— Опять ты, висельник?

Стивен помахал ему от двери.

— Теперь я телохранитель Виктории. Так что не пугай девушку, Жером.

— А я пугаю? — удивился маг и протопал к дивану за котом.

— Очень, — выдохнула я, но мой ответ потонул в удивлённом возгласе мага:

— О-о-ох, батюшки! Кто тебя так?

Вильгельм дрыгнул лапой.

— Ну и что мне с тобой делать? — вздохнул маг и огромной ручищей подцепил кота. Тот уместился в его ладони чуть не целиком. — Виктория, вы его напоили?

— Я, — отозвался Стивен от двери. — Он храпел.

Маг хмыкнул.

— Значит, переволновался. Он всегда храпит после того, как поволнуется. А чем поили?

Пока Стивен объяснял, я слезла с дивана, поставила пустой бокал на ближайшую книгу (с которой на меня вызверилась чья-то морда) и направилась к двери.

— Виктория, вы куда? — остановил меня маг.

Я обернулась.

— Домой. Я кота вам доставила, лечите его теперь. А мне домой пора, меня наверняка родители потеряли, мама волнуется… Вы, кстати, не можете портал в другой мир поставить?

Маг смотрел на меня пару мгновений молча, потом хохотнул:

— Нет так быстро, милая девушка. Во-первых, как я слышал, вы теперь невеста нашего принца.

— Никакая я не невеста!

— Это вы так думаете. Хочу заметить, вы связались с самым настырным принцем нашего мира. Весь в отца. А во-вторых, никто вас просто так не отпустит: вы связаны с Вильгельмом, я это и без заклинаний вижу. До вечера вы точно останетесь здесь. Ну-ну, не делайте такое кислое лицо. Хотите книжку почитать? Висельник, а тебе хватит уже дверь подпирать. Иди, поможешь мне, я же помню, какой у тебя глазомер — лучше моих заклинаний.

Стивен кивнул и отлепился от косяка, а я выдохнула:

— Но…

— Виктория, подожди, — хором сказали маг и наёмник.

Кот снова дрыгнул лапкой.

Во что я ввязалась?

Ждать пришлось долго, очень. Стивен с магом что-то там чертили, потом химичили с пробирками, потом… мне надоело подсматривать, и я пошла листать книги. Парочка попыталась меня укусить, а из зеркала высунулась сначала чудовищная морда, потом лапа и сделала хватательное движение.

— Манька, а ну сгинь! — не поворачиваясь, рявкнул маг, и лапа исчезла.

Я отошла к окну, но оно было таким узким и высоким, что кроме клочка синего неба я ничего не увидела.

И только к вечеру, совсем озверев от скуки, я наткнулась на занавешенный портьерой портрет. Рыжий юноша с невероятно презрительным взглядом смотрел на меня так знакомо, что не узнать было бы невозможно.

— Стивен?

— Ну что ещё? — оторвался от очередной пентаграммы наёмник. Он весь уже был в краске, как маляр после долгого рабочего дня.

— Это Вильгельм? — я указала на потрет.

— Да.

Можно было и не спрашивать. Я запрокинула голову — портрет висел под самым потолком — и принялась изучать то, что я в образе кота таскала несколько дней на руках. Свело-рыжий, в тон кошачьей шерсти, юноша был бы красив, если бы не взгляд. Правильные, хоть и чуть тонковатые черты кривились от презрения, а глаза неприятно щурились. Меня передёрнуло: я никак не могла сложить вредного кота-выпивоху и этого… презрительного принца в чёрном с серебром камзоле по местной моде. Единственное, что выбивалось из образа пижона — насыщеннофиолетовый плащ, яркая клякса на серых или тёмных тонах портрета. И эта клякса нездорово контрастировала с другой кляксой — волосами юноши, вьющимися и длинными, ниже плеч.

— Что, Виктория, засмотрелись? — раздалось позади, и я впервые осознала, что действительно пялюсь на портрет уже чёрт знает сколько времени, а в комнате стоит странная тишина.

Маг держал на руках совершенно не изменившегося кота. Стивен сидел на полу и пытался отчистить особенно яркое пятно с рубашки. Руками получалось плохо.

— Мне уже можно домой?

Маг ответил не сразу. Он покачал совершенно равнодушного кота, как мать младенца, и только тогда сказал:

— Видите ли, Виктория…

Я напряглась. Такое начало, да ещё извиняющийся голос мага ничего хорошего не сулили.

