Другое было в его взгляде… нежность, что помнил дракон в ней, смелость, что заковывала ее грудь в сталь. Странное ощущение терзало ее от взгляда на него. Она опустилась ближе, вдохнула, чтобы позвать…

Глаза дракона переменились. Они сузились, желтый огонь в них пылал голодом. Его пасть раскрылась, показывая острые зубы. Ошейник пылал на его шее, и его сияние сочеталось с голодом в его глазах.

Не было времени думать. Кем бы ни был дракон раньше, теперь им владел Креван. Проклятие управляло им. Огонь Килэй стал льдом в ее груди, она улетала, спасаясь.

Он заревел, заполняя воздух. Гул в его груди предупреждал ее о силе. Его когти могли сокрушить ее ребра, как его рев сотрясал их. Паника охватила ее от грома его крыльев. И хотя человек сжимался, дракон в ней был спокоен.

Картинки мелькали перед ее глазами — не ее воспоминания. Она видела, как те сильные рога разбивали других драконов, как те зубы терзали плоть и кость. Она видела, как те когти ломали чешую, и та сыпалась с груди его врагов дождем сияющего пепла.

Она снова увидела его глаза, что часто были в ее снах. Желтый яростный огонь, что прижимался к черным безжалостным зрачкам…

«Он не такой, — шептал дракон в ней. — Он сильный, да… но опасен, только если поймает нас».

Килэй оглянулась и увидела, что дракон не так близко, как она думала. Он смог только развернуться. Его сила пугала, но размер замедлял его.

Она будет против него как ворона против ястреба.

Килэй полетела выше. Она развернулась и залетела за черного дракона, пронеслась над его огромными крыльями. Он яростно ревел, она невольно улыбнулась от его возмущения. То были слова Кревана, его ярость. И хотя король заслужил пробитый череп, Килэй не хотела вредить дракону.

Может, она сможет увести его в пустыню или к горе, чтобы поймать его или замедлить. Она начала продумывать это, но порыв воздуха развернул ее.

Черный дракон был за ней.

Килэй помчалась вниз с сильным ударом. Она прижала крылья к бокам, и земля тянула ее к черному дракону. Она пронеслась мимо его головы, избежала столкновения с крыльями. Но смогла разозлить его.

Он посмотрел на нее, повернулся к ней. Он заревел, и она с трудом игнорировала его голос.

«Стой! Стой, драконесса!».

От его слов ее сердце трепетало. Лед поднимался по ее спине, она слышала, как он летит за ней. Она отогнала панические воспоминания: как гнутся от ветра деревья, ломаясь, как отлетают мелкие драконы.

Два мощных удара, и он был за ней.

Килэй взмыла вверх и скривилась, услышав, как клыки щелкнули там, где она только что была. Она резко развернулась и смогла на миг перевести дыхание.

Она замедлилась и ждала, что он снова погонится за ней, а потом сжала крылья и полетела вниз, падая мимо его жутких лап, чтобы ударить по брюху когтями. Она оттолкнулась от его брюха и полетела к бушующим волнам.

Он недовольно взревел, и она опустилась, чтобы он не попал по ней хвостом.

«Стой, Драконша!».

Она развернулась, он поднял голову. Она чуть не упала с неба, увидев, что его ошейник сияет белым. Его глаза обострились. Черные зрачки расширились от гнева среди желтого пламени.

«Ты ответишь мне, Драконша! Ты… ответишь!».

Кровь Килэй стыла, черный дракон несся к ней. Она могла лишь увернуться от его опасных когтей. Она бросалась в стороны, вела его то на юг, то на восток, то на север. Деревни проносились под ними. Мелькали земли. Килэй не успевала поражаться, понять, как Креван смог поработить дракона. Ее тревоги отпрянули, она слушала другие инстинкты, старую часть своей души… часть, что видела во снах войны драконов.

Она рухнула с неба и полетела над водой. Черный дракон нырнул, чтобы схватить ее, она широко раскрыла крылья, чтобы остановиться. Черный дракон не мог остановиться и рухнул в волны.

