— Что?

Я приподнимаю плечо.

— Я сказал папе, что сделаю это.

— Но в другой раз ты спросила меня, хочу ли я этого. Думала, ты против браков по расчету.

— Я спрашивала, хочешь ли ты этого, и если бы ты этого не хотела, я бы выдвинула свою кандидатуру. Кто-то же должен помочь папе после того, как ты решила этого не делать.

— Ой. — она морщится.

— Эх, извини, я думаю.

С тех пор как я начала каким-то образом постигать человеческую природу, я поняла, что они обижаются, когда им в лицо бросают правду. Мой брат близнец Нокс говорит, что я слишком прямолинейна и что я звучу, как сука.

— Все в порядке. Я знаю, что твой разум думает только о донесении сути.

Мои губы приоткрываются, когда ее рот растягивается в улыбке. Она... знает. Все это время только Нокс и папа понимали, как работает мой мозг. Никогда не думала, что до Эльзы дойдёт это так быстро.

— Спасибо. — мой голос едва слышен, и я откусываю еще дольку шоколада, заполняя тишину.

— Тил. — она обнимает меня за плечи и встречается взглядом. — Дело не в моем нежелании помочь папе. Дело в том, что я не могу выйти замуж за кого-то другого, когда я так влюблена в Эйдена. Не так это все работает.

Влюблена.

Не так это все работает.

Я позволяю своему мозгу остановиться на этих словах и их иностранных значениях. Эльза продолжает говорить эти вещи, и они каждый раз врезаются в меня, как металлическая стена.

Конечно, я знаю словарное определение любви, но только теоретически. Реальный мир это практическая область, и такой вещи, как любовь, не существует.

Существуют гормоны, нейромедиаторы и эндорфины — химические реакции.

Интересно, когда Эльза наконец это поймет? Она умна во всем, кроме этого.

— Конечно, — говорю я вместо этого.

Есть еще кое-что, что я узнала о человеческих взаимодействиях: если вы согласны с ними, они оставляют это, что означает меньше головной боли и больше спокойствия.

— Кроме того, папа объединит силы с отцом Эйдена, так что нет необходимости в дополнительных союзниках.

— Конечно, необходимость есть. Папа вернулся из девятилетней комы, во время которой он был отрезан от мира. Он нуждается во всех союзниках, которых он может заполучить. Отцу Эйдена, этому мужчине Джонатану Кингу, нельзя доверять. Ты действительно думаешь, что он будет вести себя правильно по отношению к папе, после той обиды, которую он держал в течение десяти лет? Он считает отца ответственным за смерть своей жены, и это не исчезнет просто так.

Она убирает от меня руки и снова прикусывает нижнюю губу. На этот раз я почти уверена, что это из-за обдумываний.

— Ты права. — она вздыхает. — Но я верю, что Джонатан и папа со временем решат свои проблемы. Тебе не нужно приносить себя в жертву.

Мои брови хмурятся.

— Приносить себя в жертву?

— Ну, у тебя уже есть... ну, знаешь, любовный интерес. Свадьба на ком-то другом это жертва.

— Приносить в жертву — означает убийство животного или человека в качестве подношения божеству. Другими словами, это означает отказ от чего-то ценного ради других соображений. Я не делаю ни того, ни другого. — я позволяю легкой улыбке изогнуть губы. — Во всяком случае, я получаю что-то ценное.

Она выдыхает, что означает, что она не понимает моей логики. Все в порядке, я думаю. Это правда, Эльза понимает кое-что из моих мыслей, но она не поймет все так быстро.

Кроме того, никто на самом деле не знает меня — или, по крайней мере, не так, как они думают.

Они не видят постоянной тени за моим плечом или слез, застрявших неизвестно где.

Только я вижу.

— Что Нокс думает об этом? — спрашивает она.

— Он... — я замолкаю, когда сильная рука обнимает меня за плечо.

Это так неожиданно, что я напрягаюсь и поднимаю локоть.

Темная фигура хватает меня, его пальцы на мне, его запах, его проклятое...

— Я слышал свое имя?

Ужасно веселый голос прерывает обычный порочный круг мыслей.

Мой брат. Нокс. Это всего лишь Нокс.