— Вам придётся остаться… на некоторое время.

— На какое?

Маг оглянулся на Стивена, тот мрачно посмотрел в ответ. Я ждала.

— Видите ли… Виктория… Наш принц проклят. Очень нехорошо… м-м-м… проклят.

— И снова покачал кота.

Я ждала.

— Его может расколдовать только влюблённая в него девица. Настоящее чувство, без иллюзий. Понимаете?

Я покосилась на портрет. Долго искать такую дуру будут.

— Понимаю. А причём тут я?

— Вы… м-м-м… не хотите замуж за принца?

— Не-а.

Маг замялся. Это смотрелось бы смешно: такой громила и мнётся передо мной, как девица. Но мне сейчас смешно не было.

— А почему?

— Просто не хочу. Так причём тут я?

— Видите ли, Виктория… — в третий раз одинаково (наверняка нервы) начал маг. — Вы с принцем связаны… И пока он не расколдуется, вы не можете его оставить.

Я замерла. Ну… Ну!

— Ну Витька! Ну попадись ты мне, я тебе устрою!..

— Эм, Виктория, — перебил маг, — это не ваш друг вас связал с принцем. Это… м-м-м… он сам. Принц, то есть. Связался… м-м-м… с вами.

— Что? — вырвалось у меня.

Маг обезоруживающе улыбнулся.

— Полагаю, наш принц в вас влюбился. И… вот. Вы связаны. К сожалению, единственное, что я могу сделать: позволить Вильгельму на несколько часов в день… или на весь день, как повезёт, становиться человеком. Но вам нужно всегда быть с ним рядом. Вы можете его продать, конечно…

Я закрыла глаза. Вдохнула. Выдохнула.

— Но вы должны знать, что любой, кому вы отдадите нашего принца, не удержится перед искушением его использовать. Это страшное оружие может стоить жизни нашему миру. И всё это будет на вашей совести. Поэтому подумайте, Виктория…

— А можно мне хотя бы вернуться в свою комнату?

— Что? А, да, конечно.

Я кивнула и чуть не бегом бросилась вниз по лестнице. Голова кружилась, дыхание то и дело перехватывало. Класс, выходит, я в этом мире застряла, потому что какой-то идиотский кот в меня влюбился! А не дать ли этому коту по наглой рыжей морде? Это почему я должна быть местным гарантом мира? Да я продам этого кота первому встречному! Продам! Точно! Первому! Встречному!

Никому я, конечно, его не продала. Стивен догнал меня ещё на лестнице и, ничего не говоря, довёл до комнаты. Потом на время исчез, а вернулся с подносом пирожных. Я от избытка чувств ревела на кровати, и с пирожными это оказалось сподручней.

Не отдам я этого кота, пока он не расколдуется. Не смогу: буду потом совестью мучиться, пока они тут станут его… того. Да, мерзкого, да, презрительного, да… Но не могу я так!

Чёрт, надо срочно Витьку найти, чтобы передал родителям, что я в порядке и тяжёлый моральный долг мешает мне отсюда вырваться… Мда, что же я делать буду? Искать этому котяре кошечку? Бред!

Витька, мне срочно нужен Витька…

С этой светлой мыслью я заснула. Помню, как Стивен унёс пустой поднос, а ещё помню, как среди ночи пришёл Вильгельм, залез ко мне и привычно уткнулся носом в грудь. Мне было лениво его спихивать, и я просто обхватила его по привычке рукой и прижала к себе. Кот мурчал, и это было приятно.

А проснулась я наутро, обхватывая кого-то… кого-то рельефно-мускулистого за… м-м-м… живот. Или ниже… И с другой стороны. И этот кто-то носом утыкался мне в грудь и дрых без задних ног.

Я замерла, пару мгновений соображая, что произошло. Господи, мне никогда, пожалуй, ещё не было так страшно!

А потом я разглядела рыжие волосы и кое-как узнала в мирно спящем парне принца со вчерашнего портрета. И страх как рукой сняло. Я наклонилась к уху парня и гаркнула:

— А ну брысь!

Бывший кот скатился с кровати в мгновение ока. И был он голый. То есть совсем. Я поскорее отвела взгляд (А-а-а, я это на руках носила, мы же вместе спали, как мне теперь с этим жить?!), нашарила подушку и принялась лупить ею ошарашенного со сна принца.

— Брысь! Я сказала, брысь! Кыш! Вон из моей комнаты! Брысь!