! Так вот, в смерти того волчонка, ты виновата ничуть не меньше меня, а, возможно, и больше.

- Что ты несешь!? – возмутилась я, в глубине души понимая: он не врет. Андрей мог лгать мне когда угодно раньше и позже. Но сейчас он говорил правду.