А я, глядя в широкую спину деспота, еще какое-то время недоумевала. Это что, снова необъяснимые скачки его настроения или тоже их какие-то дебильные обычаи, чей смысл до меня не доходит? Значит, еще совсем недавно слова грубого его чувствительным асраи не скажи и поиметь им меня разрешил, а теперь довольно скалился при мысли, что я могу сунуть ножик под ребра одному из них? Это у них тут чувство юмора такое или какое-то дурацкое испытание? И самое главное — есть ли у меня та самая решимость, о которой говорил рыжий? Посмотрев еще раз на хищный блеск клинка, я внутренне содрогнулась. У той, прежней версии меня, точно не было. Но все дело в том, что я уже абсолютно не она!
Не знаю, причиной ли тому то, что при свете дня все выглядит не так пугающе, как в сумерках, или то, что я на этот раз была морально готова к происходящему вокруг, но настолько страшно, как вчера, уже не было. А может, я невольно заразилась невозмутимостью от впереди идущего Грегордиана. Он шел, практически не озираясь по сторонам, как хозяин всего окружающего пространства, уверенно и с таким видом, что любым угрозам лучше самим убраться с его дороги, целее будут. Все же быть объектом его какой-никакой защиты гораздо приятнее чем агрессии. В какой-то момент я заметила невдалеке, как что-то влажно блеснуло в солнечных лучах, и оторопело уставилась на здоровенное змееподобное существо, что медленно вытаскивало свое тело на берег одного из многочисленных здешних водоемчиков. Из абсолютно черной воды появилась большая рогатая голова, а затем, извиваясь и сворачиваясь кольцами, и все остальное. Гладкая, отливающая металлическим блеском мелкая чешуя покрывала длинное мускулистое тело, лишенное конечностей. Радужный гребень, увенчанный даже на вид жутко острыми сверкающими, как клинок в моих руках, шипами, тянулся вдоль всей спины. Несмотря на мое вечное отвращение к любым ползающим тварям и недавний страх, я ничего не могла сделать с кратким приступом восхищения этим созданием. Великолепный окрас и плавные, исполненные скрытой мощи движения словно заворожили на секунду. Пусть его красота была абсолютно непривычной и скорее уж отталкивающей, чем привлекающей, но она была. Существо, словно почувствовав мой взгляд, уставилось прямо на меня глазами размером с блюдца, в которых вместо зрачков были красноватые, светящиеся даже при дневном свете точки, и я невольно вздрогнула от того, что увидела в них. Любопытство, неуверенность и однозначно разум, пытающий себя вопросами и способный на настоящие эмоции.
— Познакомься, это и есть самец тару-ушти, Эдна! — голос Алево прозвучал прямо над ухом, заставив отшатнуться от неожиданности. — Посмотрела? А теперь иди пока не разозлила деспота.
— Пусть смотрит и запоминает, — резко и довольно громко отозвался Грегордиан, останавливаясь. Услышав голос деспота, тару-ушти стремительно повернул голову к нему и оскалился, демонстрируя гигантские зубищи. Самец несколько метнулся взглядом от меня к деспоту и обратно, и я даже успела задаться вопросом, кто из нас и что должен запомнить. Затем он, вскинув голову, издал уже знакомые мне рокочущие и щелкающие звуки, и со всех сторон ему отозвались, и зеленый ковер пришел в движение. У меня внутри все сжалось, и восхищение испарилось без следа, оставляя только страх. Грегордиан же в ответ на устроенную какофонию презрительно фыркнул и повелительно указал на озерцо, из которого выбрался возмутитель спокойствия. Продолжая скалиться и издавать невнятные звуки, будто огрызаясь, тару-ушти соскользнул обратно под воду и исчез. Грегордиан же просто пошел вперед, будто его больше вообще не волновала суета вокруг, и мы восстановили порядок движения, повинуясь его молчаливому приказу.
— А они превращаются… ну, во что-то более человекообразное? — спросила я спустя несколько минут, особо не адресуя никому вопрос.
— Нет, — не оборачиваясь ответил деспот.
— А как же они… — к своему стыду я попыталась представить существо, которое видела только что, с женщиной из деревни. Господи, с ума сойдешь в этом мире чокнутом!
— Могу тебе описать со всеми красочными деталями! — тут же язвительно отозвался Сандалф.
— Спасибо, не надо! Я как-то смогу дальше жить без этой информации! — огрызнулась я.
— А жаль! Я временами могу быть весьма талантливым рассказчиком. — Придурок рыжий!
