— Мне всегда так хотелось, чтобы мама была рядом… Нет, я ничего не имею против дракона. Я Грошисса очень люблю, он — моя семья. У меня было замечательное детство. Ведь не каждый может похвастать тем, что уже в семь лет летал на драконе. — Я грустно улыбнулась, вспоминая свой первый полет, и тут же вздохнула: — Но мамы в нем не было.

Слезы высохли. Гнев иссяк, но обида и пустота остались.

— Иногда мне кажется, что я помню ее голос. Как она пела колыбельную… Даже не знаю, правда это, или мне просто хочется верить…

Я все говорила и говорила. Йен молча гладил по волосам, прижимался щекой к макушке, грустно вздыхал. Я даже уснула под собственный шепот — все не могла остановиться.

— Надеюсь, когда-нибудь ты сможешь их простить, Василек, — прошептал голос где-то рядом, и я скользнула в сон.

Утро не обошлось без сюрпризов.

Я спала на чем-то мягком и очень удобном. Точнее это мягкое и удобное обнимала. Спросонья даже подумала, что дракона, но приоткрыв один глаз, осознала свою ошибку. Да и вообще поняла, как попала.

Лежала я на… Йене. Буквально. Голова покоилась на плече, руку пристроила у него на груди, в аккурат где гулко билось сердце, а ногу для еще большего удобства на бедро закинула. Казалось бы, как, извернувшись таким кренделем, можно вообще спать? Между прочим, удобно! Дракона так точно не обнимешь.

Но раз уж проснулась, надобно и как-то встать. Поразмыслила, как это провернуть, не потревожив моего "принца", начала потихоньку отлипать от его тела, убрала ногу, руку… Парень пошевелился, и я испуганно отпрянула, приложившись макушкой о его подбородок.

Послышался стон, а затем Йен прижал меня к себе и пробормотал:

— И тебе доброго утра, принцесса. Или лучше сказать "бесенок"?

Ну вот, будить не хотела. В момент расстроилась и виновато пискнула:

— Прости.

— Зубы на месте, — отмахнулся парень.

А я кривовато оскалилась, что, по моему мнению, должно было сойти за улыбку, немного полюбовалась на сонную мину того, кого я когда-то обозвала Каменюкой, умилилась обиженной моське и гордо сбежала к реке. Угу, водные процедуры с утра пораньше — самое оно!

Купалась я долго и обстоятельно. И волосы прополоскала с особым тщанием, и сама речным песочком потерлась, рубашку постирала, даже рискнула скинуть сорочку и поплавать. В общем, оттягивала момент своего возвращения на место стоянки как могла. Поняла, что дольше уже некуда, только когда в воздухе поплыл запах жареного мяса. К тому моменту рубашка просохла под палящим солнцем, и я при полном параде явила лик свой прекрасный принцу-добытчику. Угу, тот усердно колдовал над какой-то птичкой, аппетитно нанизанной на вертел.

М-м-м… Слюнки так и потекли.

Надо сказать, парень мое появление заметил, даже оторвался от своего занятия, тактично промолчал по поводу долгого купания, да еще и вид мой цветущий оценил. Мечта, а не мужчина! Хоть и сказано было, что я вся такая распрекрасная, с долей ехидцы, плюсик засчитала. Даже зарделась для приличия. Нет, вру. Просто так. Потому что приятно было. Да и вообще, рядом с Йеном, оттенки от нежно-розового до ярко-красного — это мой обычный цвет лица, как ни прискорбно в этом сознаваться.

Больше мы далеко от реки не отходили. Не знаю, с чем это было связано, но в моем деликатном положении оказалось весьма удобно. Да и шли мы медленно, часто останавливались. Как ни пыталась я заверить Йена, что чувствую себя нормально, он не верил и продолжал кружить заботливым… Да-да, именно коршуном! Таким же молчаливым и серьезным.

Но сегодня и правда живот почти не болел. И я всеми силами старалась доказать, что не при смерти.

Тормошила непривычно молчаливого парня, задавала кучу вопросов, пыталась шутить. Вот только он почти не реагировал. Хмурился, иногда вежливо улыбался в ответ и все. Подобный расклад меня не устроил, и настроение такое радужное и замечательное с утра, к обеду скатилось к нулю, а вечером вообще зарылось глубоко под землю и сказало, что больше не вернется.

Йена я нарочно игнорировала. А еще не понимала. Что такого могло произойти с утра, что он вдруг стал молчалив и закрылся от меня? Что я сделала не так?

