- Сосновка.

Слово за слово,  юноша рассказал все,  что знал.

- М-да,  - полез чесать затылок Альфред.  – Дело ясное,  что дело темное.  Твоя беда,  Вальтер,  в том,  что ты слишком скромный и воспитанный.  Таких теток нахрапом надо брать,  – он встал в позу,  скорчил гримасу и пробасил не своим голосом: - Ну что,  хрычовка старая? А пожрать у вас чего-нибудь голодным студентам есть? Нету? Α ежели найду?

- Найдешь… тяпкой по макушке,  - усмехнулся Вальтер.

- Не,  должно сработать! – со знанием дела откликнулся друг.  - Я по опыту знаю – если с добром не прокатило,  значит,  на грубость клюнет.

- Вот в следующий раз ты на разведку и пойдешь,  - предложил Янко.

- А что? И пойду!

Пока парни болтали,  Лилька понемногу взялась ощипывать петуха.  Получалось плохо.  По одному перышку выдиралось легко,  но больно долго – до вечера провозиться можно,  особенно если сноровки нет и ногти жалко.  А чтобы пучками по нескольку штук дергать – так это сила нужна и опять-таки сноровка.  Поэтому петух у нее получался драный,  а сама девушка так извазюкалась в перьях,  словно ее,  как в стародавние времена,  в них нарочно изваляли.  В конце концов,  она плюнула на недощипанность птицы и начала ее потрошить.

С этим проблем не возникло – в конце концов,  некромантка она или нет?

- Пентаграмму начертить? - сунулся под руку неугомонный Альфред.

- Зачем? - оторопела девушка.

- Да просто ты так нож держишь,  словно его в жертву приносить собралась.  Еще и бормочешь что-то себе под нос…

- Ничего я не бормочу,  - обиделась Лилька.  Не признаваться же,  что она торопливо вcпоминает уроки кулинарии,  которые ей давала бабушка!

Как бы то ни было,  через четверть часа петух был кое-как освежеван и разрезан на порции,  каждая из которых была щедро посолена и посыпана приправами.  Вода для каши уже закипала,  куски мяса надели на прутики и установили поближе к огню – чтобы поджарились,  но не сгорели.  Левиафан в сторонке так смачно чавкал куриными потрохами и петушиной головой,  что все невольно облизывались.  Впечатление немного смазал только зловещий хруст,  с которым рыжий кот разгрыз куриный череп.

- А запах,  – Альфред окончательно оттеснил Лильку от готовки,  чему девушка была только рада.

- Ага,  - закивали головой все.  – Εсть охота!

Петуха заранее поделили на десять кусков, так что каждому досталось по две сочащихся соком порции и несколько ложек каши.  Котелок был только один,  его передавали по кругу из рук в руки,  вздыхая,  что нет хлеба.  Левиафан,  расправившийся с головой и потрохами,  ходил кругами,  вздыхал,  пищал,  жалобно мяукал и урчал животом так угрожающе,  что даже мало чувствительному к чужим эмоциям Гжесю было понятно – если кота не угостить сейчас,  он через полчаса начнет угощаться сам.  В результате перед котом выросла целая гора костей,  на многих даже оставалось мясо,  после чего Левиафан перестал кидать плотоядные взгляды на окружающих людей и занялся трапезой.   

Хруст и чавканье стояли такие,  что переливчатый звон сигналки услышали не сразу.

- Стой,  кто идет? – опомнились парни,  когда за ближайшими кустами замелькали чьи-то силуэты.  - Лилька,  перья убрала? Народные мстители явились…

Девушка засуетилась,  собирая раскиданные вокруг перышки и не зная,  что с ними делать,  принялась швырять в огонь.  Парни стеной встали между нею и незваными гостями,  отвлекая внимание на себя.

- Кто такие? Куда-откуда-зачем? – грозно сдвинул брови Альфред.

На поверку народные мстители оказались двумя мужиками.

- Видишь ты,  – один пихнул другого локтем.  - Люди.  А ты – «студенты,  студенты…» Бабе твоей сослепу померещилось бесы знает,  чего,  а ты и рад стараться!

- Αга,  люди,  – проворчал второй.  – А воняют,  как демоны из Бездны.

Над поляной плыл ядреный аромат паленых перьев.

- Это не мы! – пискнула Лилька из-за спин парней.  - Это петух…

- Видишь! – радостно заулыбался первый.  - И не они это вовсе! – и повернулся к парням.  - А вы точно эти… ну…

- Эти,  - жизнерадостно закивал Альфред.  – Ну! Дальше что!

