— Возможности снабжать нашу группировку самым необходимым, у нас нет с самого начала наступательной операции. "Павлины" рассчитывали, что запасов, завезенных в этот анклав во время подготовки операции, хватит для решения поставленных задач. Кроме того, они рассчитывали, что Первая дивизия сумеет выбить ту "пробку", что враг создал в Западном Туркестане. Вот только штаб ошибся в своих расчетах. В результате, мы сейчас отрезаны от своих главных сил и возможности снабжения — мизерные! — это докладывал сейчас ее военный советник Сяо, произведенный недавно в полковники.

— Как долго мы сможем продержаться в этом окружении?

— Не более месяца. Даже если не будет никаких активных действий.

— Есть ли способ переломить ситуацию в свою пользу?

— Есть! Если командование сумеет собрать достаточно сил, для нанесения деблокирующего удара. Но делать это нужно быстро. К сожалению, я не осведомлен ни о планах командования, ни о реальных возможностях наших войск, находящихся в других регионах планеты. Я лишь предполагаю, что все наши резервы уже исчерпаны. Нанести удар достаточной силы, мы не в состоянии.

— Сяо! Что нам следует делать в этой ситуации?

— Госпожа! Тут есть два варианта действий. Первый — плюнуть на все и сдаться русским. Мы не являемся частью государственной структуры Империи и свободны в принятии подобных решений. Предупреждаю: этот выход не для меня. Если будет принято такое решение, я не стану Вам в этом деле мешать. Я просто останусь с нашими войсками и разделю с ними их судьбу.

— Полковник, — Лю зло сверкнула своими глазами, — прошу Вас запомнить, что верными сынами своей Державы, являются все, кто пришел на эту войну. Сдача на милость врагу, это неприемлемо не только для Вас! Можете больше не предлагать подобных вариантов. Меня интересует только такое решение, которое поможет выбраться из ловушки всем!

— Спасибо, госпожа. Я Вас прекрасно понял. А потому, предлагаю организовать прорыв всех имеющихся сил, на соединение с войсками Первой дивизии.

— Нам предстоит преодолеть огромное пространство по поверхности этой планеты, подал голос советник Кан, — достаточно ли у нас для этого возможностей?

— Я пока не смогу дать ответ о том, хватит ли наших запасов для такой операции. Просто, если медлить с прорывом, то даже при достаточных ресурсах, он может не получиться. Не это главное. Главное то, что нам бесполезно идти на прорыв в одиночку. Нужно, чтобы армия тоже шла вместе с нами. Тогда есть шанс уйти от позора.

Сразу, после совещания, Лю связалась по закрытой связи с командованием экспедиционных сил и изложила свои предложения. Удивительно, но они были приняты без возражений. Видимо дела и впрямь обстояли неважно.

— Мы немедленно отдадим приказ нашим войскам, идти на соединение с Первой дивизией. Более того, мы усилим Первую дивизию всем, что у нас есть и продолжим наступление навстречу вам — такой был дан ответ на ее предложение.

Вообще, благоразумие людское ее радовало, но Сяо ее предупредил и о другой опасности:

— Первая дивизия, все дальше и дальше отрывается от своих баз снабжения. Ее судьба тоже висит на волоске. Если враг сумеет захватить Сталинградский Терминал, то это осложнит снабжение не только Первой, но и Восьмой дивизии, действующей под Сталинградом. В общем образуется еще один "котел". Он, конечно, будет неплотным и вырваться из него будет можно, но нам от этого не легче. Первой дивизии придется прекращать наступление и отходить на соединение с Шестой дивизией. Всем тогда станет не до нас.

— Сяо! Вы меня пугаете своими прогнозами. Вам не кажется, что классический "эффект домино" коснется всех районов боевых действий на планете?

— Если у русских уже есть хороший полководец, то этого и следует ожидать.

— Думаете, что Коробов именно так и поступит?

— Госпожа Лю! Почему Вы считаете, что войной заправляет именно Коробов?

— Это оценка нашего Штаба Экспедиционных Сил.

