— Не думаю, — сказал он, — что герцог будет сражаться, если только его не вынудят. Наши войска — такая пестрая мешанина! В Бельгии, наверное, двадцать пять тысяч британских солдат, но меньше четверти из них — ветераны. Большинство даже менее опытные, чем я! Нам не хватает пушек, и у нас значительно меньше кавалерии, чем у французов. Разумеется, с нами ганноверцы и брауншвейгцы, и они хороши, но кто будет полагаться на бельгийцев? В душе большинство из них бонапартисты.

После чудесного весеннего дня в семь часов они отправились назад через мосты, пока не добрались до главной дороги. Дважды пришлось съезжать на обочину, чтобы пропустить цокающую мимо кавалерию. Потом они проехали через деревню, где отдыхала лейб-гвардия. Высокие долговязые фигуры в ярко-алых узких кителях контрастировали с коричневыми рубахами крестьян, шныряющих среди них в сгущающихся сумерках.

В Брюсселе они подбросили Герни к их дому, и Кьюби договорилась с Бесс сходить с утра по магазинам. А потом они поехали домой.

— Он показался тебе утомительным? — спросил Джереми.

На обратном пути Голдсуорти разглагольствовал о свойствах извести и навоза и рассказал печальную историю о фермере, который обжигал известь в печах, построенных из камня, содержащего марганец. Потом он поведал об опасности изготовления сидра в свинцовых чанах, по его мнению, именно это служило причиной колики.

— Я бы так не сказала, — улыбнулась Кьюби.

— А я — да, время от времени. Но меня всегда завораживает оригинальность его мышления.

— Ты станешь его партнером в разработке безлошадного экипажа?

— Думаю, у паровых кораблей есть будущее — они могут соперничать с пакетботами в перевозке почты... И да, я буду сотрудничать с Голдсуорти, если он сделает приемлемое предложение. — Джереми ненадолго задумался. — Но пока что мое время не пришло. Война может затянуться надолго.

Они доехали до своей квартиры, и Джереми расплатился с кучером. Поднимаясь по лестнице, Джереми обнял Кьюби за талию.

— Приятный был день, — сказала Кьюби.

Они вошли в дом. В их отсутствие доставили официальную депешу. Джереми сломал печать и покраснел.

— Боже ты мой! — сказал он. — Какая трагедия! Меня произвели в капитаны.

Клоуэнс собирала в огороде семена салата. Сад на заднем дворе был частично защищен от беспощадного ветра, но все-таки тот иногда неприятно задувал, за две недели он высушил легкую почву и превратил ее почти в порошок, и накануне вечером Клоуэнс как следует полила растения, чтобы те, которые она собиралась выдернуть, не мешали остальным.

Стивен ушел в девять и сказал, что вернется к обеду, но так и не появился. Обычно, если его планы менялись, он присылал мальчишку с сообщением, но не в этот раз.

Настал крайний срок для выплаты долга, правда, была пятница, и банк, скорее всего, до понедельника не предпримет никаких шагов. Нервы у Стивена были напряжены до предела. Он сделал все, что мог, других рычагов не осталось, но он не привык просто сидеть и ждать удара. Он сказал, что пойдет на «Адольфус» — полностью оснащенное, но так и не загруженное припасами судно дожидалось приказов в заливе Пенрин. Клоуэнс не могла представить, что Стивен до сих пор там. Скорее всего, пошел в «Королевский штандарт», утопить печали общепринятым способом. Но она встревожилась. Стивен — человек действия, а иногда склонен к насилию, как она прекрасно знала, и может выплеснуть злость и раздражение каким-нибудь опасным способом.

И потому, услышав шаги, она бросилась к двери с легким опасением, но с облегчением вздохнула, увидев мужа.

— Стивен! Я уже так долго жду...

Она не могла прочитать выражение его лица — мрачное, но с новым огоньком в глазах.

— Чем ты занималась, любимая?

Он впервые за две недели назвал ее так.

— Сам посмотри. Ветер все высушил, но думаю, с растениями все будет хорошо.

— Я не пришел к обеду, — сказал Стивен, — потому что меня вызвали.

— Да? Куда?

