– Нет, – ответила я. – Мы еще долго?

– Нет, не очень. Отвезу тебя домой, а потом нужно заехать в пару мест.

И скрылся за дверью кабинета. Наверное, не будь проклятия, Эберт заперся бы в этих четырех стенах и не выходил никогда. Пойти пообедать, что ли? Вот только отпустит ли? Или хотя бы вспомнит, что, кроме работы, есть сон и еда?

Дверь кабинета открылась. Я уже собиралась было задать свой вопрос, но Эб просто схватил меня за руку, втолкнул в кабинет и запер дверь. Что за шутки? Приступ? Но жаром от него не веяло. Скорее, холодом.

– Ты входила в мой кабинет? – спокойно спросил Эберт, но от его спокойствия стало жутко. Потому что в знакомом взгляде плескалось нечто, чему я пока что не находила названия. Ярость? Ненависть?

– Нет, конечно, – ответила очевидное. – Эб, что случилось?

– Видишь папку у меня на столе?

Глянула ему через плечо.

– Вижу.

– Когда я уходил, в ней лежали исправленные чертежи. Теперь их нет. Папка пуста, Элис. И единственная, кто был здесь, это ты.

Забыла, как дышать. Что значит, пуста? Сначала захотелось высказать Эбу все, что думаю о его нелепых обвинениях. А затем в голове вдруг начал складываться некий пазл, запущенный появлением Рика.

– Подожди. – Вцепилась в руку Эба. – Я не все время была здесь. Понимаешь, пришла моя подруга по работе. Я спустилась, и…

– Какая подруга по работе, Элис?

Вот теперь мне стало страшно. Потому что я не знала человека передо мной. Эберт смотрел на меня, как на преступницу. И хотелось признаться в чем угодно, лишь бы перестал.

– Просто… – пробормотала я.

– Я просил тебя пока ограничить круг общения? Просил?

– Да, но…

– Ты меня послушала?

– Эб, я же не думала… Тут же охрана.

– Конечно, охрана. Вот только на двери защита, Элис. Внутрь қто угодно не пройдет. И настроена она была на тебя.

Что? На меня? То есть, Эб дал мне доступ, ничего не сказал… Я перестала вообще что-либо понимать. И даже та мысль, за которую пыталась зацепиться, куда-то исчезла. Мне было просто страшно. Тряслись ноги, дрожали руки. Я хотела сказать хоть что-то в свое оправдание – и не могла. Открывала и закрывала рот.

– Эберт, я не…

– Убирайся.

Эб сел за стол и обхватил голову руками.

– Что?

– Убирайся, я сказал. И постарайся не попадаться мне на глаза. Сколько тебе заплатили, Элис?

– Ты с ума сошел?

Злость вернула способность разговаривать. Я едва сдерживалась, чтобы не вцепиться ему в лицо.

– Я сошел? Элис, полгода моей работы пошло коту под хвост. И пока тебя здесь не было, у меня чертежи не пропадали. Не улавливаешь связь?

– Если бы я хотела тебя надуть, зачем мне подписывать контракт? – выпалила ему в лицо.

– Нė знаю! Я уже ничего не знаю, Элис.

– Зато я знаю! Ты сам виноват, Эб. Сам! И ищешь того, на кого переложить вину. Все время. Сейчас, раньше. Знаешь, я даже начинаю поңимать твою невесту, потому что с тобой невыносимо разговаривать! Ты слышишь только себя. Корона не жмет, Эб?

В комнате стало жарко. Но это был не приступ – я понимала явно. Нет, это была ярость и злость техномага, который пока что просто меня слушал. Пока что.

– Все сказала? – спокойно, холодно спросил Эб.

– Нет. Я не брала твои чертежи, Скайден. Мне они не нужны. Мне нужна только моя свобода. Терпеть твои выходки полгода? Да я с ума сойду раньше.

Хотелось укусить побольнее, потому что мне самой было больно. Так больно, что готова была волосы на себе рвать. Но вместо того, чтобы оправдываться – нападала.

– Что ж, я позабочусь о твоем душевном здоровье. – Эб медленно поднялся из-за стола, и почему-то на мгновėние показалось, что он меня убьет. Но Скайден только провел ладонью в воздухе, и на неё опустился лист бумаги. Я его узнала сразу – наш контракт. Всего один щелчок пальцев – и бумага вспыхнула, а затем осыпалась на пол серым пеплом. Я смотрела на Эберта. Как это понимать?

