На следующий день после обеда мы выдвинулись в ближайший посёлок, что в двадцати вёрстах к югу. Там же был и погост, на котором Мастер Азриэль выполнял свои работы по необходимости. Была пятница. По плану Учителя нам нужно было там остановиться на постой, выполнить работу на кладбище после полуночи, переночевать, а уже с утра выдвинуться обратно домой.

Так и сделали. Дорога пешим ходом заняла более четырёх часов. Ели совсем немного на ходу — сухари и вяленое мясо. Но ещё с собой захватили мёд, немного муки и зерна, свечи, спички. И, конечно же, нестираный подъюбник мадам Готье как обязательный элемент предстоящей работы.

— Мастер Азриэль, а для чего нам мёд и зерно?

— Для помина, — пояснил маг.

Остановились у какой-то бабули Зары в доме на краю села. Вопросов она не задавала — видимо, Учитель не первый раз гостевал у неё. Мы поужинали с дороги ещё тёплым пирогом от хозяйки и прошли в нашу комнату: две низенькие кровати, всё чисто, уютно, удобства во дворе. Время потихоньку двигалось к закату.

— Посиди здесь, Андар, — сказал Учитель и вышел с припасами на кухню.

Там Азриэль о чём-то переговаривался с нашей хозяйкой. Затопили они печь. Запахло готовкой. После Мастер вернулся в комнату и прилёг.

— Так, ученик, как наступит полночь, пойдём до погоста. Тут ходу минут пятнадцать. Там найдём могилу с именем Ефросинья, — вполголоса объяснял мне Учитель. — Когда мы делаем сброс на одноимённую могилу, то день наилучший для этого — суббота, вот она как раз и наступит после полуночи. Ещё надо покойника уважить, открыть могилу: обойти её три раза против часовой стрелки, положить помин — кутью и кисель ягодный. Потом только читать заговор или заклинание. После так же закрываем могилу по часовой стрелке и молча, не проронив ни звука, возвращаемся назад сюда. И оборачиваться тоже не стоит, чтобы не испортить работу. Туда идём — молчим, обратно идём — совсем молчим. Понял, Андар?

— Понял, Учитель!

— А потом, после работы, через пару седмиц надо добраться до храма и поставить свечу за упокой умершей.

— А это для чего?

— Так это тот же перекид старости и болезни. Только не на живого, а на мёртвого. Свеча есть малая жертва как некая компенсация. Мы много чего можем убрать неприятного нам из жизни, болезни скинуть, перекинуть, молодость отнять. Но многое из этого лишь отдаление, как обезболивание нарыва, который по-хорошему надо вырезать. А мы его обезболиваем, оттягивая процесс, когда уже не будет иных вариантов, кроме как разбираться с самим нарывом, с самой первопричиной. Убираем из этой жизни, эта же проблема всплывёт в следующей. Возможно, даже в ухудшенном варианте. А сейчас ложись, подремлем пару часов.

Я лёг и какое-то время не мог уснуть, ворочаясь, несмотря на предшествующую долгую дорогу — в голову лез предстоящий ритуал. А ещё я как-то побаивался кладбище и мертвяков, за всю свою жизнь я бывал там лишь пару раз, да и то недолго. Всё же сон сморил меня. Только я закрыл глаза, как тут же Учитель меня и разбудил.

— Вставай, Андар, пора, — прошептал Мастер.

Мы бодро собрались и отправились. Учитель шёл, чётко зная дорогу, я просто следовал за ним. А на улице царствовала почти непроглядная темень. Яркие звёзды, рассыпанные по всему безоблачному небу и сияющая луна, начавшая только-только убывать, слегка освещали нам дорогу. Вскоре показались кресты погоста. Словно тени встали они перед нами. Дрожь страха меня всё-таки пробрала, хоть я и убеждал себя изо всех сил, что бояться нечего. Но это был мой первый опыт знакомства с некромантией, хоть и в качестве ученика-наблюдателя, поэтому дикое волнение вполне объяснимо.

