Арха задрала голову вверх, глядя на Дана. Лицо демона по своему обыкновению эмоциональностью не слишком отличалось от статуи. Можно подумать, что эпическое возвращение двух покойниц его нисколько не тронуло.

Подумать-то можно. Вот только хаш-эд как схватил ведунью в охапку там, у помоста, так и не отпускал. Вцепился в руку, как клещ – не отдерёшь. Да Арха этого делать и не собиралась. Сейчас лекарка у него на коленях сидела. И пусть это выглядело по-детски – да как угодно. Зато она завернулась в демона, словно в одеяло. И эффект был точно таким же: чувство абсолютной защищённости. Вот только ей не нравилось, что пальцы лорда на её спине иногда чуть заметно подрагивали, будто их судорогой сводило.

– За что именно? – глухим, слишком низким голосом спросил хаш-эд.

– За то, что мы действительно полдня ждали. Понимаешь, они уходили. Правда, уходили, – затараторила лекарка, пытаясь убедить демона. – Как я поняла, светлые только и задержались тут из-за арелимы, а так давно бы уже ушли. Честно! И мне кажется, вернуться уже не скоро… Ну не могла я, понимаешь? Я же знаю, что вы их… Что вон Ирраш… – ведунья покосилась на шавера, стоявшего, прислонившись к стене, – В общем, она же нас спасла!

– Всё это очень хорошо, – подытожил Адаш. – Я бы даже сказал мило. Но, во-первых, мы прохлопали банду у себя под носом. Что прекрасно характеризует качество нашей разведки.

Принц очень выразительно обернулся к Иррашу. Лорд Нашкас ответил ему таким же взглядом, как и лекарке. Что-то вроде: «Да провались ты во Тьму!».

– Там болота с трёх сторон, – попыталась защитить сразу всех – кажется, даже бандитов – Арха. – А с четвертой старый ельник, бурелом. Пройти могут только местные. Да и они туда не ходят. Нечего им в этих местах делать.

– А это ещё один большой вопрос к нашей разведке, – гнул своё наследник. – Почему деревенские нам ни о чём не сообщили.

– Так, может, они ничего и не знали, – легкомысленно отмахнулся Шай.

– Точно! – согласился с ним Адаш. – А еду разбойнички сами добывали. Не иначе как в лесу ещё пара делянок с пшеницей припрятано. И огородики: грядочки, грядочки, грядочки… – кронпринц ладонью показал грядочки, рядком лежащие. – Но тут имеется другой вопрос: почему диверсанты ушли? Они у нас в глубоком тылу чувствовали себя, как дома. Пакостить могли ещё долго. Видимо, в городе не всё так радужно, как нам докладывают?

– Адаш, – проникновенно попросил Тхия. – Заткнись, пожалуйста, а? Давай это всё завтра. Я тебя очень прошу. Или вон возьми Ирраша. И обсудите вопросы тактики и стратегии где-нибудь в другом месте.

Всё это рыжий выдал тихо-тихо, не выпрямляясь. Он весь вечер так и просидел, скорчившись над сладко посапывающим кружевным свёртком. Кажется, даже позы не поменял. Только иногда посматривал в открытую дверь, за которой спала Ю.

Выражение абсолютного счастья, граничащего со слабоумием, с физиономии арифеда никак слинять не могло. Хотя время от времени он и вспоминал о том, что полагается хмуриться.

– На самом деле, – поддержал рыжего Адин. – Девочки вернулись, один вечер стоит порадоваться и этому. Уже чудом можно считать, что они на обратном пути не заблудились.

– Так нас Ирраш проводил, – выпалила Арха.

– А Ирраш там откуда взялся? – негромко, но очень веско, поинтересовался Дан.

– Твой болтливый язык я когда-нибудь вырву, – угрюмо пообещал шавер.

Угроза, кажется, предназначалась не Дану.

– Я думаю, лорд Нашкас девушек искал, – вдруг подала голос Ллил, весь вечер молча просидевшая рядом с Шаем.

Странно, но слепой Ирраш ничего обещать не стал. Даже взглядом не испепелил.

– Ир? – напомнил о своём вопросе хаш-эд. – Не поделишься, как ты их искал? А, главное, почему? Даже я Арху не чувствовал, – он чуть сильнее сжал плечо ведуньи. И тут же отпустил, будто спохватившись. – Наверное, её светлые экранировали. Всё-таки, арелим да ещё такой силы – это не просто птичка.

