— Добро пожаловать, Итан. — Эдрик указывает на стул. — Прошу. Для меня большая честь видеть вас среди нас.

Папа, Агнус и Эдрик обмениваются любезностями. Его жена Шарлотта обнимает Нокса, а затем Эльзу. Когда наступает моя очередь, я заставляю себя оставаться неподвижной, готовясь к физической атаке, — и у меня вроде как ничего не получается. Вместо того чтобы обнять меня, она оглядывает меня с ног до головы, но без злобы. Это больше похоже на... чистый интерес.

Я ерзаю, а затем останавливаю себя, когда понимаю, что делаю. Черт. Я просто нервничаю или что-то в этом роде? Я не нервничаю — по крайней мере, обычно.

Ее губы растягиваются в самой теплой улыбке, которую я когда-либо видела на человеческом существе. Это меняет ее черты, делая ее моложе и мягче. Когда она говорит, в ее голосе слышится отчетливый французский акцент.

— Мне нравится твое чувство стиля.

Обычно, когда люди так говорят, это звучит с ядовитым оттенком. Только не у Шарлотты.

Она притягивает меня ближе и обнимает своими руками.

— Я так рада познакомиться с тобой.

Я неловко, почти машинально похлопываю ее по спине, и как раз в этот момент мои глаза встречаются с темными глазами Ронана. Его ухмылка на секунду колеблется, когда он смотрит на меня и мою руку на спине его матери.

Затем его внимание скользит к моему лицу. Если бы у глаз был язык, он бы сказал, что хочет поймать меня в ловушку и размазать мою помаду в темном углу библиотеки прямо сейчас.

Я внутренне качаю головой, заставляя этот образ превратиться в дымку. Это единственное, о чем я думаю со вчерашнего дня. Есть небольшой шанс, что Ронан разрушит мой план. Вопреки моей первоначальной оценке, он не жиголо. Он использует образ жиголо только для других целей, и, поскольку я не знаю, что это, я не могу нанести контрудар так быстро.

То, как он прикасался ко мне, и то, как соскользнула его обычная поверхностность, означает, что в нем может быть больше глубины.

Но это не значит, что я откажусь от своего плана. Я наконец-то добралась, и ни один богатый избалованный парень не отнимет у меня справедливости.

Чем больше он наблюдает за мной, тем жестче я смотрю в ответ.

Если он думает, что я первая разорву зрительный контакт, он, должно быть, не знает, с кем имеет дело.

Его девчонки даже не идут ни в какое сравнение со мной. Он живет в одном мире, а я в совершенно другом.

Шарлотта отстраняется, закрывая яркое соревнование. Мы все занимаем свои места, и когда я сажусь рядом с папой, мой взгляд устремляется во главу стола.

Эдрик делает знак одному из сотрудников, и, как по волшебству, перед нами появляются тарелки. Они содержат много цветов с различными неотразимыми запахами. Нокс погружается в еду и теряет связь со своим ближайшим окружением.

Папа и Агнус болтают о бизнесе и акциях. Ронан шепчет что-то Ноксу — вероятно, об «обычных» вечеринках — и они оба смеются себе под нос.

Эльза продолжает посылать мне умоляющие сигналы через стол, даже когда разговаривает с Шарлоттой.

Я? Вокруг моей головы клубится черный дым, а на моем плече сидит тень.

Я не могу бороться с этим, когда смотрю на него, слышу его, его голос с этим отчетливым тенором. Все немного изменилось, но, в конце концов, прошло уже больше десяти лет.

Он все тот же: уверенный в себе, высокомерный и волк в овечьей шкуре.

Тогда я ничего не могла с этим сделать.

Теперь я уничтожу его наследие, сокрушу его фамилию и заставлю истекать кровью.

Мой телефон вибрирует в кармане куртки, и я вытаскиваю его из-под стола, думая, что это уведомление от одной из рассылки, на которую я подписана, или, возможно, клуба. Мое сердце трепещет при этой мысли. Это рискованно, но что, если они примут меня? Что, если они...

У меня опускаются плечи при виде того, что на экране.

Сообщение от Ронана.

