— Это первая песня, которую я научился играть, — тихо говорит он. —  «Есть в Новом Орлеане дом один/ Известный как «Солнца Восход»/ Он многих несчастных парней загубил./ Божусь, ведь сам я такой!»

Пока он поёт, клянусь, если бы он не держал мою руку, я бы потеряла контроль над тем, что мы делаем.

Нет никаких сомнений в его вокальных навыках. Он делает это настолько прекрасно, что я оказываюсь в ловушке его чар. Это чувственно, мужественно и находит отклик во всём моём теле. Я могла бы стоять здесь и слушать его целый день, особенно если он устраивает мне персональный концерт.

— «Дом восходящего солнца»? — уточняю я.

Он сжимает мою руку.

— Это была любимая песня моей матери. Она слушала её много раз подряд, и каким-то образом я сумел поймать ритм. Не идеально, но так я стал тем, кто я есть. Стихи приближают меня к дому.

Он продолжает петь, и я не хочу, чтобы он останавливался.

— «Портнихой была моя бедная мать — / На память вот джинсы на мне,/ Азартный игрок — вот кто был мой отец/ На Нью-Орлеанском дне».

Я не могу отвести от него глаз. Мне кажется, он отдаёт мне то, что не отдавал никому прежде. Или может быть, я надеюсь, что это так — что он никому не открывался, кроме меня. Я хочу быть единственной девушкой, которой он подарил что-то настолько личное.

— Вау, — шепчу я, когда он заканчивает. — Очень классно.

Наши руки всё ещё переплетены, и мои пальцы медленно скользят по струнам.

— Так и есть, — говорит он, медленно отпуская мою руку. Он отступает на шаг, и мы молча смотрим друг на друга.

Что происходит?

Я пришла сюда помочь ему собраться, а не раздевать глазами, углубляя наше влечение.

Нокс пересекает маленький островок пространства, что разделял нас. В эту секунду я понимаю, что если мы не остановимся, то попадём в бездну.

Наигранно смеясь, отхожу от него.

— Нам лучше приступить к сборам, пока не поздно. Кажется, помочь тебе нужно со многим, — пытаюсь отшутиться в попытке избежать неловкости.

Нокс выдаёт смешок, качает головой и указывает на французские двери на противоположной стороне комнаты.

—  Шкаф и ванная там.

Я иду в указанном направлении, стараясь не поднимать головы. Пожалуйста, пусть он не увидит, как моё лицо заливает краска.

— Эй, Либби. — Я оборачиваюсь на звук его голоса и поднимаю на него взгляд, несмотря на то, что боюсь это делать. —  Мне нужна твоя помощь, но могу заверить, это не касается спальни. Там у меня всё под контролем.

Я сглатываю, прежде чем ответить ему:

— Спасибо за информацию. — Его слова заставляют моё воображение сходить с ума. Почему я представляю его руки на мне? Он должен быть последним человеком, чьих прикосновений я должна желать.

— Судя по возникшему сексуальному напряжению, полагаю, стоило тебя просветить.

О, боже мой!

Я поворачиваюсь и, немного спотыкаясь, направляюсь в ванную. Эта комната такая же невероятная, как и остальной дом. Больше всего мне понравилась ванна на высоких ножках, в которой было бы классно понежиться. Ванна моей мечты. Через ванную комнату я попадаю прямо в гардеробную.

Да, я росла в довольно-таки привилегированных условиях, но нет сомнений, что у Нокса больше денег, чем было у моего отца... Или он их более разумно тратит, не спуская всё на женщин и наркотики.

Я возвращаюсь в ванную и высовываю голову через дверь.

— У тебя есть список вещей? — спрашиваю я.

— Чёрт, он внизу. Я тебе его отправлял, у тебя с собой копия?

— В портмоне. Сейчас возьму. — Я возвращаюсь в спальню и копаюсь в своей сумочке. Перебираю сложенные бумаги, пока не нахожу то, что мне нужно. — Вот он.

Я не успеваю остановить Нокса, когда он поднимает упавший на кровать лист.

— Это твоё? — спрашивает он, пробегая глазами по моему списку вещей.

О. Боже. Мой. Я хочу умереть. Я серьёзно обдумываю, как бы добраться до балкона и спрыгнуть вниз. Бросаюсь вперёд и пытаюсь выхватить у Нокса листок, но он убегает в другой конец комнаты.

