Селдон выглядел обескураженным.

– Что ты хочешь этим сказать?! Разве тогда не было компьютеров, Дорс?

– Разумеется, были!

– Записи год за годом? Нам необходимо иметь все записи 1000 г. Г.Э. точно так же, как мы располагаем записями текущего – 12020 г. Г.Э.

– Теоретически они есть, но что касается практической стороны дела – уж кто-кто, а ты-то должен понять. Иначе говоря, вполне возможно, что в банках данных имеется полный набор записей 1000 г. э. Однако, рассчитывать на это не следует!

– Конечно, Дорс, я понимаю твою иронию, но ведь то, что я говорил, относилось чисто к математическому описанию. Не вижу аналогии с историей!

Дорс заняла оборонительную позицию.

– Записи не вечны, Хари! Банки данных могут быть повреждены или очищены в ходе конфликтов. Могут просто разрушиться от времени! Говорят, что одну треть всей информации Библиотеки уже невозможно расшифровать, однако, традиции не позволяют стереть их. Другие библиотеки менее консервативны. Мы, в Стрилинговском Университете, сбрасываем негодную информацию каждые десять лет.

Естественно, информация часто дублировалась на разных Мирах и в библиотеках – правительствам хватало ума заботиться о сохранности этой информации. Скорее всего, большую часть удастся воссоздать. И, тем не менее, чем более ранняя история будет интересовать нас – тем сложнее путь к этой информации…

– В это невозможно поверить! – воскликнул Селдон. – Я полагал, что вы периодически обновляете копии! Как можно допускать потерю информации?!

– Ненужное знание – бесполезно! – подвела итог Дорс – Ты представляешь себе, сколько потребуется времени, усилий и энергии на постоянное восстановление неиспользуемой информации? Со временем эти затраты будут возрастать.

– В любом случае, вы обязаны были учитывать возможность востребования! Уничтожая информацию – вы поступаете легкомысленно!

– Знания о конкретном историческом периоде востребуются раз в тысячу лет. Хранить их ради такого редкого случая – расточительство! Даже применительно к научным изысканиям. Ты говорил об элементарных уравнениях гравитации, открытие которых теряется в далеких тысячелетиях. Почему? Неужели математики и другие ученые хранят все данные? Всю информацию – любой степени давности?!

Селдон застонал и даже не попытался возражать. Он лишь продолжил начатую тему:

– Итак, Хьюммен, как тебе моя идея? Чем древнее общество, тем больше надежд, что психоистория может быть применена как научный инструмент? Но! Уменьшение значимости информации опережает уменьшение ее объема, чем меньше объем, тем менее работоспособна теория.

– Подтверждение этому – Сектор Микоген, – задумчиво произнесла Дорс.

Хьюммен бросил быстрый взгляд на нее.

– Молодец! Это именно то место, куда необходимо переправить Селдона… Я мог бы и сам додуматься…

– Сектор Микоген? – переспросил Хари, переводя взгляд с одного на другого… – Что это за сектор и где он?

– Так, Хари, – все объяснения потом. Мне необходимо заняться приготовлениями. Ты отправляешься сегодня ночью.

Дорс уговорила Селдона немного поспать. Им предстояло покинуть Стрилинг где-то между выключением общего освещения и включением, под покровом «ночи». В это время большая часть людей, населяющих территорию Университета, погружалась в сон. Она настояла на коротком отдыхе.

– Тебе снова придется спать на полу? – спросил Селдон.

Женщина пожала плечами:

– Кровать рассчитана на одного, и если мы уляжемся вдвоем – или тебе, или мне не удастся отдохнуть.

Несколько секунд он смотрел на нее с каким-то странным выражением и решительно заявил:

– Теперь – моя очередь спать на полу!

– Этого не будет. Ты, кажется, забыл, кто из нас лежал на снегу без сознания.

И, как это часто бывает, ни один из них не смог заснуть. Они погасили свет. Из окна не доносилось ни одного звука. Университет – спал.

Селдон почувствовал, что хочет выговориться. Он прошептал:

– Я доставил тебе столько хлопот, Дорс. Отвлек от работы… Но мне так жаль расставаться с тобой…

Дорс глухо откликнулась:

– Мы не будем расставаться. Я отправляюсь с тобой. Хьюммен придумает какое-нибудь объяснение моему исчезновению…

Селдон смущенно прошептал:

– Я бы не посмел просить об этом…

– Тебе и не нужно. Хьюммен просил меня. Я должна сопровождать и присматривать за тобой. Кроме того, я виновата в произошедшем на Окраине и должна искупить ошибку.

