«Направо». - Внезапно прозвучало у Рены в голове, и она инстинктивно послушалась. «Ещё направо», - повторил голос на следующей развилке. «Теперь прямо». - Пробежала незнакомая мысль у нового перекрёстка. «Сейчас поверни», - велел голос, и Рена оказалась им настолько околдована, что даже и не думала сопротивляться. Она послушно следовала его советам, пока не вышла на самую широкую аллею. Эту дорогу Рена знала. Она вела к старому змеиному дереву, давно засохшему и местами даже окаменевшему. По легендам его посадил сам Полоз перед тем, как покинул нагские земли. Когда-то дерево это цвело и даже давало плоды, но со времён Последней Войны Драконов оно лишь изредка покрывалось листвой. Вот и сейчас оно виднелось голым уродливым чудищем посреди цветущего сада. «Тебе налево», - настойчиво шептал голос, но взор Рены был устремлён к дереву, видневшемуся напротив неё. Так близко она ещё никогда не видела его, и теперь её буквально манило к нему. Шаг... другой... Голос удивлённо смолк. Это было как-то неправильно. Рена явно сбилась с пути, но продолжала уверенно идти к дереву. Наконец, она остановилась подле него. От широкого ствола, изборождённого глубокими рытвинами-морщинами, тянуло вековой древностью и чем-то ещё. Чем-то опасным и безумно притягательным. На могучих корявых ветвях не было ни единого листа... только одинокий розовый цветок едва колыхался на вечернем ветру над головой Рены. До него было не достать, но почему-то очень хотелось хотя бы коснуться! И Рена прислонила ладонь к стволу.

Перед глазами побежали бесчисленные туннели, подсвеченные фосфорным камнем, совсем тёмные пещеры, подземная бурлящая река, статуи змей и огромное, старое, потрескавшееся зеркало. Всё это пролетело за один миг перед внутренним взором, и было в этом видении нечто пугающее, заставившее Рену резко отшатнуться от дерева. Она встряхнула головой, словно снимая морок наваждения, и поспешила к развилке. «Кажется, нужно было налево», - напомнила себе Рена, и затихший было голос согласно промычал. Она свернула, пробежала ещё одну аллею и резко остановилась напротив незнакомца.

- Добрый вечер, сейлини, - Раздался всё тот же голос.

Рена вздрогнула от неожиданности и замерла, словно кролик под взглядом удава. Стоявший перед ней имел весьма необычную внешность: высокий, на две головы выше обычного нага, большая часть его пепельно-серебристых волос была забрана в высокий пучок, оставшаяся струилась ажурным водопадом по плечам. Такая причёска намекала на весьма высокое происхождение. Отец Рены всегда делал похожий пучок, отправляясь на заседания Сейклита. Но удивительнее всего были янтарные глаза. Казалось, в них не было уже ничего человеческого: истинно змеиный парализующий взгляд.

- Добрый вечер, - только и смогла произнести Рена и поспешно поклонилась.

Вышло несколько неуклюже, а затянувшаяся неловкая пауза только добавляла волнения. Рена судорожно сжимала по бокам своё платье и не смела поднять глаз. Она могла только догадываться о положении стоявшего перед ней, но, судя по яркому одеянию, незнакомец относился к наивысшему сословию. Красные шелка с золотым шитьем, в которые и был облачён наг, носили только приближённые царя. А ещё этот странный незнакомец, похоже, прекрасно умел общаться мысленно, что никак не укладывалось в сознании Рены. «Ментальный дар» был уделом женщин-жриц, но никак не мужчин.

- Кажется, вы слегка заплутали, - мягко пожурил незнакомец, и мысленно добавил: - «Признаться, мы вас уже заждались».

Только теперь Рена нервно покосилась в сторону и заметила увитую розами веранду и накрытый стол, за которым уже сидели иностранные гости и Рэл. Отец же, как выяснилось секундой позже, стоял позади незнакомца.

- Простите мою дочь, Ваше царское величество, обычно она более внимательна и пунктуальна, - виновато проговорил он, с почтением опуская голову.

