И, пока повара не вернули дар речи, я цапнула с блюда… булочки! Это же маленькие пышные булочки! Тают во рту, м-м-м, как же вкусно!

Хочу рецепт! О-о-о, как я хочу это тут же, сейчас же приготовить!..

В общем, я всегда сама не своя до кулинарии. А тут, что называется, дорвалась.

— Нравится, милая? — спросила дородная женщина в колпаке, услышав мои восторги. И тоже расплылась в улыбке.

О, как мне нравится! А как это приготовлено? Может быть…

Мои знания в выпечке сразили мадам Буфон (а это была, конечно, она) наповал. Минут десять спустя, когда я накушалась булочками до отвала, мы с поварихой уже бурно обсуждали рецепт. К тому времени ей было плевать на мои волосы и магические способности.

А через полчаса, когда по кухне разнёсся звук гонга, возвещавший о конце обеда, мы с упоением эти самые булочки пекли. Я с удовольствием исследовала, как работают местные печи, миксеры, комбайны, бойлеры, духовые шкафы… Принцип

— как у нас, только на магии. И внешне вот так сразу не сообразишь, но потом — всё просто.

Мадам кто-то попытался напомнить, что старший принц-де приказал приготовить ему мясной закрытый пирог по-мансийски. Мадам сначала отмахнулась, но я стала расспрашиваться, что там за Мансия и какие у них пироги… И понеслось.

Пирог мы пекли вместе, и мадам была во сто крат лучше ведущих кулинарных онлайн семинаров. Какая женщина — настоящий шеф на кухне! Вот бы мне когда-нибудь делать такое же тесто…

Тестом я и занималась, когда ложка неожиданно замерла у меня в руке, чашка заледенела, а меня подхватило и подняло в воздух — метра три над полом.

Не будь это кухня и первый в моей жизни мясной пирог по-мансийски, я бы испугалась. Может быть, даже завопила. Да точно бы завопила, ещё бы и перекувыркнулась — под ногами совсем не твёрдая поверхность ощущалась, а именно что воздух, то есть почти ничего.

Но это была кухня — место, где я чувствую себя как дома — и в моих руках оказалась именно тарелка с тестом. Которая сначала обожгла мне пальцы, а потом упала и разбилась. Вместе с тестом. Которое я только что с таким усердием мешала.

Я посмотрела вниз и встретилась со знакомым, даже слишком, презрительным взглядом вчерашнего принца с портрета. Был принц один в один, как нарисован, и почти не напоминал то рыжее расслабленное чудо, которое я прогнала утром с постели. Смотрел уж точно иначе — зло, обиженно и надменно. Меня даже когда он котом был, этот взгляд заводил, а уж человек… Да как он смеет смотреть на меня так? После всего?!

— Ты должна была ждать меня в своей комнате, — голос у него был как кошачье шипение. — Кто позволил тебе уйти?..

Я перебила:

— Немедленно опусти меня на землю.

Но он меня, конечно, не услышал:

— В своём мире ты вела слишком свободную и легкомысленную жизнь, однако здесь…

Ещё о моей жизни всякий котяра будет рассуждать! До чего докатились-то… Ужас!

— Вильгельм! — рявкнула я, и он наконец-то умолк. — Поставь меня. На пол. Сейчас же.

Он прищурился и стал казаться ещё противнее — хотя куда уж?

— Ты мне приказываешь?

Ненавижу этого кота.

— Требую. Немедленно.

Вместо этого я взмыла в воздух ещё выше. А вот это уже было совсем не смешно…

— Вильгельм.

— «Ваше Высочество». Ты будешь обращаться ко мне только так при посторонних.

А не пошёл бы ты, Твоё Высочество…

Я зацепилась рукой за потолочную балку, подтянулась и уселась, как на скамейке. Балка была широкая, правда, пыльная. Зато отсюда на кухню открывался прекрасный вид.

— Ты также будешь… Виктория?

— Говори погромче, пожалуйста, тебя отсюда плохо слышно, — капризно отозвалась я, болтая в воздухе ногами и опасно раскачиваясь. А классно! Интересно, а в небо он меня так поднять сможет?

Но тут воздух вокруг закрутился, красиво завихрил юбку, а меня мягко сняло с балки и понесло вниз. Ух, от большей скорости я бы не отказалась — съехала бы по воздуху, как по невидимой горке. А так получилось, как на медленном, но тоже невидимом лифте.

