Я вошёл внутрь и немного ахнул от бросившегося в глаза яркого подобия стиля американского салуна. Та же барная стойка с рядом напитков и барменом, столики, пианист за роялем, и много-много девушек разной внешности, типажа и возраста. Для создания полной правдоподобности Дикого Запада музыкант играл кантри. Больше половины столиков были заполнены военными разных чинов, видов подразделений и званий. Было несколько гражданских во фраках и сюртуках. Почти на каждом столе тлело несколько сигарет, а то и сигар, в воздухе висела густая сизая завеса, из которой чуть справа вырастала лестница, ведущая на второй этаж. Посетители пили, играли в карты, заигрывали с девушками. Девушки были одеты в платья с корсетами, с глубокими нагрудными вырезами, что предельно привлекало внимание и настраивало на похотливый лад. Я посмотрел на лестницу. Облокотившись на её перила, несколько фрейлин резво махали веерами и стреляли сладострастными соблазнительными взглядами на вновь вошедших, то есть на нас. Вот это я называю «злачным местом»! Именно так я себе представлял бордель на Диком Западе. Не хватает стрельбы и ковбоев. Но и так сойдёт.

Арсений Саввич подтолкнул меня к барной стойке и заказал бутылку коньяка и закусь. Бармен налил два полных стеклянных бокала; на этикетке бутылки красовалось название «Сараджишвили». Опасаясь, что я не осилю махом столько чистого коньяка, я ещё попросил яблочного сока.

— Ну, Андар, за наш совместный успех! Наконец-то мы на месте. Будем гулять, будем кутить! Времени всего два дня, постараемся на славу, чтобы потом было что вспомнить.

Мы замахнули. Арсений Саввич, серьёзно настроившись зажигать двое суток, выпил всё до дна. Я смог осилить только половину стакана и тут же запил соком. Помещик замариновал благородный напиток куском вяленого мяса, что подал на закуску бармен. Пили мы прямо за барной стойкой.

— Так, парень, а теперь смотри и выбирай. Вон те у лестницы совершенно свободны на всю предстоящую ночь. На какую девку глаз положил, признавайся?

Арсений Саввич уже вошёл в раж, настроился на волну куража, который просто пронизывал всё пространство, всё существо этого заведения. Что логично, ведь каждый посетитель вливал дополнительно свои мысли и свой настрой в общий котёл ощущения веселья, радости и кутежа. А я не знал, какая мне понравилась больше. Внешне я был почти невозмутим. Почти. Разве что покрасневшие щёки и глубокое дыхание выдавали моё волнение. И мне они все нравились. Все, кто был женского пола. Тёмные и светлые, полные и худые, красивые и некрасивые, старые и молодые, высокие и низкие, дряблые и упругие, трезвые и пьяные, доступные и надменные — все они для меня были восхитительны и соблазнительны в ту ночь. Коньяк и обстановка американского салуна усилили очарование каждой из продажных дам.

— Мне нравятся все, Арсений Саввич!

Купец громко рассмеялся.

— Понимаю тебя, Андар! Помню, в твоём возрасте я мог осеменить любую. Вообще. Некрасивых женщин не бывает, бывают привередливые мужики. Тогда просто иди на лестницу и поднимайся на второй этаж. Там тебя оформит та мадмуазель, кого пошлёт тебе сегодня сам Эрос! Вперёд! — с этим словами Арсений громко хлопнул меня по плечу. И я пошёл.

Шёл я немного робко, не зная, что именно меня ожидает. Но дамы, похоже, точно были в курсе — так же, как знали свою работу: только я ступил на лестницу, поднимаясь из сизого тумана, как меня под руку схватила высокая русоволосая девушка и быстро повела в одну из комнат. Мне лишь оставалось покорно следовать за ней.

Войдя в комнату, мадмуазель закрыла за нами дверь на замок и села на кровать. Она откинулась назад, упёршись руками, и начала меня разглядывать изучающим, любопытным и откровенно игривым взглядом. А я стоял истуканом, как школьник, хоть и не был в школе. И в свою очередь разглядывал её и комнату. Небольшая комнатушка без окон, вся в красной драпировке, большая двухместная кровать, комод с зеркалом, столик. На девушке, на удивление, было совсем немного косметики. Возможно, в этом и не было пока необходимости в силу её молодости: выглядела она моей ровесницей или чуть-чуть старше. Зелёные глаза, моим под цвет, волосы она распустила, откинув движением головы назад, пышная светло-бежевая юбка.

