Как и обещал, я сообщил об этом Эргалу и дождался, когда лазурно-синий жук явится в Моэллу в сопровождении эскорта охраны и неожиданно неплохо знакомого мне циклопа.

— Привет Шимгар, — приветливо улыбнулся я старшему следователю Форта тысячи висельников. Вернее, похоже, теперь уже бывшему старшему следователю.

— Здравствуйте, господин Тарс, — вежливо поклонился циклоп, активно делая вид, что мы незнакомы.

— Выбрался из-под крылышка Янну, стал большим человеком и забыл старых друзей? — хотя в целом после Колизея я был далеко не в лучшем расположении духа, встреча со старым знакомым, когда-то безуспешно пытавшимся повесить на меня смерти заключённых Форта, меня не могла не порадовать. — Нехорошо, Шимгар. Неужели ты не поблагодаришь меня за бунт, который я устроил, и за то, что из-за него в Форт явился Эргал?

Я, разумеется, не следил за судьбой Шимгара. Но возможностей у циклопа столь быстро выбиться в люди было немного, и я совершенно точно знал как минимум об одной, так что просто ткнул на удачу пальцем в небо. И попал.

— Мой успех не имеет к тебе никакого отношения, Тарс! — буркнул циклоп, резко растеряв где-то всё уважение. — И хотя я начал уважать тебя за то, что ты делал после выхода из Форта, это не отменяет того факта, что ты — преступник, из-за которого погибло минимум одиннадцать честных ребят, четверых из которых ты убил лично.

— Идеалист, как и всегда, — ухмыльнулся я. — Даже спустя столько лет продолжаешь обвинять меня в краже того иммолита. Читай по губам: «Я. ЕГО. НЕ. БРАЛ».

— Лжец, как и всегда, — отмахнулся Шимгар.

— Вы закончили? — слегка недовольным тоном спросил Эргал. — Может быть начнём?

— Это зависит от господина Тарса, — язвительно ответил циклоп.

— Действительно, это зависит от меня, — улыбнулся я. — Может быть вам прийти завтра? Или послезавтра? Как я слышал, ни одного из сбежавших вы так и не поймали, несмотря на благословение Катриона и все ресурсы Восьми Башен. Так что?

— Шимгар? — угрожающе-выжидательным тоном произнёс Эргал.

— Я… я прошу прощения, господин Тарс, — выдавил тот.

— Это не то, что я хочу услышать…

— Мне жаль, что назвал вас преступником.

— И это не то, что я хочу услышать…

— Шимгар!

— Ладно, хорошо! — взвился загнанный в угол циклоп. — Я признаю: не крал ты тот иммолит!

— Во-о-от! Прошу за мной, у меня уже всё готово.

Для того, чтобы не позволить единственному пленнику сбежать, Кримзон возвёл из своего Закона барьерной стены специальную допросную комнату. По сути это был просто куб со стенками из мировой ауры Руйгу.

Когда мы втроём зашли внутрь сквозь дверной проём, он попросту исчез, оставив нас в наглухо закупоренном пространстве, куда не могла поступать даже внешняя мировая аура.

А чтобы и вовсе убрать даже малейший шанс на сопротивление, прежде, чем приводить пленника в чувства, я откачал всю мировую ауру как из его тела, так из внутреннего пространства куба.

Он не был Майигу, так что производить мировую ауру самостоятельно не мог. Так что после моих манипуляций этот маг, сравнимый по мощи с сильнейшими аватарами Руйгу, превратился в простого человека.

Причём буквально. Если бы я оставил его в этом кубе, со временем мировая аура вымылась бы из его плоти и он лишился бы даже тех преимуществ по сравнению с обычными людьми, что у него были. Начал бы нуждаться в еде, воде и воздухе, а в конце концов умер бы от старости. Хотя, разумеется, так долго держать его в плену никто не собирался.

Так что в каком-то смысле я был даже рад тому, что был Майигу. Моё тело хотя бы само продуцировало мировую ауру, необходимую ему для жизнедеятельности.

Из-за платы, что я отдал за обожествление, технически мой век по прежнему оставался конечен. Но по сути это уже потеряло смысл, так как каждую секунду моей жизни моя естественная смерть отодвигалась на несколько секунд вперёд.

