— Только. Посмей, — отчеканила я. — Запомни, Вильгельм, ты здесь маг и принц, у тебя сил хватает на всякие заклинания для завоевания мира и всё такое. Так вот, делай что хочешь, но я должна через месяц вернуться домой. А ты должен мне помочь. Я же тебе помогаю.

— Помогаешь? — поднял брови прицн. — И как же?

Терпение, Вика, терпение. А нет, лопнуло.

— Через месяц я отдам тебя, как кота, первому встречному, и я не шучу. Вьжручивайся потом, как хочешь.

Вильгельм рассмеялся.

— Мы оба знаем, что ты этого не сделаешь.

Я улыбнулась, сжимая под столом кулаки от ярости.

— Сделаю. Если это нужно, чтобы заставить тебя хотя бы попытаться мне помочь — я сделаю, Вильгельм. И забудь про свадьбу, помолвку и что ты ещё там нафантазировал.

Мгновение мы буравили друг друга взглядами, потом принц прошипел: «Упрямая девчонка!» — и резко встал, толкнув стол — зазвенели хрустальные бокалы с морковным соком и закачалась ваза с розовыми орхидеями, пуская по комнате рой солнечных зайчиков.

— Это ты забудь про свой мир, — бросил Вильгельм. — Домой ты не вернёшься.

И, зачем-то щёлкнув пальцами (наверняка опять колдовал), ушёл, оставив меня один на один с недоеденным завтраком. И дверью напоследок хлопнул, куда ж без этого. Котяра.

Я допила сок. Вяло поковыряла фруктовый салат и не смогла устоять перед пирожными. Вроде полегчало…

Вместе со слугами, пришедшими убрать остатки завтрака, прибыли и горничные, чтобы по приказу принца приготовить меня для праздника. В спальне тут же стало весело.

— Госпожа, какие у вас красивые волосы! — восхищалась одна, подступая ко мне с гребешком и шпильками.

— А какие плечи! Их обязательно нужно открыть, — вторила другая. — Я немедленно подберу вам платье с глубоким декольте. У госпожи прекрасная грудь.

То-то ваш принц с неё глаз не сводит и вечно в неё сопит.

— И ноги… Госпоже нужно платье с прямым силуэтом, — говорила третья.

— О, у госпожи свои, настоящие веснушки! Их следует выделить, — добавляла четвёртая.

Пятая молча рассматривала флакончики у зеркала и составляла из них какую-то странную композицию, кажется, слона. При этом не то фыркала, не то принюхивалась.

Меня они услышали совсем не сразу, только когда я хлопнула два раза в ладоши, распахнула дверь и встала у порога.

— Госпожа?

— Я сказала, что не буду готовиться ни к какому празднику. Спасибо, пожалуйста, уйдите, не хочу отнимать ваше время.

Девушки опешили.

— Но Его Высочество приказал…

Я вздохнула.

— Вот пусть Его Высочество и готовится.

— Но, госпожа, вы же не можете быть на празднике… в этом, — попробовала зайти с другой стороны та, что с гребнем.

Не понимаю, чем им не нравится это лёгкое, похожее на розу, платье? Да у меня на выпускном проще было, хоть папа и отвалил за него ползарплаты.

Я посмотрела на девушек и твёрдо сказала:

— Я не собираюсь ни на какой праздник.

— Но, госпожа!

— Уходите. Пожалуйста.

Только тогда они замолчали и уставились на меня, как… да примерно, как Вильгельм — надменно и презрительно. В глазах у них тоже читалось "дура”. Большими буквами.

— Госпожа, но нас принц накажет, — начала вдруг та, что рассуждала про мои плечи. — Вы же сами знаете, какой он вспыльчивый. Вы ведь не хотите, чтобы нас наказали?

Страха в её голосе не было никакого, зато уверенности хоть отбавляй. Я моментально почувствовала себя тряпичной куклой, которую дёргает за верёвочки вся эта пятёрка горничных. Ах, ну конечно, госпожа сейчас устыдится и позволит сделать с собой всё, что угодно, лишь бы почувствовать себя героиней, которая пожертвовала собой, лишь бы капризный принц не тронул бедненьких служанок.

Да-да, уже.

— Скажите ему, что я вас выгнала. Он поверит. Прошу, идите, я хочу остаться одна.