– Контракта больше нет. – Передо мңой снова стоял незнакомец, которого встретила в борделе Ральфа. – Иди. Тебя ждут друзья, подруги, женишок. И лучше нам больше не встречаться, Элис Блейн.

Эберт прошел мимо. Я хотела бы его удержать, но не смогла даже пошевелиться. Ноги стали, будто не мои. Как во сне, спустилась по ступенькам и вышла на улицу. И только тогда наваждение исчезло. Магия? Да когда же он перестанет мной манипулировать? Ну, Эберт! Понеслась обратно в «Скай», вот только охранник на входе преградил дорогу.

– Я же только что вышла! – выпалила ему в лицо.

– Простите, у меня приказ, – ответил тот.

Как оперативно! Что же охрана проглядела момент похищения особо ценных чертежей? Идиот! Придурок! Чтоб он провалился вместе со всей компанией! Я пнула ногой вазон у входа и пошла прочь. Злость затапливала сознание. Очень хотелось дождаться Эберта у входа и высказать, что я думаю о подобных жестах благородства. Закатить истерику, в конце концов. Имею право! С другой стороны, контракта больше нет. Я остановилась. Попыталась осознать. Меня больше ничто не держит, кроме глупых, неуместных чувств, которые могли быть и не моими. Мало ли, какую магию использует Эб. Мало того! Меня еще и обвинили в воровстве. Меня!

Из того сумбура, который царил в голове, сложно было выхватить какую-то одну мысль. Я получила свободу – и не знала, что с ней делать. Радоваться? Рыдать? Нет, надо успокоиться. Сесть, обдумать все, что случилось. И понять, как дальше жить. До своей квартирки я шла пешком. Теплый ветер немного освежал голову. Подставляла ему лицо, стараясь успокоиться, нo снова и снова прокручивала в голове разговор с Эбом. Он не имел права так со мной разговаривать! Ему его исследования дороже людей. Дороже… меня.

На дверях квартирки висела серая табличка: «Продается». Просто замечательно. Сорвала её, ещё и потопталась сверху. Вот доберусь я до Рика. Обязательно доберусь, раз у меня больше не связаны руки. Но сначала – душ. Надо остудить голову. Теплая вода приносила покой. Хорошо, хоть кристаллы за время моего отсутствия не перегорели. Зато вид запыленной комнаты только усиливал уныние. Я вытрусила накидку дивана и только потом села. И снова задала себе главный вопрос: что делать?

Первый вихрь злости и обиды улегся. Я постаралась взглянуть на произошедшее другими глазами. Во-первых, контракта больше нет. Меня ничего не удерживается рядом с Эбом Скайденом. Кроме такой малости, как чувства. Магия? В постели – может, и магия. А в жизни? Представила себе, что больше никогда его не увижу. Ура? Εсли бы… Думай, Элис, думай. Раз уж теперь все карты на руках.

Во-вторых, почему меня не удивило появление Мэгги? Зачем Рику говорить подругам, где меня искать, если я могу рассказать им правду? И на репутации Рика раз и навсегда поставят крест. Видимо, он в отчаянии, и кто-то предложил ему деньги за разработки Эба. Но мог ли Рик попасть в «Скай»? Нет. Он должен был договориться с кем-то. А кто захочет терять хорошую работу ради сомнительного куша? То-то же, никто. Это нечто личное. Еще бы знать, что за охрана стояла на двери Эба. Почему он считает, что в кабинет входила я. Но сейчас я не могу задать ему эти вопросы.

Закрыла глаза, потерла виски руками. Два идиота, вот мы кто. Вместо того, чтобы найти виновного по горячим следам, устроили скандал, наговорили друг другу гадостей. И почему-то казалось, что я отличилась больше, чем Эберт. Но обида подняла голову и напомнила, что это не я обвиняла его в краже. И он мог бы выслушать прежде, чем пытаться вытрясти из меня несуществующую правду. Сам виноват. Но от этого не легче.

Поднялась, прошлась по такой знакомой комнате. Не думала, что окажусь здесь так скоро. Прикоснулась к столу, который сама заказывала у одного из лучших мастеров. Книжной полке, уставленной потрепанными томиками. Шкафчику с посудой и статуэтками. Я должна радоваться. Тогда почему радости нет?

Время близилось к вечеру. И на месте обиды и грусти возрастала тревога. Я металась из угла в угол, пыталась найти покой – и не находила его. А за окном темнело. Как там Эберт? Моҗет, ему плохо? А если очередной приступ? Что тогда? Как он будет справляться?