Нокс освобождает ее и проходит дальше на кухню.

— Что сегодня в меню?

— Твое любимое — жаренная курица и все к ней.

— У меня уже урчит в животе.

Эстель замолкает, как будто что-то ее ударило, и с беспокойством смотрит на меня.

— Ты ешь такое? Извини. Я собиралась позвонить Ноксу и узнать заранее, но это совершенно выскользнуло у меня из головы.

— Все звучит замечательно, — отвечаю я.

Я помогаю Гретхен накрыть на стол, и мы немного болтаем во время ужина. Эстель ведет беседу, рассказывая истории о времени, когда мальчики были младше, и некоторых трудностях, с которыми они росли. Когда Нокс играл музыку на улицах, он отдавал каждый заработанный доллар своей маме, чтобы заплатить за квартиру. Учитывая все, что я узнаю о Ноксе, я очень рада, что присоединилась к ним.

После ужина я остаюсь наедине с Эстель. Она берет мои руки в свои.

— Я хочу поблагодарить тебя, Либби, — говорит она. — Признаюсь, я переживала за это турне. Столько свалилось на него в этом году: отношения, карьера, семья. Но я слышала только хорошее из новостей и от него. Что бы ты не делала, пожалуйста, не останавливайся. Мне нравится видеть его счастливым. Он заслуживает это и даже больше.

***

— Ты ей понравилась, — говорит Нокс, когда мы возвращаемся в машину и отправляемся в город.

Ему позвонили после ужина, сообщив, что мы должны уезжать сегодня вечером. На день раньше, чем запланировано из-за серьезного шторма, направляющегося в соседний город. Водитель думает, что это может удвоить время, которое нам нужно, чтобы добраться туда.

Наши мини-выходные заканчиваются. Мы возвращаемся в реальность, где Нокс еще сильнее занят, чем когда-либо.

— Мне кажется, ей все нравятся, — отвечаю я. — Она добрейшей души человек.

— Я бы так не сказал. Поверь мне, она может быть очень вспыльчивой. Истон однажды привел цыпочку, с которой он встречался, и бабуля поймала ее на том, что она за обеденным столом играла с его членом. Она вышвырнула ее из дома без обеда и все такое.

— Ого, жестоко. Было трудно, но к счастью я умудрилась сдержаться и не схватить тебя за пах свободной рукой, пока в другой держала жаренную курицу.

— Ценю это, но хочу тебя заверить, что в любое другое время это вполне приемлемо. —  Он отклоняется на своем сиденье и показывает на свой член. — Даже прямо сейчас.

— Остынь, маньяк. Этого не будет.

— Я не против. Мне нужно, чтобы ты сохранила всю свою энергию, когда мы вернемся в автобус.

— Зачем?

— Потому что я собираюсь трахать тебя на каждом дюйме пути.

Либби

Я смотрю на мужчину, который первым разбил мне сердце. Он изменился, но нет сомнений, что это он. А то, как он пялится на меня, только подтверждает это. Оскаливаясь, он рукой вытирает пот с верхней губы. Глядя на меня, он прищуривается, будто готов броситься в атаку.

Мой желудок сжимается, когда я вижу, как он поднимается со сцены и направляется в мою сторону. Я разворачиваюсь, быстро передвигаю ногами и мчусь вперед к первому же выходу. Толкаю дверь и выбираюсь наружу. Только тогда восстанавливаю дыхание.

К сожалению, я оказалась на заднем дворе.

Я резко разворачиваюсь, услышав, как захлопнулась дверь, и сталкиваюсь с этим мужчиной лицом к лицу.

— Почему ты здесь? — шипит он. — Преследуешь меня, чтобы еще сильнее испоганить мою жизнь?

Я презрительно фыркаю.

— Не льсти себе, Адам. Я точно здесь не из-за тебя. Я помощница Нокса Риверса.

Влечение, которое я к нему испытывала годы назад, исчезло. Руки, которые меня обнимали, теперь пухлее, но так же покрыты яркими татуировками, что и раньше. Он пообещал набить на одной из них мое имя, когда мне исполнится восемнадцать. Я смеюсь про себя над своей наивностью. Его волосы стали длиннее и выглядят немного сальными. Не похоже, что у него есть девушки, умоляющие отсосать ему, как это было несколько лет назад. Те дни, когда он был горячей рок-звездой, канули в Лету.

