— Ты привык, что девушки падают к твоим ногам. — голос Коула вырывает меня из мыслей. — Пришло время кому-то сказать тебе «нет».

— Она не сказала «нет» — она сказала «да».

Тот факт, что я не знаю, почему она так настаивает на этом чертовом браке, вероятно, и есть причина, по которой я на взводе.

Конечно, она хочет помочь Итану, но с ее психической личностью я почти уверен, что это еще не все.

Я снова сосредотачиваюсь на ней, пока она смотрит на свой телефон.

Какого черта ты скрываешь, ma belle — моя красавица?

— «Да» может означать «нет». — Эйден делает глоток своего напитка. — Ты когда-нибудь думал об этом?

— Что ты имеешь в виду? — я спрашиваю.

— Ты знаешь меня много лет, не так ли, Астор?

— Да.

— Ты знаешь, когда держаться подальше, а когда подойти ближе, и ты просто ведешь себя так, будто иногда не знаешь, что значит быть придурком.

— Кто? Я? — я притворяюсь невинным.

— Вот так. — Эйден указывает на меня. — Твоя игра сильна.

— То, что он пытается сказать, — Коул крутит пальцем, — Думай другой стороной своего мозга. Отпусти это.

Я ухмыляюсь, и мои щеки болят от этого движения.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь.

— Тебе придется это выяснить. В противном случае ты просто продолжишь проигрывать. — Коул говорит спокойным тоном. — Либо ты делаешь первый шаг, либо тебе придется следовать за первым шагом кого-то другого.

Другими словами, либо я иду до конца, либо проигрываю.

— И подумай о странных вещах и... криках. — губы Коула изгибаются в многозначительной ухмылке. — Это может пригодиться.

— Настоящий разговор, капитан. — я впиваюсь пальцами в его плечо. — Что тебе нужно, чтобы рассказать мне, что ты знаешь?

— Информация, — деловито говорит Эйден. — Дай ему что-нибудь, чего он не знает о предмете своей одержимости, хотя сомневаюсь, что у тебя есть какие-либо ценности.

Я ухмыляюсь, и на этот раз искренне. С тех пор как я узнал о скрытых наклонностях Коула и выяснил еще кое-что, я планировал придержать эту информацию до тех пор, пока мне не понадобится серьезная услуга от него, но я здесь в конце пути, и мне нужно найти выход.

— Я мог бы.

Голова Коула наклоняется.

— Что?

— Une seconde, mon ami — Секундочку, друг мой. Если я дам тебе то, что ты хочешь, ты дашь мне то, что я хочу?

— Я мог бы.

— Недостаточно хорошо для того дерьма, которое у меня есть. Все это задокументировано и подкреплено доказательствами.

Он прищуривает глаза, прежде чем быстро прийти в норму.

— Хорошо.

Конечно, Коул выбрал бы свою битву, а не чью-либо еще. В конце концов, он Коул.

Друзья? К черту это. Их не существует, когда речь заходит о нем самом.

— Ты первый, капитан.

Тил настаивала, что у нее нет секрета, но, как я уже сказал, он есть у всех.

И когда я заполучу ее секрет, ничто не спасет ее от меня.

Она пожалеет, что сказала «да».

С тех пор как месяц назад мне исполнилось восемнадцать, я ждала этого момента — или, скорее, ждала ответа.

Письмо в черном конверте с красной надписью.

Принятие.

Возможное решение всего того дерьма, которое происходило в моей жизни.

Я поправляю маску, проходя через холл клуба.

Он более эксклюзивен, чем дворец, и нуждается в большем вмешательстве, чем агенты МИ-6. Я впервые получила свой билет сюда месяц назад после того, как убедила одного из случайных мужчин, которых встретила в пабе, что мы можем встретиться здесь.

Это была, конечно, ложь. Провести с ним одну ночь уже было слишком непримечательно.

Он был последним. Я уже давно не удовлетворена, и после той ночи поняла, что должна остановиться. Все это пустая трата времени.