Обычно я спокойно отношусь к тому, что кто-то прикасается ко мне, когда я вижу, что это произойдет, как, например, когда Эльза схватила меня за плечи раньше. Я увидела ее, потом почувствовала, и это было прекрасно, но внезапный приступ всегда вызывает это каменное состояние.

— Прости, — шепчет Нокс и ослабляет хватку.

Он из всех людей знает, каково это. Эта тьма, ощущать, без возможности увидеть — все это.

Я поднимаю плечо, притворяясь, что не находилась на грани приступа. Он маскирует свои извинения ухмылкой, вставая между мной и Эльзой, схватив каждую из нас за плечо.

Мы с Ноксом разнояйцевые близнецы, но мы едва ли похожи на брата и сестру. Там, где мои волосы черные, у него каштановые. Все его черты похожи на черты модели — или жиголо; на самом деле я не могу сказать, в чем разница. Это серьезная проблема — не судите. Не думаю, что это нормально сравнивать брата с жиголо, но в некотором смысле он таковым и является. Он очарователен своей беззаботной личностью, которую он использует только для достижения цели.

И он много говорит, чертовски много. От этого болит голова.

— Так что насчёт меня? — он толкает нас обеих локтем. — Это что, какой-то заговор в стиле Игры Престолов? Потому что я смотрел все сезоны — я могу сказать.

Эльза смеется.

— Я просто спрашивала Тил, что ты думаешь о ее новом решении.

Он достает пачку чипсов и бросает два себе в рот, а остальное предлагает нам. Мы отказываемся — Эльза, потому что ей запрещено есть еду вне кафетерия, и она часто следует правилам, а я, потому что я не ем эту нездоровую пищу. Я выбрала свой яд, и это темный шоколад.

— Мне больше достанется, — усмехается он, проглатывая горсть.

Я толкаю его локтем, чтобы он дал мне немного пространства. Он хрустит чипсами напротив моего уха, звук усиливается от его близости, и это еще один способ просачивания триггеров.

Нокс отпускает меня, теперь держась только за Эльзу.

— Итак, что ты думаешь? — настаивает она.

— Я? — он притворяется невинным. — Мне все равно.

Лжец.

— Ты серьезно? — Эльза хватает его за локоть.

— Я брат Ти, а не ее отец. Она может делать то, что хочет. Знаешь, как я испугался, когда она сказала, что хочет мне что-то сказать? Я думал, она собиралась сообщить мне о беременности и вечеринки, чтобы оплакать мою молодость. — он указывает на меня своей пачкой чипсов. — Я прощаю все, кроме того, что сделает меня дядей в таком юном возрасте.

— Все? — я ухмыляюсь.

Его ухмылка на секунду дрожит.

— Ты заноза в заднице, Ти.

— Утренние комплименты? — я притворно ахаю. — Что я сделала, чтобы заслужить тебя?

— Ты вроде как украла мое яйцо.

— Твое яйцо? — спрашивает Эльза.

— Элли, ты ведь знаешь, как формируются близнецы, верно? Как когда-то давным-давно, я плавал в утробе своей шлюхи-матери и боролся со всеми другими ублюдками, которые хотели попасть в яйцо. Кстати, я выиграл. В итоге, я был счастлив в яйце и дерьме, а потом пробирается Ти и делится моим яйцом.

Эльза разражается смехом, когда я просто смотрю на него своим фирменным пустым взглядом.

— Над чем ты смеешься? — Нокс сжимает плечо Эльзы. — Вот как на самом деле образуются близнецы.

— Одно яйцо, — говорит она.

— Хм?

— Вот как образуются однояйцевые близнецы. Вы с Тил по-братски близки. Она не крала твое яйцо — их уже было два.

— Откуда ты это знаешь? — он прищуривается, глядя на нее. — Ты была там?

— Боже, нет.

— Тогда мы продолжим мою историю.

Он такой глупый, мой брат, и у меня нет слов, чтобы описать, как сильно я ценю его за это.

Я бы не зашла так далеко, если бы он не был у меня.

Когда тьма поглощает меня и мне некуда идти, он рядом, говорит без слов, что мы есть друг у друга.

Мы всегда так делали, начиная с утробы нашей шлюхи-матери.

Мы были друг у друга, даже когда та же самая шлюха хотела сделать нас похожими на нее.