Мое внимание переключается на него. Он все еще шутит и играет с Ноксом через стол; когда, черт возьми, у него было время написать сообщение?

Кроме того, я понятия не имею, как он взял мой номер, хотя это не первый раз, когда он пишет мне. Он прислал мне одно смс вчера вечером.

В сегодняшнем говорится:

Ронан: Делай, как договорились.

Я прокручиваю до вчерашних сообщений.

Ронан: Мой отец спросит, согласна ли ты на помолвку, а ты извинишься и скажешь, что нет. Если тебе так хочется, некоторые слезы поощряются, но это не обязательно.

Тил: Зачем мне это делать?

Ронан: Затем, что, если ты этого не сделаешь, я разгадаю твой секрет и сокрушу тебя им, пока ты не пожалеешь, что встала у меня на пути. Ммммлады?

Тил: С чего ты взял, что у меня есть секрет?

Ронан:У всех есть секреты ma belle — моя красавица. У некоторых просто более разрушительные, чем у других.

Я не ответила на его последнее сообщение и не собираюсь отвечать на новое.

Конечно, секреты страшны, но, черт, он ни за что не сможет разгадать мои. Даже Нокс не знает всего об этом, и это о чем-то говорит, так как мы делились всем с утробы нашей матери.

Как только я засовываю телефон в карман куртки, холодный, шикарный голос Эдрика наполняет столовую.

— Как вы все знаете, мы здесь, чтобы начать отношения между нашими семьями. Для меня большая честь быть связанным с тобой, Итан.

Папа наклоняет голову.

— Для меня тоже, Эдрик.

Последний улыбается, и я крепче сжимаю салфетку перед собой.

— Но для начала мы должны получить одобрение молодых — в наше время и все такое. Ронан, ты согласен быть помолвленным с Тил?

Губы его сына изгибаются в почти маниакальной улыбке.

— Конечно. Это было бы для меня честью.

Честью?

Чертов лжец.

Почему он так искусно притворяется в своих чувствах? Почему я не могу этого делать?

— Тил? — спрашивает Эдрик, и требуется все мое мужество, чтобы не вскочить с места и не наброситься на него с вилкой — или, еще лучше, с ножом.

Мой взгляд вновь фокусируется на Ронане, который наблюдает за мной с той же самой улыбкой.

— Безусловно. — я передразниваю его улыбку. — Это большая для меня честь.

Поздравления рассыпаются вокруг нас, но тот, на ком я сосредотачиваюсь, не Агнус, как я изначально думала. Нет — это парень с ранее отвратительным симметричным лицом.

Ранее, потому что я больше не могу вызывать отвращение, как бы я ни старалась.

Его улыбка все еще на месте, но все его поведение становится более резким. Его глаза темнеют, плечи напрягаются, и он крепче сжимает ложку.

Все это небольшие, почти незаметные изменения, но признаки видны, и они указывают на одно.

Начало войны.

Войны это игровая площадка Смерти. Это место, где она забирает души и оставляет оставшихся в одиночестве.

Вы всегда становитесь жертвой войны, будь то потеря любимого человека или вашей собственности, или и того, и другого.

И прямо сейчас Ронан, похоже, готов заставить меня потерять все.

Не то чтобы я его боялась. Я не боюсь. Потому что чего он не знает, так это того, что я также готова заставить его потерять все.

Его рука исчезает под столом, и вскоре после этого у меня в кармане вибрирует телефон.

Я держу его на коленях и читаю текст.

Ронан: Ты создала свой ад, и теперь я уничтожу тебя.

Не так сильно, как уничтожу тебя я.

Я встречаю его взгляд одним из своих, печатая.

Тил: Сделай это.

Команда останавливается после того, как помощник тренера объявляет тайм-аут.

Воздух мрачен, как серые облака, а школьное поле похоже на сцену из апокалипсиса — за вычетом тел.

Наша футбольная команда привлекает внимание всех дам. Они всегда появляются на нашей тренировке, выкрикивают наши имена и подбадривают нас. Я ухмыляюсь им, когда они стоят у трибун, а они машут и скандируют мой номер, тринадцать.