И отпустило, когда ноги аккуратно коснулись носочками пола. Я лишь слегка покачнулась (но это с непривычки), ухватилась за стол и посмотрела на рассерженного принца… Куда-то в район груди. Пришлось поднять голову и только так удалось встретиться с ним глазами, потому что Вильгельм оказался на удивление высоким. Очень высоким, я макушкой ему как раз до груди и доставала. И совсем не сутулился, хотя высокие парни сутулятся часто. С осанкой у Вильгельма точно было всё в порядке. А ещё он оказался худым. Даже странно: после упитанного кота я ожидала увидеть не менее упитанного принца. Ничего подобного: Вильгельм был худощав, высок и имел те самые тонкие черты, которые я отметила ещё на портрете. Этакое благородное, породистое лицо: тонкие скулы, тонкий нос, тонкий рот и разноцветные глаза, по-кошачьи вытянутые. Что-то осталось в его облике от кота, и я сейчас не про фирменный вильгельмовский взгляд (куда же он денется?). Нет, что-то внешне: глаза, выражение лица… Ах да, и рыжие волнистые волосы, густые, мечта любой девушки, а особенно меня, потому что у Вильгельма они были примерно той же длины (до плеч), но явно послушные, а мои вечно торчат в разные стороны. В общем, ничего такой принц получился, хоть и невоспитанный.

Сейчас он как раз повторял на бис свою нотацию, как приличная девушка-попаданка в другой мир должна вести себя в незнакомом дворце. Если кратко: не выходить из комнаты, не шляться по коридорам, не грубить, соблюдать эту… как её… а, субординацию, то есть величать его, принца, Высочеством и ни в коем случае не появляться в обществе слуг, потому что это вредно для репутации.

Я заскучала уже на субординации. Перебить Вильгельма не было никакой возможности — он как котом, не затыкаясь, орал, так и принцем не изменился. Поэтому я посмотрела на пол, но разбитой чашки, как и остатков текста там не оказалось — кто-то уже убрал. Тогда я повернулась к разделочному столу, взяла другую чашку и начала месить тесто заново. Продукты рядом лежали — их поварята для нас заранее «выстроили» в линеечку. Так, что там было? Яйца, масло, мука…

Вся кухня, замерев, наблюдала. Даже мадам Буфон, женщина не робкого десятка, смотрела на Вильгельма с опасливым восхищением. Что они в нём нашли? Ну, принц… Ведёт себя хуже непослушного ребёнка!

— Виктория, ты меня слушаешь? — капризно осведомился Вильгельм минут пять спустя.

Я старательно мешала сахар с топлёным маслом.

— Слушаю, слушаю.

— И на чём я остановился?

— На Высочестве.

— Верно. Так вот, ты должна называть меня так при посторонних всегда, потому что…

И так далее. С тестом я успела закончить, даже добавила кое-что от себя (по-моему, такому пирогу пригодится тмин), поставила в духовку, справилась с артефактом (ничего сложного, просто камешки нужно перекатить правильно, почти как ползунок громкости), а Вильгельм всё не унимался.

Когда запахло печёным, и я стала подпрыгивать у духового шкафа, с интересом заглядывая сквозь смотровое стекло, Его Высочество наконец-то выдохся.

— Ты всё поняла? — дотошно уточнил он.

Дзынь! Я схватила лопаточку и магией (артефакты — великая вещь, даже у таких, как я, работают) перенесла готовый пирог на разделочный столик. А ничего так вроде бы получилось… Ага, теперь охлаждающим артефактом… э-э-э… вроде бы помахать, чтобы спокойно попробовать и не обжечься…

— Виктория!

— Флыфу, флыфу. — М-м-м, а вкусно! Тмин тут явно к месту.

— Ваше Высочество, — свирепо добавил принц.

Я обернулась.

— Какой же ты зануда, Твоё Высочество!

Вильгельм покраснел от гнева. Мы, рыжие, всегда быстро краснеем.

— Что? Да… ты…

Я полюбовалась на это воплощение ярости, фыркнула и прицельно сунула кусок пирога ему в рот.

— На!

Потом улыбнулась мадам Буфон, тихо сказала «спасибо» и, обогнув ошарашенного принца, направилась к выходу из кухни.

Вильгельм догнал меня быстро — заморозил заклинанием. Я застыла статуей у стены коридора и не могла повернуться, даже когда услышала за спиной приближающиеся шаги. Гадёныш этот принц.