— Бред! Эти "павлины" не чувствуют войну так, как чувствуем ее мы, "крысы"! Коробов такой же "павлин", как и они. Планировать операции, он умеет неплохо, но руководить ходом операции, он научится еще нескоро. Это чувствуется по его стилю. Покойный генерал Чен, раскатал бы его в тонкий блин.

— Тогда кто?

— Полковник Субудаев.

— Вы не ошибаетесь уважаемый Сяо? Ведь в прошедших сражениях он никак себя не зарекомендовал. Все его участие свелось только к личному присутствию в тех местах, где русские командиры имели успех.

— Вам это "павлины" так сказали? — Сяо начал заводиться, — скажите госпожа, а почему он не присутствовал там, где русских преследовали неудачи?

— И правда, почему?

— А потому, что ему не охватить все разом. Мы ничего не знаем о том, что он делал, когда "присутствовал". Я тщательно изучаю то, что нам приносит разведка. Русские не создают Субудаеву никакой рекламы. Они прославляют совсем других людей. Но почему-то эти люди проявили себя именно в присутствии его, а не наоборот.

— Что из этого следует?

— А то, что Субудаева можно победить, даже сейчас. И я знаю как!

— Может быть Вам самое место быть в Штабе Экспедиционных Сил?

— Не отказался бы. Только мне туда дороги нет. И Вы это понимаете.

"ТАШКЕНТСКИЙ КАПКАН". СУБУДАЕВ.

Победа наша окончательной не была. Просто потому, что войска наши выдохлись и развить достигнутый успех были не в состоянии. Казалось, что выдохся и противник. Так во всяком случае мы считали вначале. Ошибочно считали. Три дня спокойствия, а затем последовал стремительный и мощный удар в направлении речных переправ на Аму-Дарье. Войска, стоявшие на пути противника, этого удара не выдержали и начали отступать, а местами даже и бежать. Разгрома не произошло лишь потому, что врагу было не до преследования беглецов. Выйдя в район переправ, он начал форсировать реку на тех подручных средствах, что были в его распоряжении. Стало ясно, что "косые" покидают окрестности Ташкента. Понятна была и цель этого наступления — прорыв на запад.

Три дня мы безуспешно пытались уничтожить врага на переправе. Тщетно! Отбив все наши атаки, чжунхуи в полном порядке, переправились на западный берег и устремились на соединение с войсками Первой дивизии.

Основной причиной постигшей нас неудачи, было то, что с противником имели дело не те части, что имели богатый боевой опыт, а те, кто до сих пор занимал позиции на спокойных участках фронта. Спохватившись, мы перегруппировали свои силы и попытались уже на открытой местности разгромить врага. И это у нас не получилось. Противник, наступая на запад, одновременно вел бой с перевернутым фронтом и боевых порядков не нарушал. Нас ожидала очень большая неприятность. Войска ведущие бои в Западном Туркестане, вот-вот окажутся зажатыми с двух сторон.

Что делать в этой ситуации? Наш штаб, предложил перегруппировать освободившиеся войска. Частью сил усилить оборону Западного Туркестана, а наиболее боеспособные части бросить на разгром уходящей Ташкентской группировки. Хорошенько подумав, я этот план отверг:

— Это просто организация новой мясорубки. Уходящая на запад группировка сейчас получила возможность свободно маневрировать своими силами. Чтобы ее остановить, а затем разгромить, придется сперва перехватить все пути отхода. Значит раздробить свои силы.

— То есть, есть угроза, что противник нас будет громить по частям? — догадался Гарматов.

— Правильно догадались.

— Но зачем перехватывать его. Разве мы не можем, действуя с одного направления, догнать его и навязать ему упорное сражение?

— Сергей Юльевич! Враг у нас не бежит, а отступает. Если действовать с одного направления, то он на удобных рубежах прикроет отход арьергардными силами, а сам продолжит наступление на запад.

— Так что Вы предложите?

— Будем его преследовать, как Вы и предложили, причем с одного направления. Будем его и останавливать. Но только теми войсками, что имеют с ними дело сейчас. И руководить всем этим делом, будете уже Вы. Не один конечно. Вместо меня здесь остается Львов.