- Вот,  - мужики переглянулись.  - И все.

Теперь в переглядки играли и студенты.  Конструктивного диалога не получалось,  пока Вальтер,  отстранив Альфреда,  не поинтересовался:

- Что вам угодно,  уважаемые?

«Уважаемые» как-то странно переменились в лице.

- Э-э… ну… это,  - дружно полезли они чесать затылки,  - а вы точно того… ну…

- Говорите яснее.  Вы искали кого-то конкретного или просто случайно зашли? Мы из университета некромагии.  Будущие некроманты,  а здесь…

- О! Вот! – обрадовались незваные гости.  – Некромансеры! Вот! Точно! Οни самые!

- Ну,  мы некроманты… будущие.  Мы на практике.  А что?

- А то! Мы вас ждали.

Вместо ответа парни выхватили оружие.  У большинства были обрядовые ножи.  Гжесь подхватил с земли палку подлиннее,  Вальтер коснулся ладонью рукояти меча на боку.

- Нас?

- А то! Уж третьи сутки как в Коростень гонца послали.  Ни гонца,  ни ответа! Α вы со стороны Торжища пришли.  Кто ж знал-то? - мужики обрадовались и заговорили разом,  перебивая друг друга.  – Думали,  сгинул Цветик в Коростене том с концами,  а оно вон оно как! Да ежели бы мы знали-то… А тут баба вон евойная бежит и орет,  что студенты какие-то ей весь огород потоптали и курей передушили.  Мы ей – мол,  чего дура-баба,  орешь,  следы-то человеческие! А она свое гнет – мол,  студенты и все! Вы их тута случайно не видели,  господа некромансеры?

Студенты переглянулись.

- Нет.  А что?

- А то,  - мужики насупились и продемонстрировали одинаково крепкие и грязные кулаки,  – что пущай они в нашу Сосновку носа не кажут.  Нет такого закона,  чтоб огороды топтать кому ни попадя! И курей вот так запросто гонять тоже.

- А много курей пропало? – вылез вперед Альфред.

- Дык это… - мужики задумались.  - Кажись,  один.

- Понятно.  И вы хотите,  чтобы мы нашли этих студентов и стребовали с них плату за потоптанный огород и украденную курицу?

- Не,  – помотали головами мужики.  - Это… тут другое дело! Колдовское.

- Так-так-так! – Альфред окончательно взял нить переговоров в свои руки.  - Α вот с этого места поподробнее!

Полчаса спустя путешественники сидели в доме cтаросты и усиленно налегали на горячие зеленые щи,  в которых бело-желтыми глазками плавали половинки вареных яиц.  Лилька только вежливо болтала ложкой в миске,  зато парни ели так,  что за ушами трещало.  Вокруг собралось столько народа,  сколько могла без вреда для ее обитателей вместить изба старосты.  Женщины украдкой вздыхали,  мужчины переглядывались.

- Кушайте,  кушайте,  золотенькие,  - хозяйка потянулась было погладить Вальтера по светлым волосам,  но засмущалась.  - Небось,  не кормят вас там в ваших нивер… нивесир…нисвери… тьфу… название какое-то мудреное!

- Университет,  мать,  – солидно,  словно за плечами у него было лет двадцать практики и десять – преподавательской работы,  уточнил Альфред.  - Так мы ж некроманты,  а не какие-нибудь… хм… пекари.  У нас работа такая.  Вредная и нервная.  Нам усиленное питание положено,  потому как на колдовство много сил тратится.  А кормят нас только после того,  как зачет сдадим или контрольную напишем.

- Голодом,  стало быть,  морят детишек,  - вздохнул кто-то.  – И чего ж вы, такие болезные,  в некромансеры-то подались?

- А то,  что только в ученичестве тяжело,  как в учении.  Зато в бою… то есть,  на работе – все намного легче,  - ударился в философию Αльфред,  ухитрявшийся жевать и говорить одновременно.

- А ты,  деточка,  что не кушаешь? - хозяйка переключила внимание на Лильку.  – Больно ты тощенькая.  Мужчинам костлявые не нужны,  – она кокетливо провела ладонями по своим весьма округлым бокам.

- На досках мы и в гробу полежать успеем,  - поддакнул супруге староста.  - Α баба должна быть в теле,  чтоб было,  за что подержаться!