Сайлас не удержался и рассмеялся, когда она встала на ноги.

— Сама виновата, драконесса, — крикнул он, она пошла к выходу из пещеры. — Лучше брось Меченого, чтобы не причинить больше боли. Люди привязываются к своей паре.

Драконесса остановилась на выходе и развернулась. Ее руки были скрещены на груди — слабая человеческая попытка закрыть слабость.

— Я люблю Каэла. Он — мой спутник во всем, это не изменится. Но я ходила по земле сотни лет, я ни разу не встречала другого полудракона. Я хочу поговорить с ним, освободить его от проклятия, если смогу. Что бы он ни сделал, думаю… в нем есть добро. Я чувствую его доброту. Но Каэл или дикари не поймут этого. Мне нужно поймать его самой. А пока меня не будет, наши люди должны готовиться к бою со Срединами, — ее губы снова изогнулись, глаза загорелись. — Потому мне нужна твоя помощь, Сайлас.

Волоски встали дыбом на его шее. Он вдруг ощутил, как пропасть раскрылась за ним, драконесса не давала сбежать. Но он заставил себя сохранять спокойствие.

— Я лучше умру, чем помогу тебе.

— Боюсь, у тебя нет выбора, котенок. Армия короля уже в пути. Каэл может говорить, пока его легкие не посинеют, но Гвен не послушает. Только один голос в Тэнхолде может достичь ее, только одному существу она доверяет. И если он вдруг пропадет… это предупреждение будет сильнее слов.

Во рту Сайласа пересохло. Он вскочил на ноги и бросился к выходу, крича:

— Нет, драконесса!

Но было поздно. Второй облик вырвался из нее, и ее чешуйчатое тело закрыло дыру, заперев его в пещере.

Осторожные слова

Каэл не мог поверить. Он знал, что Килэй недовольна им, но он не думал, что она сбежит посреди ночи. Он думал, они поговорят обо всем!

Ее план не сработает: он собирался найти ее.

Замок был тише, чем ночью, но там все еще было много дикарей. Некоторые поприветствовали его по пути на кухни. Он лишь кивал в ответ. Он боялся, что если откроет рот, чтобы поздороваться, все еще недовольство выльется. И он сомневался, что Тэнхолд тогда выстоит.

Кухни хоть были пустыми. Мешок лежал у стены. На дне были гусиные перья, но Каэлу было все равно. Он порылся по шкафам и корзинкам, набрал еды на неделю, игнорируя тень на пороге.

Он сразу понял, что это был Сайлас, он ощущал давление взгляда полукота.

— Я уйду через минуту, — заявил Каэл.

— Хорошо… а драконесса? — проурчал Сайлас.

— Она уже ушла.

— Отлично.

Он, видимо, не уловил надрыв в голосе Каэла, иначе он не подумал бы, что это отлично. Каэл хотел сказать это, но порог уже был пустым.

Когда он вышел из крепости, Каэл был сыт по горло пропажей людей. Он и не заметил, что грядет, пока Гриффит не рухнул на него с балкона, перепугав.

— Ты идешь на охоту? Можно с тобой?

Каэл вернул сердце в грудь и пробормотал:

— Не на охоту. Я ухожу.

— Правда? — глаза Гриффита расширились. — Но ты не можешь… ты только пришел! Что я скажу Бейрду?

Каэл старался забыть Бейрда. Он не думал, что сможет высидеть во время болтовни барда.

— Уверен, он поймет. Он даже не знает, что я здесь.

Гриффит фыркнул.

— Как же. Он понял, как только ты ступил в замок. «Что я слышу? Это могучая поступь Каэла Райта?». Мне пришлось поставить стража у твоей комнаты, чтобы он не вломился.

Каэл рассмеялся бы, если бы не был так погружен в мысли. Это было в стиле барда. Но у него не был времени.

— Килэй оставила меня. Боюсь, если я не найду ее, она навредит себе. Я не могу остаться.

Гриффит не встревожился.

— О, она все время летает туда-сюда. Это стиль драконов: они одиночки, по большей части. Винны живут отдельно в пещерах на их вершине, — он широко улыбнулся. — Они сбежались, только когда Гвен начала бить черепа.

Он ошибался. Каэл прочел «Историю чешуи» уже четыре раза, и он знал, что драконы жили одиночками сначала. Но, как только они находили пару, они были неразделимы. Но он не думал, что Гриффит поймет.