Я прекратила все свои случайные выходки за несколько дней до официальной помолвки с Ронаном. Хотя я бы не назвала это настолько официальным. Люди знают об этом, но об этом не объявляют широко, и я отказалась от кольца, пока мы, по крайней мере, не закончим школу.

Не то чтобы эта игра будет продолжаться до тех пор.

Причина, по которой я прекратила встречи, не имеет ничего общего с помолвкой, а имеет отношение ко мне.

Прошло больше недели с того ужина в особняке Асторов. Ронан все еще живет своей жизнью, будто ничего не случилось, и я буду жить так же, как и раньше.

В конце концов, это всего лишь договор, удобство, связующее звено между нашими семьями и ниточка к моему плану. Ни больше, ни меньше.

Я имела в виду именно это — он может сделать это. Ничто не поколеблет меня, и, черт возьми, он ни за что не заставит меня отказаться от, начатого.

Держа письмо о принятии между пальцами, мои внутренности гудят от волнения, когда я следую за девушкой по коридору с красными коврами и стенами, оклеенными черными обоями в цветочек.

Тема клуба, La Débauche. Как следует из названия, он предназначен для разврата и... фантазии.

Впервые я обнаружила этот клуб во время своих путешествий по темной паутине интернета. Затем нашла одного из его участников на Тиндере и переспала с ним той ночью. Эта встреча дала мне рекомендацию для вступления.

С тех пор я прихожу сюда, чтобы стать частью Общества Зрителей, вуайеристов, которые наблюдают за возбуждением человеческого разума через свои тела.

Это захватывающе. Это первый раз, когда я подумала о чем-то подобном за... целую вечность.

Наблюдая, как эти девушки встают на колени перед более сильными, крупными и взрослыми мужчинами, я всегда потирала бедра.

У меня и раньше случался секс, но я ни разу не испытывала оргазма и не была достаточно влажной, чтобы сделать этот опыт приятным. Я всегда выбирала мужчин постарше, по крайней мере, на пятнадцать лет старше меня и опытных, и... ничего.

Я начинала думать, что сломалась безвозвратно и что никогда не почувствую того экстаза, о котором продолжают говорить Эльза и Ким. Я думала, что это чувство чуждое, как и я.

Сцены La Débauche вернули часть этой веры и возможность большего.

Вот почему я подала заявление на Разврат. Одна ночь, один незнакомец, и все. Мне дважды отказывали, но сегодня я получила письмо о принятии.

Самая большая политика здесь это анонимность. Причина, по которой я нашла Ричарда в темной паутине, заключается в том, что он опубликовал снимок пригласительного билета в своем публичном профиле.

Здесь никто не знает, кто ты и откуда. Здесь нет имен, только цифры. Никаких лиц, только черные маски, как на костюмированных вечеринках. Все женщины носят черные атласные платья, а все мужчины черные брюки.

Все.

Это все, что необходимо.

Как только они подтвердят, что тебе больше восемнадцати, небо это предел.

Я понятия не имею, как здесь принимают людей, но, похоже, это сложный процесс. Я даже не знаю, как сама сюда попала. Даже с рекомендацией Ричарда в то время это казалось таким надуманным, но я все равно отправила письмо, надеясь на что-то другое.

Это все, чем я занималась всю свою жизнь, желая, чтобы тень не была нормальным состоянием ума, и это отличие на самом деле не означало сумасшествие.

Другое просто означает... особенное.

Это то, что говорят мне Нокс и папа, но проблема в том, чтобы им верить.

Этот клуб совсем другой. Это больше, чем просто другое; это открытая дверь ко многим вещам, которые я никогда не считала возможными.

И теперь я буду не только наблюдать — я буду участвовать.

Хотя и не в выставочном стиле. Я подала заявку на приватный сеанс, потому что, ну, может быть, мне и хотелось бы посмотреть, но быть под наблюдением это совсем другое дело. Это значит быть обнаженной, а мне это не нравится.

Служащая, одетая в костюм горничной и маску, указывает на комнату.

— Сюда, мисс 115.