— Ты его помощница? — Он фыркает, когда я киваю. — Помощница или подстилка? Потому что я мог бы поклясться, что видел его руки на твоей заднице, когда ты присосалась к его губам.

Я скрещиваю руки и отступаю от него на пару шагов.

— Это не твое дело. Почему тебя вообще волнует, что я здесь делаю?

— Волнует, потому что я презираю тебя, черт побери.

Вот это наглость.

—  Ты презираешь меня? Мне кажется, мы оба согласимся, что все совсем наоборот.

— Я не разрушал всю твою гребанную жизнь.

Я поднимаю бровь.

—  Что?

— Не притворяйся, будто не знаешь. — Я продолжаю смотреть, не отвечая ему. После того случая ни я, ни мой отец больше о нем не вспоминали. Как будто ничего и не было. — Твой чертов отец уничтожил репутацию моей группы. Он говорил всем, кто был готов слушать, что я извращенец, который облапал его дочь-подростка, и мне нельзя доверять Ты знаешь, что это делает с мужчиной? Меня вышвырнули из группы. Я потерял все, из-за тебя.

— Ты потерял все из-за меня? Насколько я помню, я не заставляла тебя лишать меня девственности. Ты добровольно морочил мне голову, притворялся будто я что-то значу для тебя, но всего лишь использовал меня.

— Я не притворялся. Ты мне правда нравилась.

— А еще тебе нравилась та шлюха, которую ты трахал в ванной, так что я не чувствую себя особенной!

— Я был пьян, под кайфом и возбужден. Она была там, терлась о мой член, что я должен был делать?

— Отказаться? Уйти? — Я злюсь на себя из-за того, что на глазах выступают слезы. Мне казалось, я переболела этим придурком. Я перестала думать о нем много лет назад, но, похоже, в твоем сердце всегда остается небольшое местечко для первого человека, которого ты полюбила.

— Ну что, теперь ты снова трахаешься с каким-то парнем в турне? Это так в твоем стиле, да? Надеюсь, что ты не разрушишь и его карьеру.

— Ой, иди на хуй! — кричу я. Мне не нужно возиться с этой дрянью. В последний раз бросаю на него полный презрения взгляд и направляюсь к двери.

Он издает жуткий смех

— Да ты на нем уже была, дорогая, и могу сказать, что мне понравилось лишать твою сладкую киску девственности.

Я не могу остановить себя. Я разворачиваюсь и следующее, что помню, это мой кулак, врезающийся в его лицо. Я чувствую, как боль пронзает мои костяшки пальцев. Я никого никогда не била раньше.

— Какого черта, сука? — кричит он. Его рука немедленно взлетает, чтобы остановить кровь, которая хлещет из его губы.

Отступая назад, понимаю, каким это было глупым решением. Я наедине в переулке с этим парнем. Он может меня убить, черт возьми.

Я подпрыгиваю, когда дверь распахивается и внезапно Джордж оказывается рядом со мной.

 — Либби, — роняет он, переводя взгляд с меня на Адама. — Что, черт побери, здесь происходит? — Я сглатываю, не представляя, как объяснить ситуацию. Он достает телефон из своего кармана, не потрудившись выслушать мое объяснение. —  Подойди к выходу Б. У нас происшествие.

Я машу рукой перед лицом Джорджа и одними губами произношу

—  Не звони ему! — На заднем фоне стонет Адам, из его распухшего рта все еще вырываются ругательства, но я знаю, что он ничего не сделает, пока рядом со мной Джордж. Не идиот же он. Джордж ростом минимум метр девяносто, в прошлом чемпион по бодибилдингу в тяжелом весе и я никогда не видела мускулы больше чем у него.

— Лучше закрой свой рот, придурок, — предупреждает его Джордж. —  У нее может и хороший удар, но мой гораздо сокрушительней. Я тебе это обещаю.

Адам указывает на меня.

— Я хочу, чтобы ее вышвырнули из здания и написали заявление в полицию. Теперь твоя жизнь будет разрушена.

Мой пульс учащается. Я и не думала о реальных последствиях того, что я разбила ему лицо. Если он позвонит в полицию, меня, скорее всего, уволят и покажут по новостям.

Дверь распахивается, и появляется запыхавшийся Нокс. Он смотрит на меня, на Джорджа, затем на окровавленного Адама. Он делает так снова, ожидая что кто-нибудь объяснит ему.