Зашли на кладбище, Мастер зажёг толстую свечу и медленно стал обходить могилы, приглядываясь к надписям на каменных надгробиях или просто на деревянных крестах — кому на что хватило средств. На удивление или, скорее, как и ожидалось, Азриэль быстро нашёл нужную могилу, не прошло и пяти минут. Его интуиция была развита до недосягаемых для меня высот. Он многое чуял, многое видел. А то и вовсе мысленно переговаривался с мёртвыми духами. Я их не наблюдал обычным зрением. Но ощущение было недюжинное, что вокруг меня ходит куча народу. И звуки, постоянно какие-то звуки: где-то что-то шуршало, там скрипели кресты, тут что-то стучало по камню, пару раз каркнула ворона, по ночам обычно спящая.

Могила стояла с простым деревянным крестом, на котором были вырезаны даты рождения и смерти. Не так давно, пяток лет лишь миновал. Феофанова Ефросинья Денисовна. Ушла в мир иной в возрасте тридцати шести лет. Нестарая. Но, в принципе, своё отжила в среднем. Вон, бабуле Заре с виду все шестьдесят. Пока жива. Но она — одна из редких долгожительниц в те годы.

Учитель передал мне горящую свечу и отодвинул в сторонку, чтобы я не мешал, но при этом освещал пространство.

Мастер Азриэль трижды обошёл могилу против часовой стрелки. Положил на край могилы помин: маленькую плошку мёда, три блина, кутью и крынку с киселём. После повязал подъюбник на крест и начал читать:

«Вот стою я на перепутье, между жизнью и смертью,

Между Явью и Навью, между живыми и мёртвыми.

Призываю силы порожние, выкликаю все семь сил,

семь духов царствия посмертия.

Кадар, Умар, Иули, Гааб, Мара, Вада, Хотт,

Придите, дряхлость и болезни рабы Ефросиньи заберите.

Как лежит покойник недвижимо, кровь его не течёт,

Чресла не движутся, хворости не донимают, покойник не страдает.

Так и раба Ефросинья не страдает, кровью не истекает,

Болезнь её не донимает, старость в землю отступает.

Дело моё верное. Слово моё крепкое.

Гааб. Мара. Джад.

Исполните просимое».

Ещё шесть раз Мастер прочитал заклинание своим изменившимся зычным голосом. Мне почудилось, что звуки движения вокруг усилились. Учитель дочитал, обошёл могилу посолонь и махнул рукой в сторону села. Мы отправились в обратный путь.

Когда уже зашли в избу, закрыли за собой дверь, Мастер Азриэль мне тихонько сказал:

— Всё прошло хорошо, помех не было, духи не противились. С утра двигаем домой. Через две недели должна прибыть наша клиентка со змеёй. Практически две змеи приедут!

От собственной шутки Азриэль бесшумно засмеялся. А мне вот пришлось двумя руками прикрывать рот, чтобы не загоготать во всё горло. Таким образом пыталось вырваться накопившееся нервное напряжение.

— А вот потом можно и до храма добраться, поставить свечу упокоенной в благодарность. Благодарность в этом мире — часть вселенского Баланса и Равновесия. Но про это как-нибудь потом. Сейчас — спать!

Поспали мы всего часа три и вышли ещё до рассвета. Всё-таки хотелось поскорее попасть домой. Хозяйство требовало постоянного ухода и надзора.

***

К новолунию, как и было условлено, прикатила карета с золотыми вензелями и ручками в двери. Фаворит мадам Готье Алексей помог хозяйке добраться до хижины и войти внутрь. В одной руке он нёс туго завязанный холщовый мешок.

— Алексей пусть подождёт в карете, — сказал Учитель. — Здесь будет происходить таинство, никого посторонних не должно быть. В моём кабинете останемся только я и мадам Готье.

Алексей отправился восвояси в пару к извозчику. Я скрылся в другой комнате.

Из кабинета Азриэля долетали приглушённые обрывки фраз. Сначала разговоры, отдельные слова. Потом молчание. Потом я услышал ораторскую интонацию Мастера, которой он читал заклинания. В общей сложности около часа пробыла мадам Готье у Учителя. Потом я услышал, как они выходят, и тоже поднялся проводить. Меня слегка удивила внешность дамы — лицо её и руки были измазаны в крови, но виду я не подал. Проводили клиентку, при этом дама упорно молчала. Полагаю, это одно из условий успешности магической работы. Хотя, Азриэль мог и в шутку так обозначить, чтобы не слушать заурядную болтовню клиентки, он такое может. Учитель позвал меня с собой:

— Андар, достань солёного мяса и вина — я жутко проголодался — и принеси в кабинет.