Удивительно, но эта девчонка умудрялась выводить меня из себя, даже находясь на пороге смерти! С другой стороны, слова – это все оружие, что у нее осталось. Счет жизни оборотницы уже идет на минуты, а мне остается только наблюдать за ее мучительной, хоть и не слишком долгой агонией. Моя вспыльчивая натура порывалась наброситься на хамку, но  я не дам ей ни малейшего шанса на спасения. Вот вволю поиздеваться над трупом – это пожалуйста. Мертвые не могут причинить вреда… если ими, конечно, не управляет кто-нибудь. Кстати, неплохая идея. Думаю, из девчонки получится неплохой оживленец… Рана-то совсем небольшая, заштопать ее не составит труда. Так, появился еще один стимул не трогать ее, зачем зря портить хороший материал…

      Мои радужные некромагические мечты прервались из-за неприятного тянущего ощущения внизу живота – будто я падала с огромной высоты… Так бывает, если ткань пространства разрывается… Вот черт!!!

      "А какого умирать тому, для кого смерть была каждодневной рутиной?" – мелькнула нелепая мысль. Она и стала последней.

    С транно, что мне почти не было больно.  Видела рану, чувствовала, как медленно (важные артерии не были задеты – стрела могла угодить в шею, но я удачно отклонилась) вытекает кровь. По-моему, одна или две кости перебиты крепким острием. Обидно, что, несмотря на странную потерю чувствительности, сражаться я не могла. Наверное, дело в яде, который, по словам Айрис, сейчас стремительно растекался по моему организму… Я сделала попытку перекинуться, но между мной и волчьей ипостасью будто выставили крепкую стену. Я знала, что по-прежнему остаюсь оборотнем, только лишилась возможности использовать свою способность. Прибавьте к этому невероятную слабость, не дающую пошевелиться, и сделайте вывод – боец из меня в тот момент был никакой.

      А еще пугало понимание того, что я не боюсь. Понимаю, звучит странно, однако так и было. Я не боялась умирать,  а, следовательно, не пыталась бороться за жизнь. И вот это равнодушие и было самым страшным. Я попыталась заставить себя сделать хоть что-нибудь, ну не должны были просто так пройти два года жизни Охотницы. Ведь и не из таких передряг выбиралась… Я попыталась вытащить стрелу, прекрасно понимая, что сделаю только хуже – получится, что просто истеку кровью, раньше, чем доберусь до Айрис. Но головокружение, списанное мной на действие яда, помешало мне.

      …Глаза слезились, и я не сразу поняла, почему Айрис стала падать. Но когда на ее груди расцвел красный цветок… цветок вокруг стального стебля-лезвия – я осознала происходящее.

      - Снова попадаешь в неприятности, Миа-Кхель? – я хорошо помнила этот обманчиво мягкий голос… бархат, под которым скрывалась сталь.

      Андрей опустился на корточки рядом со мной, а я еле удержалась, чтобы не оттолкнуть его из последних сил. Я ведь все помню!  Как у него только наглости хватило явиться, после того, как он убил Лешу?! О том, что без его появления я уже была бы мертва, я в тот момент не задумалась.

      - Сейчас будет больно, - неожиданно произнес он. Я не поняла, что он имеет ввиду, но тут тонкие белые пальцы ухватились за древко стрелы и с силой дернули.  Мне чудом удалось не закричать; показалось, что рану на плече прижгли раскаленным стальным прутом… что же чувствительность так не вовремя вернулась! От сильного толчка я свалилась прямо на Андрея, а он соответственно повалился на землю. Как я и предполагала, кровь хлестала, будто резко открыли кран… Со стрелой внутри рана не казалась такой серьезной. Все это я отметила краем сознания, потому как медленно проваливалась в пустоту…  За время путешествий по Роокхелу мне доводилось несколько раз испытывать это: обманчивое спокойствие, становится уже не так больно, просто хочется спать… И мне ли не знать, насколько это состояние опасней болезненной лихорадки! Оно означает, что ты сдался, перестал всеми силами цепляться за жизнь.

