— Василисс, тебя проводят в твою комнату. Отдохнешь с дороги, приведешь себя в порядок, а потом мы обо всем успеем поговорить.

— Но я хотела…

— Позже, — отрезал тот и, стремительно развернувшись, покинул комнату.

Я беспомощно обернулась на рыцаря, но он лишь ободряюще кивнул и отвел глаза.

Хм… Где-то я это уже видела…

Вот только задуматься не дали — мама потянула за собой, продолжая что-то ворковать. Меня это не сильно заботило. Смутное предчувствие чего-то нехорошего закралось в душу. А своим чувствам я научилась доверять…

До комнаты мы не дошли. Вернее, дошла я в сопровождении служанки, которая передала маме, что ее зачем-то ожидает Его Величество. Поэтому меня перепоручили невзрачной тихой девушке, едва ли старше меня. Та шла рядом, с интересом поглядывая на новоявленную принцессу, я же смотрела по сторонам. Как ни пыталась запомнить дорогу, ничего не вышло. По пути оказалось множество поворотов, лесенок, переходов, поэтому на очередном повороте, я запуталась, и просто стала осматриваться. Нашему замку было далеко до этого великолепия. Каменными здесь оставались только пол и сводчатый потолок. Все остальное было отделано деревом (эта умная фраза мне попалась в какой-то книжке), либо завешено гобеленами. Повсюду пестрели невероятной красоты картины, а полы во всех комнатах оказались устланы коврами.

Когда Грош вернется, нужно будет заставить его так же сделать. И окошки цветные, чтобы точно так же ярко и весело выглядели комнаты. В тот момент я и на мгновение не задумалась, что теперь мой дом здесь. Он остался там, в лесу, в полуразрушенном замке.

Комната, куда меня привели, оказалась слишком… детской. Как будто здесь все время жил маленький ребенок. Или с момента моего отъезда ничего не меняли?

Небольшая кровать с хм… крышей и шторами. Наверное, там забавно было бы прятаться от чудовищ, которые разгуливают в темноте… Но в ту пору мне прекрасно спалось под крылом дракона, а теперь уже поздно верить во всякие глупости. Оказалось, нужно бояться чудовищ дневных, что так похожи на людей.

Здесь стоял шкаф с резными дверцами, большое зеркало висело над тумбой со множеством ящичков, а на широком балконе расположился маленький столик, окруженный стульчиками с мягкими сиденьями. Все выглядело по-кукольному смешно. Но еще нелепее здесь, среди бантиков и маленьких резных вещиц, смотрелась я. Вся такая взрослая, в подранной одежде и черном мужском, пропитанном грязью и пылью плаще.

Будь я маленькой, точно обрадовалась бы такой красоте. Но сейчас, прожив столько лет среди голых каменных стен, я знала, что уют создают вовсе не легкие прозрачные шторы на окнах и кровати, и не подсвечники на стенах. Да даже комната Гроша, в которой кроме шкур и камина ничего не было, выглядела настоящей, по сравнению с этой, сошедшей с картинки из книги про принцесс.

— Ваше Высочество, — спустя некоторое время робко позвала служанка. — Ванна готова, — и выжидающе уставилась на меня.

— Спасибо, — поблагодарила я, отвернувшись к окну. Но девушка так и осталась на месте.

Э-э-э… Я что-то забыла сделать или сказать? Или она ждет, пока я пойду мыться?

Мысленно отмахнувшись, отправилась осматривать другую комнату, ожидая увидеть привычный мне чан с водой. Вот только вместо него было… корыто на ножках. Красивое такое, золотистое, в котором нужно было то ли сидеть, то ли лежать. Видимо это и называлось ванной. Впрочем, стоило мне увидеть поднимавшийся вверх пар, как мысли о различиях перестали занимать мою голову. Святые драконы, сколько же я не мылась!

Но от моментального погружения в ласковую горячу воду удержало одно: служанка все еще маячила за спиной. И чего ей, спрашивается, надо?

— Почему вы здесь стоите? — недовольно вздернула бровь.

Девушка, с откровенным любопытством разглядывавшая меня, вздрогнула и… бросилась стягивать с меня плащ.

— Ай! Что вы делаете? — еле вывернулась из цепких ручонок и отскочила в сторону, закутываясь в одежку как в родную.

