Амиранов сверкнул на меня глазами, выдавая свое раздражение.

— Я здесь, чтобы принести извинения и сообщить вам, что обвинения сняты с вас полностью. Прошлой ночью были обнаружены еще два тела, имеющие повреждения, идентичные травмам Комарова. Всех подробностей я озвучить не могу, это тайна следствия, но скажу только, что найден ряд улик, указывающих, что деяние совершено группой лиц. Скорее всего, дело в секте или экстремисткой организации. Так что вы теперь больше не подследственная, Анна. Просто не хотел озвучивать это при свидетелях, — покосился он на развесившую уши соседку.

Он снова изобразил доброжелательную улыбку, нечто в стиле: «Ну, давайте, любите меня, я принес добрые вести!». Только черта с два мое отношение к нему хоть на грамм изменилось!

— А мне нечего опасаться свидетелей, — и не подумала оттаять я в ответ. — Я ничего такого не сделала и делать не собираюсь. И разве все эти извинения и все такое не должно происходить как-то официально?

— Это само собой, — нахмурившись, подтвердил Амиранов. — В понедельник вам официально вручат постановление о прекращении в отношении вас следственных действий. Но я думал, что и лично не помешает, и к тому же было желание увидеть вас при других обстоятельствах. Не таких, в которых мы с вами оказались первоначально.

Вот урод! Он не запнулся и в лице не изменился, и без тени смущения по-дурацки пошевелив густыми бровями, ухмыльнулся, ясно давая мне понять, в чем причина этого внезапного визита.

— Что, простите? — обалдев, я уставилась на него. Глазам своим не верю просто. После того как еще вчера он со мной обращался, как с дерьмом и преступницей, сегодня у него хватает наглости явиться и пытаться флиртовать. Причем с таким видом, будто он уверен в своей неотразимости на все сто. Вот ведь гадость!

— Анна…

— Госпожа Коломина! — почти выкрикнув, поправила его я.

— Хорошо, госпожа Коломина, — до противного охотно согласился он, продолжая при этом мерзко ухмыляться. — Из всего я понял, что вы живете одна.

— Ну и? — напряглась еще больше.

— Вы достаточно привлекательная женщина. — Ох, ну надо же, какая лестная оценка! — И я подумал, что раз одинокая…

— Вы неправильно подумали, Амиранов! — оборвала его, не желая больше говорить с этим человеком ни одной секунды, и, развернувшись, пошла к подъезду, огрызаясь через плечо. — Я не одинокая! Но даже если бы и была, у вас ни одного шанса!

Сильные пальцы сжались на локте, немного пугая меня.

— Вы уверены, что принимаете верное решение? — зло пробормотал Амиранов у самого моего уха.

— Она уверена! — голос, от которого сердце резко подпрыгивает и пускается вскачь, как обдолбанный кузнечик. — А ты отойди от нее, коротышка!

Молодой человек вошел в большое, тускло освещенное помещение в сопровождении двух здоровяков, одетых в классические темные костюмы. Сопровождающие расположились с двух сторон от входа и, кажется, потеряли интерес к визитеру, сосредоточив свое внимание на крупном мужчине, который обманчиво-вальяжно расположился на единственном здесь предмете мебели — мягком офисном кресле. Черты лица сидящего казались нечеткими из-за скудного света, но и его было достаточно, чтобы разглядеть их резкость и агрессивность. Мрачная аура окружала его, словно плотным облаком, и явно нервировала посетителя, хоть тот и старался никак не выдать этого и держаться не просто уверенно, но и с легким намеком заносчивости. В противоположность, будто окутанному тьмой хозяину комнаты, юноша весь словно светился, притягивая взгляд к своим буквально завораживающе красивым чертам и сияющим голубым глазам. Одет молодой человек был в идеально облегающий его ладную фигуру ярко-красный камзол, богато расшитый множеством сверкающих камней в тон ткани, и мягкие узкие брюки того же цвета. И, присмотревшись, можно было увидеть, как периодически крошечные серебристые искорки вспыхивали на его теле и странном одеянии повсюду, быстро соскальзывали вниз, как водные капли, и гасли, упав на холодный бетонный пол помещения.

— Приветствую тебя, деспот Грегордиан, отважнейший из архонтов, опора и достояние Закатного государства! — склонился пришелец в низком грациозном поклоне. — Пусть мать наша Дану вечно благоволит тебе и твоему роду!