А вот смерть нашего пленника неумолимо приближалась, ведь отпускать его живым никто не собирался. Правда, он тоже мог её слегка отсрочить, отказавшись отвечать на наши вопросы. Но в этом случае недолгая оставшаяся ему жизнь стала бы куда тяжелее и болезненнее.

И, придя в себя после воздействия Сущности нерушимой основы и оглядевшись по сторонам, он это мгновенно понял. Это было понятно по глазам.

Первое, что он попытался сделать, судя по выражению лица — это напасть на меня. Но мировой ауры в его теле не было ни капли, и, неуклюже вскочив с пола, он тут же грохнулся обратно. Тело, привыкшее к использованию магии усиления, без него потеряло координацию.

Второе, что он попытался сделать — это убить себя. Уже без магии и, разумеется, без оружия, так как перед тем, как оживлять, его тщательно досмотрели. Куда банальнее и проще: откусив себе язык.

Я не стал препятствовать, а Эргал с Шимгаром, видимо решив действительно доверить допрос мне, не стали вмешиваться. Изо рта пленника хлынул поток крови, он не колебался ни секунды, действительно начисто откусив себе половину языка.

Ярко-алые губы растянулись в широкой улыбке, он постоял несколько секунд, а потом рухнул на пол, начав булькать попавшей в горло кровью. Позволив ему затихнуть, я подошёл, положил руку ему на голову и снова активировал Сущность нерушимой основы.

Мировая аура, попадавшая в его тело, лишь точечно восстанавливала повреждения, не покидая очерченных мной границ. Использовать после очередного пробуждения для чего-либо новенького ему было нечего.

Более того, в процессе исцеления частично тратилась и та мировая аура, что находилась в его плоти, и которую нельзя было извлечь быстро, его при этом не убив.

Открыв глаза во второй раз и на этот раз увидев перед собой мою широко улыбающуюся физиономию, пленник наконец-то понял, в какой переплёт угодил и его лицо вполне оправдано исказила гримаса ужаса.

Не сбежать из клетки. Не справиться с тюремщиком. И даже умереть было невозможно.

— Всё правильно, мой хороший, — проворковал я, мягко поглаживая недавно пытавшегося меня убить диверсанта по слегка измазанным в крови волосам. — Ты теперь — моя игрушка. У тебя человеческое тело, его очень легко исцелять. Так что я с тобой вдоволь наиграюсь. Сначала притащу сюда большую миску, солью в неё твоей крови, приправлю слезами и вскипячу. А потом начну отрывать от тебя маленькие кусочки, как раз на укус, и макать их в кровь, чтобы они подварились. Не бойся, я с тобой обязательно поделюсь. Сначала тебе будет просто противно. Но по мере того, как из твоего тела будет вымываться мировая аура и оно начнёт терять выносливость, кипящая кровь начнёт всё сильнее и сильнее обжигать твой рот. Когда ты окончательно потеряешь всю мировую ауру, я вылью всю кровь, что у меня накопится, прямо в твою глотку, и тебя разорвёт изнутри от густой кипящей жижи. А потом мы повторим всё снова, и снова, и снова… хочешь, чтобы было так?

Я не обладал никакими ментальными способностями, но, думаю, интонации голоса вкупе с заострившимися клыками, осознания им своего положения и моей репутации было более чем достаточно для схожего эффекта.

По крайней мере растёкшаяся под нашим пленником лужа мочи на это чётко указывала.

— Н… не-е-ет!.. Пожа-а-алуйста-а-а!.. — он аж заблеял.

— Тогда начинай говорить. Кто ты, кому служишь…

«А Шимгару можно знать про иные скопления миров?» — послал я мысленное сообщение Эргалу.

«Да, он в курсе. Мне интереснее, откуда ты узнал».

Отвечать мне не пришлось.

«А, монарх. В следующий раз передай ему, что выдавать государственные тайны без дозволения моего родителя запрещено».

- …и из какого ты мира?

- Земли Небесного Грома.

— В каком скоплении он находится?

— Это — название скопления. За исключением некоторых миров все остальные давно были объединены.