Противиться прямому приказу девушки не посмели и действительно ушли — гуськом, поджав губы и недоброжелательно на меня посмотрев напоследок. Я даже услышала тихое "деревенщина'', а потом дверь закрылась перед самым моим носом. Раздражённо, с хлопком — так же, как после ухода Вильгельма.

Что ж…

Я прошлась по комнате, успокоилась, потом вернулась к двери. С той стороны, в коридоре, как я и ожидала, стояли стражники — правда, не знакомые мне толстый и тонкий, а другие, новые.

Я откашлялась и попыталась, подражая Вильгельму, приказать:

— Я хочу, чтобы вы отвели меня к придворному магу.

Кажется, неплохо получилось, строго, но стражники даже не пошевелились.

Я подождала.

Ничего.

— Хорошо, я сама пойду, — и шагнула в коридор.

Бам!

Такое было чувство, будто я ткнулась лбом в мягкую ткань вроде вельвета, воздух спружинил, и меня оттолкнуло обратно в спальню.

Да что за?..

Я ещё три раза попыталась выйти — с тем же результатом. Стражники, как неживые, таращились в стену напротив, совершенно не обращая на меня внимания. Пройти дальше трёх шагов от порога так и не удалось.

Теперь понятно, что именно Вильгельм колдовал, уходя.

Значит, так? Ну-ну.

Я вернулась в спальню, закрыла дверь, уселась на кровать и принялась думать. На праздник Урожая в пику этому принцу не пойду (хотя на самом деле мне хотелось поглядеть, как здесь праздники отмечают), переодеваться не стану, платье меня и так устраивает. А вот когда этот кот явится, я ему устрою! Обещаю!..

Эх, нет, нельзя — надо как-то договориться. Или мы так и будем топтаться на месте

— я за заколдованной дверью, Вильгельм… не знаю, где его там носит? В общем, где-то там.

Договориться — это хорошо, это замечательно. Только как? Соглашаться на свадьбу значит солгать. Я не хочу лгать, это плохо. Что ещё остаётся? Мне очень нужна помощь, а Вильгельм явно не собирается мне её оказывать, тогда что остаётся?.. Не стану же я и правда его через месяц продавать! Это дико, неправильно, да и как я потом вернусь, если тут люди из-за моего решения умрут? Пусть и незнакомые, но от этого не легче. Нет, я так не могу… Но и собой жертвовать очень не хочется. Должен же быть выход!

На этом месте я забуксовала: замкнутый круг получался. Солгать, подлизаться к коту — получить желаемое. Но это несправедливо в первую очередь по отношению к Вильгельму. Ну да, несправедливо, а когда этот кот со мной справедливо поступал?

Что-то я запуталась. Как быть?

И тогда из-за угла за платяным шкафом раздалось:

— Пс-с-с! Вика!

Я вздрогнула и обернулась.

Мне в лицо бросили пушистый комок, который я сначала приняла тоже за кота, правда серого, и только потом, когда оно облепило мне шею, как живой воротник, я закричала от неожиданности.

Дверь в спальню немедленно распахнулась. Очевидно, входить в комнату магия Вильгельма не мешала, потому что стражники ворвались без помех. И с мечами наголо.

— Госпожа? — после паузы, так и не найдя ничего подозрительного, заговорил один. Я видела только, что у него круглое простодушное лицо и глаза добрые-добрые — так и тянет им улыбнуться. — Что-нибудь случилось?

Я покосилась в угол за шкафом. Живой воротник на моей шее испуганно замер.

— Ничего… Это я так, просто. Простите, что отвлекла.

Это стражников успокоило. Ещё раз оглядев комнату, они скрылись за дверью, оставив её приоткрытой.

Я снова посмотрела в угол. Там, прячась в тени, стоял Стивен и усиленно жестикулировал, указывая на дверь — дескать, закрой.

Помедлив, я сделала, как парень просил. Потом обернулась и зашипела, указывая на воротник:

— Это что?! Оно живое?

— Тише, Вика, — зашептал Стивен. — Идём.

— Куда?

Наёмник закатил глаза.

— Ты же хотела к придворному магу? Вот к нему и пойдём.

Больше я не заставила себя упрашивать. Стивен подвинулся, подал руку, и на мгновение меня ослепила темнота, а в лицо дохнуло пылью.

— Странно, Вильгельм говорил, что из этой комнаты нет никаких потайных ходов… — А шли мы теперь именно по такому ходу. Прохлада, эхо моих шагов, гром дыхания, тусклый свет, — всё как прошлый раз. Только ещё и пыль.