Служанка замерла, таращась на меня, будто на призрака.

— Как… Я… помогаю вам раздеться и принять ванну…

— Зачем мне помогать? — искренне изумилась. — Руки-ноги есть… Я что, совершенно беспомощная, по-вашему, и помыться не смогу? — хотелось добавить, что я с пяти лет это делаю, потому что дракон не отважился (и теперь могу понять почему), но не стала. Тут и так люди странные, напугаю еще.

— Но как же, — возмутилась девушка. — Я для того здесь и приставлена… Чтобы вам прислуживать.

— Не надо. Я справлюсь сама, — не хватало еще, чтобы на меня глазели все кому не лень.

— А волосы? — шаг вперед.

Ух, настырная какая! Совершенно не желает уходить и оставить меня в покое! А там, между прочим, вода остывает. А я последний раз мылась в ледяном ручье. И так давно, что уже не помню, что такое чистота и отсутствие запаха. Все-таки в компании лошадей и мужчин это не ощущалось так остро.

— И с волосами я разберусь! — чуть не рыкнула, уворачиваясь в сторону от проворных рук служанки. С косами пришлось научиться ладить в семь лет, когда Грош, моя мне голову, случайно обрезал мои прекрасные длинные волосы по плечи. Ух и устроила я ему тогда истерику! После разрешала только расчесывать, и то поначалу дергалась, не обкромсает ли чего.

— Но так же не положено, — настаивала эта курица, которая на тихую скромницу с каждой минутой походила все меньше, а еще продолжала наступать и загонять в угол. И я окончательно разозлилась. Прошмыгнула мимо нее, влетела в комнату, раздумывая, где бы укрыться, как дверь распахнулась и явила Ее Величество.

— Маменька! — кинулась к ней в поисках защиты. — Уберите ее от меня!

Королева недоуменно осмотрела появившуюся из умывальной служанку.

— В чем дело? — холодно поинтересовалась она, заставив девушку испуганно замереть.

— Я только хотела помочь, но Ее Высочество отказывается, — обиженно выдала та, и я поняла, что отношения у нас точно не заладятся. А еще немного испугалась: вдруг здесь и правда так принято, и маменька будет ругать?

Но королева повернулась ко мне, одарила ласковой улыбкой и проворковала:

— Ты, должно быть, не привыкла, чтобы тебе прислуживали.

И я выдохнула. Меня поняли.

— Можешь идти, Анья. Пусть через час подадут обед в столовую.

После этих слов девушка обиженно зыркнула на меня и удалилась. М-да… Мы не подружимся.

— Точно не нужна помощь? — все так же мягко спросила мама, но тон ее отчего-то меня насторожил.

Я быстро пробормотала, что все умею, закрылась в умывальной, и только погрузившись в воду, поняла, что мне не понравилось: меня приручали. Как дикарку, которой не стоит перечить, но постепенно нужно навязывать свои правила. Это поначалу рассердило. Я, по их мнению, совсем темная, что ли? Однако, поразмыслив, как должна себя чувствовать мать, не видевшая собственного ребенка почти тринадцать лет, поняла, что она тоже боится. Боится сделать что-то не так и отпугнуть. Ведь я для нее тоже чужая, пусть и любимая дочь, и за один вечер друг друга не узнать.

Маменька ждала в комнате. На кровати красовалось синее платье с серебристой вышивкой по подолу, к счастью, без бантиков и совершенно не детское.

Заметив мой интерес, королева пояснила:

— Это одно из моих. Наверное, уже подойдет…

И так печально это прозвучало, что я, не сдерживая порыв, опустилась на кровать рядом с ней и обняла.

— Маменька. Не расстраивайтесь! У меня было веселое детство. Из дракона получился отличный нянь. Он меня даже грамоте учил, представляете?

И дальше я принялась рассказывать все самое смешное из собственной жизни. И про розы, и про гусениц, и про пироги с земляничным джемом, книги, ремонт, танцы…

Под эти истории я совершенно незаметно для себя облачилась в платье, что пришлось в пору, только на талии оказалось немного свободным, но это легко исправили поясом. Мама помогла расчесать волосы и очень удивилась, узнав, что этим всегда занимался Грош. А еще, кажется, не обрадовалась, что мне пришлось самой готовить и для себя, и частенько для дракона.