Вода бушевала, где он упал, шум от столкновения огромного тела с волнами подавил громоподобный рев. Килэй смотрела еще мгновение. Она могла избежать удара его хвостом, если бы сразу улетела.

Поднялся столб воды, где он упал, и обрушился, дракон пытался выбраться из волн.

Его шипы задели ее бок. Мир закружился, ее тело взлетело в небо. Содержимое головы билось о череп. Боль пронзала ее плоть, жгла глаза. Почти вся ее чешуя сдержала удар, но она ощущала, как выступает кровь на ране на ребрах.

Килэй как-то смогла совладать с крыльями. Она улетела к тучам раньше, чем черный дракон высвободился. Она забралась в их гущу и летела, терпя боль.

Она улетала и слышала недовольные крики дракона за ней.

Он поклялся найти ее… и навредить.

Последние чешуйки

— Мы… мы живы, — Геральд медленно поднял голову от рук. Хотя кожа на его щеках была красной, а кончик носа обгорел, он рассмеялся. — Поверить не могу, мы выжили! Это чудо, точно. Я начинаю думать, что меня не возьмут никакие чары.

Мэнди радовалась меньше. Она ощупывала ожоги, в глазах стояли слезы.

— Почему всегда маги? Что мы им сделали?

То были не просто маги, а королевские, и они бросились за Килэй так, что Каэл мог лишь представлять, что она с ними сделала.

Но он решил озвучить это:

— Мы еще успеем понять. Геральд, возьми пока штурвал, — он помахал ему. — Все, у кого есть ожоги, идите ко мне. Не нужно сидеть и терпеть.

Все были немного опалены — кто-то немного хуже. Красные линии появились на их руках, когда они прикрывались. У некоторых были красные подбородки, а у одного мужчины — Х посреди лица. Было легко понять, кто подглядывал — их глаза окружали ожоги, словно маска бандита, и их брови пропали.

Волдыри покрывали их ладони, а у тех, кто убежал в ночных рубашках, — и ноги. Но было много целых участков кожи, и Каэл растягивал их, запечатывая ожоги. Его желудок сжимался, пока он работал, но его беспокоили не раны жителей…

А его.

Он ощущал их глаза на себе, их вопросы на губах. Их рты раскрывались, они смотрели на красную маску на его лице. Но они не спрашивали, а у Каэла не было ответа.

Его еще не ранила магия. Он сталкивался с огнем, борясь с Ведьмой, он бегал среди чар Финкса. Может, если бы он призвал броню из чешуи дракона, его не опалило бы. Но он не представлял, что это понадобится.

Теперь он понимал, как близки они были к смерти. Он не сомневался, что они сгорели бы в том огне. Он разрушал и корабли крупнее. Ветра от той сферы и большие корабли отбрасывали в волны.

Но в последний миг огонь пропал… и это беспокоило его сильнее всего.

Может, они уплыли от чар. Может, Килэй увела магов короля подальше. Но странное ощущение шептало, что правда куда страшнее.

Он работал, а голос Килэй звенел в его ушах:

«Король всегда… знал. Он будто знал, где я, раньше, чем это знала я».

Казалось, они давным-давно спорили о полете в Беспощадные горы. Килэй настаивала, что это слишком опасно. Она переживала, что король найдет их, если она пролетит близко к Срединам.

Каэл думал, что это смешно. Он не видел, как король может знать, где окажется Килэй, и он не думал, что Креван отправит за ней целую армию. Но после увиденного он не представлял другого. Он начинал верить в это.

Средины пришли к ним посреди ночи, потому что король знал, что Килэй будет там. Он напал на Коппердок, зная, что она захочет защитить его. Он обрушил огонь на корабли, чтобы выманить ее.

И то, что они притихли, могло лишь означать…

— Килэй, — его желудок сжался, тревога заморозила на месте.

— Все? Я исцелена?

Вопрос вернул Каэла в реальность, и он вспомнил, что нужно сперва сделать. Не было времени переживать. Ему приходилось верить, что Килэй знала, что делала.

На него полагалось слишком много людей.

— Да, все. Еще кто-то? — сказал он.

— Только я, — позвал Геральд у штурвала.

Но, пока Каэл шел к нему, что-то щекотало его память.