— Вибратор записан под номером десять и подчёркнут несколько раз, — ухмыляется он. — Боже, я отправляюсь в путешествие с дрянной девчонкой.

И как мне выпутаться из этой ситуации?

— Это писала не я. А Мия.

— Почерк твой.

Как же мне хочется стереть с его лица эту самодовольную ухмылку! Он явно заинтересовался.

Я решаю просто это признать, чтобы двигаться дальше.

— О, заткнись, девушкам иногда нужна разрядка.

— Почему бы не использовать для разрядки меня? Гарантирую, что я лучше любой игрушки, которую ты можешь купить. Не ласкай себя пластиком. — Он кивает на свой член, прикрытый плавками. — Настоящее — всегда лучше.

— Я не хочу настоящий.

Не могу поверить, что мы об этом говорим. Как же я на себя злюсь! Насколько надо быть глупой, чтобы выдать такое? Мне следовало выкинуть список сразу после сборов.

Его лицо всё ещё светиться удовольствием из-за моего унижения.

— Следовательно, ты предпочитаешь искусственную стимуляцию? Что касается меня, я никогда не предпочту искусственную вагину.

— Ты когда-нибудь вообще пробовал искусственную вагину? — И почему, чёрт возьми, мы говорим об искусственных вагинах?

— Боже мой, нет. Никогда. И никогда не стану.

— Ну, раз не пробовал, то и не утверждай!

— Мне кажется, ты бы не то обо мне подумала, если бы застала меня трахающим ненастоящую киску.

В его словах есть смысл.

— Возможно, но я предпочитаю использовать вибратор, потому что мне не приходиться беспокоиться, что я могу залететь или подхватить какое-нибудь венерическое заболевание. Я остаюсь чистой с моей оргазм-машиной.

— Ты только что сказала «оргазм-машина»?

— Это лучше, чем «искусственный член»!

— Я отправляюсь в путешествие по стране с извращенкой.

Я усмехаюсь.

— Нет, парень, мне кажется, наоборот.

Он откидывает голову и стонет.

— Ты представляешь, как медленно меня будет убивать осознание того, что ты в соседней комнате отеля ласкаешь свою прелестную маленькую киску какой-то дешёвой подделкой? Предлагаю договор.

— Давай не будем?

— Если ты почувствуешь, что тебе нужно расслабиться, ты звонишь мне. Никаких заморочек, обещаю. Я приду, сделаю свою работу, а потом уйду.

Воодушевление на его лице, когда он рассказывает о том, как будет меня ласкать, завораживает. И я начинаю ощущать влагу между ног.

— Пожалуй, я откажусь.

— Клянусь, если я увижу этот вибратор, я его сожгу.

Нам нужно уходить от этого разговора.

— Тебе кто-нибудь говорил, что ты невыносим?

— Нет, но мне говорили, что я феноменально хорош в постели, намного лучше какого-то глупого вибратора. — Он пожимает плечами. — Может быть, я украду твои батарейки, и тогда ты в отчаянии постучишь в мою дверь.

Он так увлёкся нашей беседой, что я застаю его врасплох, выхватив листок из его руки.

— Нам нужно собираться, потому что у меня мало времени.

— Почему? У тебя свидание с твоим вибратором?

— Скажешь вибратор ещё раз — я уйду.

— Ладно, — смеётся он. — Но ещё кое-что.

— Что?

— Мы не рассказали секрет дня.

Я закатываю глаза.

— Сейчас неподходящее время для дискуссий. Нам нужно закончить сборы.

— Мой секрет состоит в том, что я не буду спать всю ночь, думая о том, как ты ласкаешь себя.

— Мой секрет состоит в том, что я передумала и вибратор остаётся дома, — лгу я.

— Похоже, тебе всё-таки понадобятся мои услуги. 

Нокс

Вчера я не солгал.

Я передёрнул ночью, представляя, как Либби использует вибратор для своего удовлетворения, а затем повторил это утром в душе. И я не испытываю чувства вины из-за этого, хотя должен.

Она разрушает все мои барьеры. Я не могу выбросить её из головы. В моих планах был прощальный перепих с девушкой, с которой я крутил интрижку в этом месяце, но когда она написала, я не ответил. Я передумал, потому что не мог перестать думать о Либби.