      - Эй-эй, а ну прекрати! – Андрей что-то говорил, но я уже плохо его слышала. Непослушным языком я попыталась произнести.

      - Отстань,.. Ненавижу тебя, сволочь!

      Но вряд ли у меня вышло что-то членораздельное. Слабость блаженными волнами накатывала на мое безвольное тело, а я и рада была расслабиться, наконец. Так устала… вся жизнь – сплошная битва, нужно немного отдохнуть…

      А потом все изменилось. Я словно попала в центр бури. Энергия ворвалась в меня раскаленной молнией, я действительно ощущала жар… но так же было кое-что еще. Жажда… жажда жизни. Я закашлялась, как будто захлебнулась тем невероятным потоком силы. Впрочем, вероятней, что…

      - Ты не дышала одиннадцать минут! – Андрей яростно тряханул меня за плечи. Пораженная таким эмоциональным всплеском я лишь пискнула.

      - Прости, я не специально, - тут только до меня окончательно дошел смысл его фразы… Так ведь по всем физическим законам я должна быть мертва. Человеческий мозг умирает без кислорода через пять минут. А вервольфы на самом деле не так уж отличаются от простых смертных – дышать нам точно необходимо. А также… никакая магия не способно вернуть с того света. Если ты умер – этого уже не исправить. Некромаг  может поднять тело – заставить его двигаться и говорить, но это не будет жизнью. Но зомби я не была, они ведь не думают, не чувствуют, просто существуют по воле создателя.

      - Что со мной произошло? – разум требовал объяснений, а единственный, кто в этом безлюдье мог их (хотя бы теоретически) дать – Андрей.

      Оборотень качнул головой.

      - Если бы я знал. Одно могу сказать точно: ты была мертва.

      - Это невозможно!

      Он бросил на меня злобный взгляд.

      - А то я не знаю. Но уж поверь, как некромаг, я в смерти разбираюсь. Ты не дышала, сердце не билось, а самое главное – ты была окутана энергией смерти, как коконом, - он замер на мгновение, будто принюхивался, - И знаешь, она и сейчас рядом, но немного в отдалении. Плохую  ты себе спутницу выбрала, девочка. Костлявая – ненадежный товарищ, может помочь, а может и неожиданно предать.

      Я не знала, что и думать. Конечно, ко многому привыкаешь, но когда все твое существование нарушает законы мироздания – это заставляет задуматься.

      - Да никого я не выбирала, - я устало покачала головой, - Я вообще всего этого не хотела…

      - Если ты чего-то не помнишь, это еще не означает, что этого не было.

       Я застыла, как громом пораженная. Неужели…

      - Ты знаешь, кто я! – и как я раньше не поняла, а ведь Андрей и в первые наши встречи называл меня первым именем.

      - М-м, возможно. П р и н ц е с с а…

      Ей Богу, в тот момент я была готова уничтожить его голыми руками, не обращая внимания на уколы боли в плече. Кстати, кровь уже перестала течь; рана начала стремительно заживать под влияньем усиленной волчьей регенерации. Однако для полного восстановления необходимо время. А создалось ощущение, что именно его мне сейчас катастрофически не хватает.

      Я решительно вскинула голову и отыскала в себе силы, чтобы встать на ноги. Если этот оборотень хочет играть в шарады – пожалуйста. Но без меня! Хочу хоть раз  в жизни получить всю правду, без  сокрытия и недомолвок.  Или он дает мне это, или я ухожу!

      - Эй, ты куда? – Андрей хотел схватить меня за руку, но вовремя понял, что это неудачная идея.

      Я ответила сухо, даже не удосужившись обернуться.

      - Мой…   - я на мгновения замялась, думая, какое определение подойдет Шейду, - мой товарищ ждет меня, - тоже не совсем  правда, ведь я не предупреждала дампира о своем уходе (хотя, Андрею этого лучше не знать, пусть думает, что в случае чего меня будут искать).

      Голос Андрея прозвучал чуть менее холодно, чем обычно. В нем слышалась какая-то напряженность, возможно даже, тревога. С чего бы это?

      - Ты обиделась?