Рена, успевшая найти взглядом отца, на миг забыла, как дышать. Конечно, в своих мечтах, она уже проиграла несколько невероятных сценариев возможного представления перед царём, но столь безумного варианта ожидать никак не могла. Щеки уже полыхали от стыда, Рена готова была провалиться под землю к Великому Полозу.

- Юным сейлини свойственно увлекаться красотой, - снисходительно заметил царь. - Не вижу в том ничего дурного, дорогой Рош.

- Ещё раз прошу прощения, - пробормотал отец, предостерегающе зыркнув на Рену.

Впрочем, едва ли она нуждалась в предупреждениях. Рена боялась лишний раз вдохнуть, не то чтобы позволить себе какую-то вольность!

- Что ж, не думаю, что нам следует ещё больше задерживать наш ужин, - примирительно заметил царь. - Сейлини Эйлос, будьте так любезны составить музыкальное сопровождение нашей важной встрече. Вы ведь умеете играть на рианте?

- Да, Ваше царское величество, - едва слышно пролепетала Рена.

- В таком случае, жду с нетерпением вашего исполнения, - В царском голосе звучало одобрение.

Рена послушно кивнула и, всё ещё пребывая в весьма взволнованном состоянии, засеменила к инструменту. Ещё ни разу в жизни она не боялась прикасаться к струнам. Сейчас же Рену трясло от страха и навалившейся ответственности. Усевшись за рианту, она лихорадочно принялась вспоминать с какой мелодии следовало начинать официальный ужин.

«Нас устроит любая, в конце концов, дорогим гостям нет никакого дела до нашего этикета». - Вновь прозвучал в её голове голос царя. Рене не оставалось ничего другого, как сделать глубокий вдох и занести руки к первому аккорду. Дальше была только музыка.

Марселу:

Утро, по-мнению Марселу, наступило слишком быстро. Он едва успел сомкнуть глаза, как уже забрезжил рассвет и начался новый день. И в этот день Марселу вступал несколько утомлённым и сонным. Явно сказывалась и непривычная обстановка и долгая дорога. В отличие от него, Дамиан был энергичен и полон сил, он весело носился по комнате, пытаясь растормошить Марселу и помочь ему собраться. Выходило, конечно, не очень. Кое-как натянув на друга рубашку, Дамиан всучил ему расчёску и направился будить Этьена. Оставшись наедине с зеркалом, Марселу нахмурился своему отражению. Выглядел он болезненно и растёпанно: смуглая кожа казалась какой-то серой, волосы топорщились во все стороны и, несмотря на все усилия, не спешили укладываться.

За стеной послышался недовольный голос Этьена. Эльф, насколько Марселу уже успел заметить, предпочитал по утрам нежиться в постели, если, конечно, ему удавалось в ней оказаться. В весьма жестких походных условиях Этьен всегда был собран и неприхотлив. Сегодня же он явно демонстрировал свойственный всем эльфам капризный нрав.

- Ди, ты не на посту! Незачем будить весь дом в такую рань! - ворчал он.

Дамиан отвечал тихо, потому Марселу не разобрал его слов.

- Ну я же буду плохо выглядеть, - протянул Этьен.

- Надеюсь, к своему погребальному костру ты успеешь навести красоту! - не сдержался Дамиан. - Очнись уже, ты у нагов, а не в эльфийском дворце!

- Да-да, мамочка Ди, - пробурчал Этьен, и, кажется, зашевелился.

Марселу усмехнулся. Иногда Этьен вёл себя совсем как ребёнок, и в такие моменты становилось понятно, почему по меркам эльфов, тот считался ещё совсем молодым. За Дамианом же ребячества не водилось вовсе. В свои пятнадцать он уже входил в отряд дозорных и трижды в неделю патрулировал границы Каэра. Марселу печально вздохнул. Рядом с Дамианом он нередко ощущал себя беспомощным младенцем. И именно за этими мыслями его и застали врасплох.

- Лу? - В комнату вернулся Дамиан. - Ты тут не заснул? - и, оценивающе оглядев друга, не без удивления добавил: - Экспериментируешь с причёской?

- Не-е-ет, - с отчаянием протянул Марселу, признавая поражение в битве с укладкой.

Дамиан тяжело вздохнул и, заметив как друг ещё больше опечалился, постарался улыбнуться.