На вопросы и требования пояснений парень не реагировал. Казалось, он вообще пребывал не здесь и вовсе меня не слышал.

В конце концов, я от него отстала. Надулась хомяком, при каждой возможности показывала, насколько сильно я обижена, — и сопела, и пыхтела, и глаза побитой собаки делала, — ничего не помогло.

На ночь мы устраивались в могильном молчании, что никак не могло радовать.

И вот лежу, дуюсь, отвешиваю себе мысленные затрещины, чтобы не подойти, не спросить, смотрю, как парень готовится ко сну.

Нет, я все-таки узнаю!

Набралась решимости, даже села, но ничего не успела произнести.

— Я к реке, — бросил не глядя мой ходячий кошмар и удалился.

— Пф-ф, — прокомментировала его бегство я.

Скрестила ноги, села, жду. Репетирую речь, но выходит плохо. Результат? Когда появился Йен во влажной рубашке, потому что надета на мокрое тело, и с мокрыми волосами, с которых все еще капала вода, дар облекать мысли в слова меня покинул.

— Ты почему еще не спишь? — вроде бы недовольно, но вместе с тем заботливо.

Вот, это мой шанс!

Думай, Вася. Если спросить, что не так или что происходит, брюнетик точно отвертится, как и Грош. Угу, зубки начнет заговаривать. Поэтому надо сразу в лоб. И лучше вопросом, а не шишкой.

Посмотрела на свою руку, в которой все это время вертела эту самую шишку — желание запустить ею в одного вреднючего нахала было велико. Но нет, это не поможет.

Сама не ведая, что творю, подошла к парню, пока тот стряхивал воду с волос и не успел заметить меня, чтобы тактически унести ноги, тронула его за плечо.

— Йен…

— А? — сделал вид, что удивился. Ну-ну.

— Я… — ох, голос не подводи! — Тебе нравлюсь?

Вот и сказала, можно выдохнуть. Но нет, в горле будто ком застрял. И дышать мешает.

— Конечно, нравишься! — не раздумывая выпалил он. Даже руку протянул к лицу, но тут же отдёрнул, будто обжегся.

"Оно и видно", — обиделась гордость.

— А как… девушка? — выдохнула, уже заранее зная ответ. Но так хотелось надеяться…

На меня как-то затравленно и слишком уж виновато посмотрели, что сомнений не осталось.

Промолчал…

Внутри что-то рухнуло и разбилось.

Размечталась. Принц! Не нужна ты никому, Василь, кроме своего дракона.

Кривоватая улыбка, больше напоминавшая оскал, поставила точку в разговоре. Наигранно бодро я протянула руку для пожатия.

— Вот и хорошо. Значит, будем друзьями? — а у самой драконы внутри воют и на волю просятся. Полетать, забыться. Или только один дракон? Мой? Красивый такой, серебристый.

— Конечно! — воодушевленно подхватил Йен. — Друзья, — даже выдохнул облегчённо.

Глаза защипало, и я поспешила отвернуться. Устроилась на своем одеяле, укрылась курткой. Лежать без таких желанных объятий было неуютно, но ничего не поделаешь.

Обидно. Он-то мне нравится…

Но ничего, как только вернусь домой, сразу обо всем забуду. Никаких больше людей. От Грошика ни на шаг. Даже слезы лить не буду. Не буду, я сказала!

Переборов себя, сжала в руке амулет.

"Грош, хороший мой, я так соскучилась". И только одна слезинка сорвалась с ресниц.

Вовсе я не по парню плачу. По рыжику моему любимому. Домой хочу.

Вторя моим унылым мыслям, тихонько болело сердечко, что лишилось надежды, едва ее обретя.

***

Проснулась среди ночи. Замерзла. Заметно похолодало, небо затянуло тучами, с реки ощутимо дул ветер. Только бы дождик не пошел.

Внутреннего огня не чувствовала совсем, пара угольков осталось, и те скоро затухнут. Интересно, это что-то значит?

Чтобы хоть как-то согреться, решила пройтись. Зрение вопреки обыкновению радовало, в смысле видела в темноте превосходно, каждую травиночку могла различить. Именно это и определило сторону, в которую я направила свои стопы. Угу, вдруг осмелевшая Вася решила, что прогулка по ночному лесу — именно то, что поможет согреться. Знать бы раньше, насколько окажусь права…