Он подошел ближе, рассматривая огород.

— А расстояние между листьями не маловато?

— Да, но в следующий раз я прорежу, и мы это съедим... В чем дело, Стивен?

Он положил ей руку на плечо.

— Как называется, когда тебя должны были повесить, а последний момент передумали?

— Передумали? То есть помиловали?

— Помиловали. Точно. Надеюсь, так и есть.

Клоуэнс повернулась к нему.

— Правда? Что случилось, расскажи. Хорошие новости?

— Сегодня утром. Когда сегодня утром я работал на «Адольфусе» и прикидывал, как дешевле его разгрузить, пришел человек с запиской из Труро. Меня вызывали в банк Уорлеггана к трем часам пополудни. — Он сжал ее плечо крепче. — Я уже хотел его обматерить и сказать, чтобы проваливал к чертям вместе со своим хозяином, но потом решил, что если это конец, я должен увидеть, как они всё устроят, не приготовили ли для меня какую-нибудь уловку. И я нанял лошадь в конюшне Гринбанка и поскакал в Труро, в банке я был вскоре после двух.

— Так новости хорошие? — снова спросила Клоуэнс.

— Там был только Ландер, никаких следов Джорджа, но он сказал, и я уж убедился, что правильно понял его слова, так вот, он сказал, что после должного обдумывания ситуации решено снова открыть мне финансирование — в урезанном виде. Будет строгий верхний лимит, новая система ведения счетов, нельзя того и сего...

— Господи, Стивен! — прервала его Клоуэнс, схватив за руку. — Но это же значит... это значит, что мы спасены?

— Да, в некотором роде...

Клоуэнс обняла его.

— Но это... это же чудесно! Ты сохранишь корабли и продолжишь свое дело? Даже, возможно, построишь наш дом?

— Думаю, да, осторожно и потихоньку. Мне нужно еще над этим поработать. Он, Ландер то есть, все записал, и я трижды прочел. Верхняя планка кредита через год должна быть уменьшена на двадцать процентов. Никаких новых векселей, только возобновление уже выпущенных. Видимо, все время придется действовать под присмотром Джорджа. Но мне плевать...

— Но это неважно! Ну и пусть придется действовать осторожней, главное — мы спасены! Спасены! Спасены! Стивен, в доме и выпить нечего, кроме эля...

Стивен впервые позволил себе улыбнуться.

— Похоже, мои рукава уже все в земле из твоего огорода... Но я уж точно вздохнул с облегчением. Хотя для меня всё это загадка. У меня были такие ужасные мысли... Вечером пойдем праздновать. Можем сходить в «Герб короля». Я дружу с Мэри Коммингс, она подаст отличное мясо и выпивку.

Клоуэнс отряхнула его рукава.

— Ну вот, почти ничего не осталось... Так говоришь, ты не видел сэра Джорджа?

— Ни следа. Я даже поверить не мог, когда Ландер заговорил. Что изменило его решение?

— Возможно, вспомнил про былую дружбу и...

— Ни за что. Учитывая, как в тот день вел себя сэр Джордж... Интересно, нас еще пригласят в их дом? Посмотрим...

— А какая разница? Мы спасены, а в скором времени погасим долги! Даже доходы от Уил-Лежер пригодятся! И вскоре ты опять станешь самому себе хозяином!

Стивен поцеловал ее.

— Ты очень мудра, Клоуэнс. Всегда такой была. И всегда будешь. Ты ведь предупреждала меня не связываться с Джорджем Уорлегганом. Интересно, по-твоему, леди Харриет имеет к этому отношение?

— А какая разница? — повторила Клоуэнс.

— Ты не виделась с ней в последнее время? После случившегося?

— Заезжала на прошлой неделе. Чтобы вернуть книги по архитектуре. Хотела отдать их слуге, но она оказалась на лестнице.

— Ты ей сказала?

— Она спросила, почему я не участвовала в последнем дне охоты, и я упомянула о том, что наше положение изменилось.

Стивен задумался, запустив сильные пальцы в шевелюру.

— Наверное, Харриет сказала что-то Джорджу. Она всегда относилась ко мне с особым расположением.