– Умоляю, не казни себя! Я… должен признаться, что мне будет спокойнее, если ты будешь рядом. Если бы только я мог быть уверен в том, что не вмешиваюсь в твою жизнь…

Дорс нежно успокоила:

– Ты не вмешиваешься. Хари. Давай спать!

Селдон лежал некоторое время молча. Потом опять прошептал:

– Ты веришь в то, что у Хьюммена все получится, Дорс?

– Он удивительный человек… Очень влиятельный. Мне кажется, он пользуется большим авторитетом в Университете. И не только здесь. Если он обещал – все так и будет. Он самый решительный человек на свете…

– Я знаю, – отозвался Селдон. – Послушай, иногда я удивляюсь: чего же он хочет от меня?

– Того – о чем говорит. Он очень увлечен своей идеей – идеалист, мечтатель!

– Ты так говоришь, словно он тебе очень близок, Дорс…

– О, да! Я хорошо его знаю.

– Этот человек… дорог… тебе?

Дорс издала какой-то непонятный звук.

– Я не совсем понимаю, о чем ты спрашиваешь, Хари, но если ты вкладываешь в свой вопрос интимный смысл – то нет… Мы с ним не близки. Послушай, какое тебе до этого дело?!

– Прости… я не хочу… Не хотел бы претендовать на то, что принадлежит другому…

– Ну, это совсем деликатная тема. Постарайся лучше заснуть, слышишь?

– Извини меня, Дорс, но… но я не могу спать! Дай мне выговориться. Ты даже не объяснила мне, что это за сектор – Микоген. Почему мне лучше отправиться туда?

– Это маленький сектор с населением чуть больше двух миллионов, если я не ошибаюсь. Все дело в том, что они верны древним традициям, очень дорожат историей. Возможно, у них сохранились древнейшие записи, и они могут оказаться во много раз полезнее, чем наши ортодоксы от истории.

– Ты видела эти записи?

– Нет. Я не знаю никого, кто бы их видел.

– Откуда же такая уверенность в их существовании?

– Не могу сказать точно. Среди немикогенцев бытует мнение, что микогенцы – сборище сумасбродов. Насколько это справедливое суждение – трудно сказать. В любом случае, если они утверждают, что располагают данными – необходимо выяснить так ли это! Сектор держится особняком… Все, Хари, хватит! Я очень прошу – постарайся уснуть.

Селдон решил последовать ее совету.

Хари Селдон и Дорс Венабили покинули Университет в 03:00.

Селдон понимал, что Дорс станет проводником – Трантор она знала лучше; была близким другом Хьюммена (насколько близким? Этот вопрос мучил Селдона) и понимала значение предпринятого шага. И она, и Селдон облачились в легкие окутывающие одежды с плотно прилегающими капюшонами. Этот стиль оставался причудой университетских (в основном, среди молодых интеллектуалов) и кое у кого мог вызвать усмешку.

Однако, подобная одежда прекрасно укрывала их от любопытных взглядов. Хьюммен прокомментировал выбор нового места так:» Пусть даже происшествие на Окраине – плод нашего воображения, и не было никаких соглядатаев и агентов, однако, необходимо быть готовыми к худшему!».

Селдон беспокойно поинтересовался:

– Ты с нами?

– Очень бы хотел, – признался Хьюммен, – но мне нужно сократить время отлучек от работы, что бы не стать мишенью. Ты понимаешь?

Селдон вздохнул. Он все понимал. Они добрались до экспресса и заняли места как можно дальше от немногих пассажиров, которые уже сидели. (Селдон удивился – откуда могли взяться люди в три часа утра, но, поразмыслив, успокоился. Это означало, что они с Дорс не привлекут особенного внимания). Селдон впал в задумчивое состояние, наблюдая за бесконечно раскинувшейся панорамой. Даже когда десятки миллионов квадратных километров составляют единое урбанизированное множество, населенное сорока биллионами жителей, даже тогда люди избегают селиться в слишком высоких строениях и слишком скученно. По сторонам мелькали свободные пространства, засаженные кустарниками и деревьями.