— Я поговорю с Бейрдом в следующий раз, обещаю. Но сейчас мне нужно идти.

Каэл еще не дошел до стены, а три ремесленника уже двигали камень для него. Без краски было сложно понять, кто они. Хотя улыбки были знакомыми. Они сделали арку, и зима ворвалась в нее.

Ветер бил по нему, пока он проходил арку, и Каэл ощущал себя как в небе на спине дракона. Ветер трепал его. Он склонился, но ветер толкнул его в сторону.

Гриффит упрямо шел за ним, тонкая рука прикрывала глаза как щит.

— Жаль, тебе нужно уйти! — перекрикивал он ветер.

— И мне, — сказал Каэл. Волна снега прилетела к ним с ветром. Он отвернулся и закрыл глаза, снежинки били по коже.

— Когда ты вернешься?

— Не знаю, Гриф.

— Если ты уходишь, то хоть возьми с собой это.

Каэл повернулся, Гриффит вытащил из-под туники предмет и вложил в его руку. Кинжал из проклятия дракона, оружие было с изогнутым золотым лезвием и рукоятью из кости. Он покрутил кинжал, поражаясь весу и красным завиткам на лезвии.

— Только дикари могут носить священное оружие. Но ремесленники оставили немного золота с каждого оружия и смогли сделать тебе кинжал. Гвен разозлится, если узнает, — Гриффит прижал палец к губам.

Каэл невольно улыбнулся, спрятал кинжал за пояс.

— Я позабочусь о нем. Может, когда я найду Килэй, я уговорю ее…

— Убивший Волка!

Он рассеянно махнул воину на стене, увидел, что она смотрела на что-то вдали.

— Что там?

— Огни! Они идут из Щели. Я подумала сперва, что это буря, — она покачала головой. — Вряд ли молнии бывают стольких цветов.

Верно.

Каэл забыл о задании. Мешок еды выпал из его руки, он бросился к лестнице на стену, Гриффит держался за его тунику. Камень был ледяным. Он чуть не сорвался, пока бежал наверх. Но его ноги как-то донесли его до вершины стены.

Тучи висели над Поляной до Щели. Каэл присмотрелся и за снежным проходом увидел огни вдали. Он видел, почему женщина решила, что это буря: вспышки отражались от туч и выглядели как молния. Но молния не была лиловой или красной.

И молнии не сбрасывали волны снега, падая.

— Это маги короля, — сказал Каэл. Его легкие сжались от слов, он едва их выдавил. — Они пробивают проход через снег в Щели. Они идут в Поляну.

Рот Гриффита стал О под веснушками.

— Думаешь, он идет допросить нас о паразитке?

— Вряд ли.

Гриффит заговорил, крутя голубой мрамор в руке, его глаза стали темными.

— Он не навредит нам. Мы не сделали ничего неправильного.

Это так не работало. Гаррон Хитрый ничего плохого не сделал, но звери короля порвали его. Великаны, деревни Коппердока, дети в Харборвилле — даже дикари ничем не заслужили ужасы, от которых страдали. Но они все равно страдали.

И вряд ли это переменилось бы.

Каэл не мог бросить дикарей одних, не когда Средины шли на них. Гвен ясно дала понять, что не хочет сражаться с королем. Если она пойдет к людям короля без оружия, ей отрубят голову.

Но пока Средины смотрели на Поляну, Килэй была в безопасности. И только осознание, что ее не собьют с неба, дало ему сил удержаться. Он поможет дикарям, хотят они того или нет.

— Это должна увидеть Гвен, — тихо сказал Каэл. — Ей нужно знать, что грядет.

Гриффит ушел через миг. Каэл и воин стояли в тишине, смотрели, как вспыхивают огни в тучах. Волна за волной белого разлетались от ударов, и он знал, что раз им видно взрывы издалека, они огромные.

Средины не шутили.

Вскоре Гвен забралась на стену за ним.

— Еще тут, болван? А паразитка?

— Ушла, — выдавил Каэл.

Гвен пожала плечами.

— Пока ее тут нет, ты можешь и остаться. Пока не разозлишь меня.

Он смотрел, как воин указала на вспышки огней. Если Гвен и переживала, она не показала этого.

— Когда придет король, мы скажем ему, что паразитка ушла. И все, — она посмотрела на Поляну в другой стороне. И вдруг появилась тревога, что должна была возникнуть от армии короля. — Кто-нибудь видел моего кота?