Фух… Ну и денёк выдался…

Пантера так и не пришла в сознание. Я попытался что‑либо сделать с её ногой, следуя подсказкам интерфейса. Вроде даже что‑то получилось. По крайней мере, кость я вправил на место. Девушка даже не очнулась, лишь болезненно поморщилась. Соорудив из подручных средств (в виде тряпки и палок) шину, я наложил её на ногу, и на том успокоился. Вроде, всё что мог, сделал.

Оба солнца закатывались за горизонт. Вечерело. Тишина повисла в воздухе. Стало даже немного прохладно. Собрав оставшиеся на маяке тряпки, я укрыл ими мутантку.

Ладно, хватит на сегодня. За прошедший день я не добился ровным счётом ничего. И что вот мне теперь сказать Мишель? Она рассчитывает на меня. Эх…

– Вира? – зачем‑то позвал я, но никто мне не отозвался.

Я присел рядом с пантерой, ещё раз окинул её взглядом, вздохнул и вышел из игры.

Открыв глаза, я не обнаружил перед собой никого. Потянулся, разминая реальное тело, а затем выбрался из капсулы. Оглядел комнату и заметил, что за капсулой кто‑то есть. Наверное, это опять тот механик. Грег, кажется.

– Вот, смотри, – раздавшийся мужской голос подтвердил мою догадку. – Это запасная плата. Если навернётся одна из вот этих аналитических плат, нужно будет срочно заменить её на запасную.

– Ага, ясно, – ответил ему другой голос. Ужасно знакомый голос.

– Пап? – не удержался я.

За капсулой на пол грохнулось что‑то металлическое. А затем оттуда высунулись две удивлённые мордахи.

– Ой, прости, сынок, я даже не заметил, как ты… ну… проснулся, – замялся отец.

– Ты чего там делаешь?

– Ну… как бы…

– Вячеслав Иванович выразил своё желание помочь, – ответил за него Грег. – Вот мы и записали его в механики. Так что я сейчас провожу инструктаж и в целом показываю, как у нас всё работает.

– Так, погодите, не понял. Пап, ты что, теперь тут работаешь?

– Ну… как бы… да.

– А старая работа?

– Вчера уволился.

– Ого, вот это поворот.

– У вас очень сообразительный отец, Сергей, – снова заговорил Грег. – Схватывает всё налету. Так что не переживайте, всё будет нормально.

– Да я, как бы, и не переживаю. Просто как‑то неожиданно это. А мама где? – с подозрительностью спросил я.

– Она уехала со Светланой Александровной, – ответил отец.

– А это кто?

– Тётя Мишель, – он так посмотрел на меня, словно я спросил глупость. – Ей нужна была помощь в подготовке текстов для выступления по телевидению, вот маму и взяли в помощницы.

– А неплохо вы тут устроились, – хмыкнул я.

– Кстати, сынок, ты это… присмотрись к Мишель. Девушка хорошая, симпатичная. Да, к тому же, ещё и…

– Да, пап. Спасибо, пап. Я пошёл. Удачи тебе с демонтажём капсулы.

Выйдя в коридор, я глубоко вдохнул, выдохнул, и пошёл искать Мишель. Поспрашивал у медперсонала и выяснил, что она куда‑то уехала, а когда вернётся – неизвестно.

Стало как‑то грустно. Я отправился в парк и присел на лавочку, на которой мы всё время сидели вместе с Мишель. Вечерело и стало прохладно. Прям как в Рекриптуме. Тем не менее, мне не хотелось уходить. Я сидел и наблюдал за деревьями, цветами и высокой металлической оградой, окружающей медцентр.

Вдруг через центральные ворота заехал тонированный чёрный джип. Я уж было сначала обрадовался, но потом оттуда вылезли три мужика в чёрных костюмах, на которых красовались аббревиатуры «MPI». Один худощавый с высокомерным взглядом, а два других – широкие «шкафы» – скорее всего его телохранители. Худощавый издали оценивающе просканировал меня, но быстро потерял ко мне интерес и направился ко входу в медцентр. Телохранители проследовали за ним. Я заметил у одного из них явно просматриваемый ушной протез, а у второго механическую руку. Это не было чем‑то сверхъестественным, в последнее время люди стали часто себя модифицировать. Особенно те, у кого есть деньги. Но протезы этих «шкафов» выглядели очень уж совершенными.