— Красавчик, так и будешь столбом стоять? — смеющимся голосом спросила девушка.

— А что делать? — совершенно искренне спросил я. Более нелепого вопроса в стенах борделя невозможно было придумать.

— Ты чего, в первый раз что ли? — недоверчиво сказала выбравшая меня мадмуазель. — Обалдеть! Это даже интересно. Ха-ха! У меня такое тоже впервые! Не в смысле, что ты у меня первый мужчина. А впервые такой молодой и впервые настолько девственно невинный. Тебя как зовут?

— Андар. А тебя?

— Зови меня Беатрис. Будем знакомы, Андар!

Тут Беатрис подскочила и протянула мне правую руку в бежевой ситцевой перчатке, которую я аккуратно пожал и сразу же отпустил. Девушка начала обходить и разглядывать меня со всех сторон, иногда наклоняясь и в задумчивости цокая языком.

— А ты не врёшь, точно в первый раз? — заглядывая мне в глаза, уточнила Беатрис. Видимо, надеялась увидеть там лукавство или игру.

— Не вру.

— Тогда я сама всё сделаю, — прошептала гетера мне на ухо и начала раздевать.

Пока она снимала с меня одежду, нарочно прижимаясь ко мне всем телом, я изошёл по́том. Волны жара и дрожи пробежали по всему телу, кровь прилила к лицу, и не только к нему. Меня начало потихоньку потряхивать. Девушка бросала мою одежду на кресло, пока на мне не остались лишь укороченные кальсоны, которые Беатрис также быстро и ловко стянула, отправив следом за остальной одеждой. Видимо, сказывался богатый опыт. Я поспешил прикрыть ладошками свой выпирающий срам, но тщетно.

— Не прикрывайся, — развела мои руки гетера. — Удивить меня сложно. Вряд ли у тебя там что-то иное, чем у других.

Я вздохнул и подчинился. Беатрис отошла назад и посмотрела на меня:

— Недурно сложен, недурно!

И начала снимать своё платье, под которым оказались некогда белоснежные панталоны и бюстье. Отбросив в сторону своё нижнее бельё, девушка легла на кровать на бок, подложив под голову руку.

— Ну же, Андар, иди сюда! — при этом второй свободной рукой призывно похлопала по постели.

Моё сердце ускорило бег, дыхание стало чаще. Не чувствуя своих ног, я доковылял до кровати, не отрывая взгляда от природных прелестей Беатрис. Сел рядом и робко погладил её по бедру. И вот здесь меня начало трясти уже серьёзно. Всё моё тело и конечности сотрясала дикая вибрация. Пот тёк с меня ручьём, челюстные мышцы сжимались почти до спазма.

— Что с тобой происходит? Ты чего дрожишь, как лихорадочный? Нормально себя чувствуешь? — встревожилась девушка.

Заикаясь, с дрожью в зубах, я ответил:

— Нннеее ззннаюю, чтттоо ппрррооиссххоодииитт. Чччууввсттввуюю сссеббяяя ххооррооошшо.

— Ложись на спину и постарайся расслабиться. Дыши глубоко.

Медики конца двадцатого столетия объяснили бы состояние Андара сексуальным и стрессовым перевозбуждением. Из-за чего в кровь одновременно хлынули зашкаливающие дозы тестостерона, адреналина, норадреналина, кортизола, глюкагона. Ядреный гормональный коктейль и вызвал лихорадочное состояние ученика мага. Но в те времена ещё не было названий гормонов, эндокринология находилась в своей младенческой стадии развития. Поэтому при том уровне развития медицинской терминологии это можно было назвать испуганно-перевозбуждённым состоянием. Удивительно, но некоторых любителей совокупления в экстремальных ситуациях как раз это состояние и привлекает более всего.

Я лёг и начал дышать глубже, успокаивая своё тело. Это слегка помогло, но я продолжал следить взглядом за своей прекрасной визави. Откуда-то из недр своей постели она достала непонятный прозрачный мешочек и начала мне его одевать на торчащие причиндалы.

— Я, конечно, не знаю, как оно должно быть. Но у меня подозрение, что как-то должно быть продолжительнее что ли... А ты меня уже снова одеваешь.