Хозяин ничего не ответил, лишь слегка кивнул и посмотрел через плечо парня на своих безмолвных подручных. По лицу посетителя пробежала мгновенная гримаса недовольства, но она была тут же стерта новой псевдо-радостной улыбкой.

— И вам привет, дорогие соплеменники! — оборачиваясь, через плечо сказал он так, будто делал им великое одолжение, вообще замечая их и причисляя к числу себе подобных. — Доволен ли вашей службой ваш архонт?

— Рядом со мной не выживают те, кем я недоволен! — резко ответил за своих людей деспот, а оба подручных молча ухмыльнулись, отчего молодой человек поежился и растерял часть своей самоуверенности.

— Мой учитель, великий гоет Франганн прислал меня по твоему зову вместе с заверениями в своих глубочайших симпатиях и истинной преданности, — продолжил, стараясь вернуть себе контроль над собой. — Лишь только прибыл гонец от тебя, он приказал мне тут же оставить все свои важнейшие дела и…

— Напомни мне свое имя, юный асраи, — бесцеремонно перебил говорившего хозяин.

— Каоидхин, деспот, — в ответе парня уже явно ощущалась настороженность.

— Надо же, пятый ребенок. В моих пределах женщины редко когда дают жизнь троим, да и то из них до твоих лет частенько доживает лишь один. — Мужчина говорил совершенно ровным тоном, но гость напрягся еще больше.

— В долинах, прилегающих к Летней столице, щедрая природа, благодатный климат, и никогда не случается вторжений орд озверелых, отвергнутых творений богини, деспот, — он уже почти мямлил, говоря как можно тише и мягче.

— А скажи мне, Каоидхин, пятый ребенок, почему этих самых вторжений в ваших краях не бывает? — в голос деспота влилась едва заметная нотка гнева, почти неуловимая, но достаточная для того, чтобы юноша, громко сглотнув, чуть попятился, а охранники у входа напряглись, как псы, готовые к атаке.

Взгляд его сияющих голубых глаз заметался вокруг, будто в поисках путей для бегства, но повсюду натыкался лишь на глухие стены. В помещении не было даже окон.

— Что же ты медлишь с ответом, Каоидхин? — уже откровенно насмешливо спросил деспот. — Ответь мне, благодаря чему вы живете в покое и без страхов?

— Потому что ты, деспот Грегордиан, и другие три архонта пограничья берегут пределы Закатного государства, — медленно проговорил парень, пристально глядя в лицо хозяина и явно стараясь уловить, все ли в сказанном на его взгляд верно.

— Выходит, я все же заслуживаю уважения за то, что делаю для всех вас? — мужчина теперь подался вперед, вынуждая гостя практически шарахнуться.

— Конечно, все мы в столице почитаем вас и ваши деяния, — уже откровенно испугано затараторил парень и оглянулся на стоящих у входа — уже явно в поисках защиты, а не заносчиво.

— Почитаете настолько, что гоет Франганн не только лжет мне на каждом шагу, обещая результаты от своих чар, которых все нет, но и когда я приказываю ему явиться, он шлет вместо себя какого-то никчемного мальчишку-подмастерья?

— Я не никчемный! Я его любимейший и самый талантливый ученик! — огрызнулся молодой человек, и прежняя гордыня вылезла на поверхность, но быстро сник, натолкнувшись на цепкий, тяжелый взгляд напротив.

— Очевидно, у самого гоета другое мнение, Каоидхин, раз он с легкостью отправил тебя ко мне, хотя в своем послании я совершенно однозначно потребовал именно его присутствия, — мужчина сцепил перед собой руки и чуть склонил голову набок, и в этих простых действиях сквозила сплошная угроза.

— Нет, учитель знает, что я справлюсь, и решил дать мне шанс проявить себя!

— Странно, а с моего места все видится абсолютно по-другому, ученик чародела. — Юноша скривился от такого названия, но возразить не посмел. — Я не давал твоему учителю права выбирать — прийти самому или прислать кого-то взамен, так что, он либо совершенно не ценит тебя и с легкостью готов скормить моему гневу или возомнил себя очень значимой фигурой, желания или нежелания коей приоритетней моих.