Болото закончилось так же неожиданно, как и началось. Мы попали в жутко колючие заросли, и в этот момент я готова была искренне благодарить за то, что на мне штаны из плотной кожи. Несмотря на необычайную мягкость к телу изнутри, она оказалась абсолютно непроницаема для шипов, сквозь которые мы продирались. Мои джинсы здесь наверняка обратились бы в лохмотья, а ноги и задница стали бы сплошной раной. Глядя только вниз под ноги, я совершенно пропустила момент, когда местность вокруг совершенно изменилась. Мы вышли на широкую равнину, покрытую будто пестрым ковром островками цветов какого-то определенного цвета. Если над болотом все время висел туман, мешающий видеть перспективу, то тут воздух был кристально прозрачен. На другом конце этого открытого пространства я смогла разглядеть одинокую красноватую скалу, возвышающуюся над этим морем зелени и ярких красок. И, кажется, на плоской вершине этой каменной громадины были видны какие-то строения. От нее же начинались сероватые ленты дорог, расходящиеся в разных направлениях, на одну из которых мы и выходили прямо сейчас.
— Почти дома! — пробормотал Хоуг, и его голос дрогнул.
Здесь ощущался довольно свежий ветер. К тонким ароматам цветов и травы примешивался запах, отдаленно напоминающий морской. Грегордиан заметно ускорился, выйдя на гладкое полотно дороги, и я едва поспевала за ним. В таком темпе мы прошагали молча больше часа, и я начала понимать, что мои глаза немного обманули меня. Или не немного. То, что казалось большой скалой, похоже, было настоящим здоровенным плато, медленно надвигающимся на нас и заслоняющим весь горизонт. А одинокие увиденные мною строения, очевидно, были чуть ли не целым городом. На дороге впереди я различила какое-то движение, но усилия разобрать, что там, не увенчались успехом. Если честно, уже жутко хотелось есть и пить, и мышцы горели огнем, но жаловаться я не собиралась. Мужчины полностью сосредоточились на желанном конце пути, и бесить кого-то без веской причины мне не хотелось. Но спустя еще час пути мое тело уже откровенно бунтовало, и я попробовала прежнюю тактику. Постаралась отключиться от всего внешнего и собственных ощущений, полностью концентрируясь на необходимости передвигать ноги в заданном темпе. Поэтому когда мы наконец столкнулись с первыми путниками, у меня не было особых сил на них глазеть и удивляться разному цвету кожи, росту, наличию рогов, шерсти и количеству конечностей. А посмотреть было на что, потому как многие встреченные существа напоминали людей весьма отдаленно. Если бы я раньше еще не ощутила себя человеком, попавшим в безумный фэнтазийный мир, то сейчас для этого точно было подходящее время. Не взирая на внешность и размер, все встреченные шарахались, уступая нам дорогу. Ладно, не нам, конечно, а деспоту. При этом кланялись и бормотали приветствия и какие-то восхваления, хотя этот заносчивый засранец ни разу никому не ответил и даже не взглянул на желающих ему во всем удачи… ну, скажем, людей.
Я уже совершенно вымоталась, когда мы достигли подножья той самой скалы, и появилась возможность оценить ее размеры и форму в непосредственной близи. Отвесные, абсолютно гладкие стены уходили вверх как минимум на полкилометра. Если бы не исполинские размеры, я бы могла подумать, что этого эффекта практически зеркальной поверхности добились искусственно. Хотя… разве можно быть тут хоть в чем-то уверенной? На мой взгляд, даже у самого опытного альпиниста не было ни шанса взобраться на эту громадину. Охристый ярко-оранжевый цвет камня так близко почти причинял боль глазам. И опять меня посетило это ощущение совершенно потрясающей, но пугающе подавляющей красоты всего окружающего. Я продолжала вертеть головой и щуриться, пытаясь понять, куда же мы пойдем дальше, потому что дорога просто обрывалась у подножия этой скалы, как вдруг в ее сплошной поверхности прямо перед нами появился проход. Камень только что был и вдруг истаял, открывая вид на продолжение нашего пути. И я снова была вынуждена заморгать в совершенном изумлении. В полом внутреннем пространстве скалы виднелся невероятных размеров каменный столб, вокруг которого и обвивалась дальнейшая часть дороги, уходящая вверх. Это больше всего напоминало обычную винтовую лестницу, вот только ступеней не было, да и габариты были несопоставимы ни с чем, что мне приходилось видеть раньше. Грегордиан уже двинулся внутрь, как вдруг с неба ему прямо под ноги стремительно рухнуло нечто голубое и пернатое.