Точняк, ведь корпорация MPI как раз и производит передовые протезы и импланты.

Интерес взыграл во мне, и я отправился обратно в медцентр. Добрался до центрального холла, проскользнул через приоткрытую дверь, затаился за широкой расписной колонной и вслушался.

– … и когда он вернётся? – задал вопрос холодный металлический голос (предположительно, того худощавого).

– Мы лишь филиал. Директор появляется у нас нечасто, – ответил вежливый мужской голос со стойки администратора.

– А есть тот, кто его замещает?

– По любым вопросам вы можете обращаться ко мне.

– К сожалению, вы здесь ничего не решаете. Могу я получить контактные данные вашего директора?

– Да, конечно, держите.

– Благодарствую. Надеюсь, мы ещё вернёмся, для вашего же блага.

Скрипнули резиновые подошвы, и троица удалилась восвояси.

Странно. И чего они хотели от медучереждения? Мутные какие‑то типы.

Так и не разгадав замыслов людей в чёрном, я вернулся на свою любимую лавочку.

Погрузился в размышления на тему того, как мне уничтожить дхарактскую башню, называемую Обелиском.

Если даже червяк пятидесятого уровня не смог пробить её защиту (причём после орбитального удара), то какие шансы у меня? И где вообще мутанты откопали эту башенку? Как‑то ведь они её запустили. Значит, могут знать и как её обесточить. А что, идея.

Ко входу подкатила ещё одна машина ярко‑красного цвета. Она казалась новой и блестела в лучах заходящего солнца, но не была запредельно дорогой. Чуть выше среднего класса.

Через раскрывшиеся вверх двери наружу выбрались двое мужчин, женщина и Мишель. Я тут же поднялся с лавочки и быстрым шагом направился к ним. Тупая улыбка повисла на моём лице, и я никак не мог её стереть.

Мишель не видела меня, она продолжала о чём‑то увлечённо беседовать с женщиной. Но потом они пошли в сторону медцентра, и она меня заметила. Я приветливо махнул рукой.

«Нет… Нет‑нет‑нет…», – прочитал я по её губам, а затем она громко выкрикнула:

– Стой! Остановись! Иди обратно!

Я не совсем понял её реакцию, но на всякий случай замер на месте. И тут у меня резко онемели ноги, а затем и туловище с руками. Я куклой завалился вперед и впечатался носом в каменную дорожку, по которой шёл. Боли не почувствовал. Я вообще ничего не чувствовал. Я даже не дышал.

– Быстро все сюда! – вновь закричала Мишель. – Поднимите его и тащите в молекулярку. Живее!

Меня схватили и подняли над землёй. А дальше всё перед глазами помутилось, и я отключился…

Когда я пришёл в себя, то оказался подключённым к какому‑то аппарату. Из меня торчали провода. Перед глазами мельтешили белые халаты. Справа что‑то противно пищало.

– Приходит в себя, – раздался глухой, как из‑под воды, голос. – Показатели возвращаются в норму. Графики стабильны. Отклонения работы внутренних органов незначительны. Запускаю процесс восстановления нервных окончаний…

– Подожди, – перебил другой голос. – Давай лучше с успокоительным. Забыл, что случилось в прошлый раз?

– Да, вы правы, простите. Ввожу успокоительное…

Мне сразу стало так хорошо, что я вновь провалился в небытие…

Разбудил меня яркий свет. Я поморщился, пошевелил подсохшими губами, облизал их, и только потом приоткрыл один глаз. Находился я в белой комнате, похожей на мою личную палату. Свет исходил от лампы на потолке, но был не таким уж и ярким, как мне изначально показалось. Приоткрыл второй глаз, пошевелил шеей. Мишель сидела справа за компьютерным столиком и играла в игру по типу «собери три шарика в ряд». Заметив, что я очнулся, она выключила игру и подсела ближе к моей кровати.

– Как самочувствие? – спросила она.

Вид у неё был какой‑то слишком уж омрачённый.

– Да всё в порядке, – разминая челюсть, проговорил я. – А что случилось‑то?

– Прости меня, пожалуйста. Это я во всём виновата, – девушка так сильно сжала руки вместе, что её пальцы слегка побелели. – Надо было раньше тебе сказать, а я, дура, даже не сообразила.