– Отстань ты от меня… – мрачно буркнул шавер.

Ему никто не ответил. Но ни один из присутствующих даже и не подумал отвернуться от Ирраша. Все выжидательно и очень внимательно смотрели на чёрного демона. Только Тхия любовался собственным детищем.

– Не отстанете?  – ещё мрачнее и с лёгкой ноткой обречённости спросил лорд Нашкас.

Ответом ему послужило общее глубокомысленное молчание.

– По запаху я их искал. В смысле, Арху я по запаху искал, – раздражённо рявкнул шавер. – Не чувствовал я её смерть. Довольны?

– Нет, – честно ответил Дан.

– Могу и ошибаться, но мне кажется, что лорд Нашкас воспринимает Арху как члена своей семьи, стаи, – снова подала голос Ллил. – Значит, она находится под его опекой. А своих подопечных шаверы чувствуют очень тонко.

Общее молчание достигло новых глубин.

– Ну, что вы на меня уставились? – усмехнулся Ирраш.

Демон отлип от стены, опустил скрещённые на груди руки и шагнул на середину комнаты. Встал, широко расставив ноги и глядя на Арху исподлобья. Помолчал. И выдал что-то рявкающе-мяукающее.

– Что он сказал? – почему-то шёпотом спросила Арха у Дана, глядя при этом на шавера.

– Формула приглашения в род, – сказать, что голос хаш-эда звучал удивлённо – это ничего не сказать. Демона вполне можно было назвать потрясённым. – Он приглашает тебя стать частью своего рода.

– А… в качестве кого?

– В качестве сестры. Младшей, – усмехаясь ещё кривее, ответил Ирраш.

По нормальному, на хашранском ответил.

– Ага. Спасибо… наверное, – протянула ведунья, пытаясь сообразить хоть что-нибудь. Соображалось с трудом. – И что это значит?

– А это значит, дорогая моя грязнокровка, – неожиданно развеселился принц. – Что вы станете леди Нашкас, со всеми вытекающими правами и привилегиями. Дочерью одного из могущественнейших шаверских родов. Но! – Адаш многозначительно поднял палец вверх. – Поскольку лорд Харрат во всеуслышание заявил о правах на тебя, а Ирраш согласился, то и судьбой твоей распоряжается Дан. А Ир будет только по счетам платить и своим не тихим имечком прикрывать твои грешки.

– То есть, никаких феридже, женских половин и выдавания замуж за стариков? – уточнила Арха, кажется, начинающая что-то понимать.

– Так ты согласна или нет? – раздражённо рыкнул Нашкас. – Долго мне так стоять, как идиоту?

– Но почему? Ир, я правда не понимаю… – жалобно протянула лекарка.

Шавер подумал и опять выдал что-то рычаще-мурлычащее.

– Потому что ты моя сестра, – перевёл Дан на ухо ведунье.

Странно, но одно слово Арха поняла и без перевода, кстати, неточного. «Ирчин» – это не «сестра», а «сестрёнка».

Из всех родственников моей жены больше всего мне нравлюсь я.

(Из наблюдений императора Нахшона II)

Архе уже категорически не хотелось никаких семей, обрядов и принятий. Кажется, у шаверов все обычаи строились исключительно на пытках. Нет, физического вреда ей никто не причинил. Пока, по крайней мере. Но ночь, проведённая наедине с чёрным алтарём и изваянием Тьмы, можно смело считать истязанием в наказание неизвестно за что.

Сам по себе жертвенник ведунью не пугал, а статуя тем более. И в гости Богиню лекарка не ждала. Но уж больно неприятные воспоминания навевала эта ониксовая комнатушка. Да и воняла она по-прежнему: горелым маслом, раскалённой медью и разложившейся кровью. Крики Дана в ушах не стояли. Но отделаться от мысли, что тут и его кровь имелась, Арха  не могла.

Ей полагалось очиститься душой и открыть свои помыслы Тьме. Дабы прийти к ритуалу просветлённой и невинной, как младенец. Но с этим дело как-то не складывалось. Поводов для раскаянья ведунья не находила. Как душу раскрывать не знала, а уснуть не давал жёсткий пол. Кроме него и алтаря, даже на вид не менее жёсткого, в молельне прилечь не на что было. Присесть, впрочем, тоже.

Поэтому к утру у девушки затекли не только шея, спина и ноги, но и попа. Да ещё мутило. То ли желудок отвык от жирной шаверской пищи, то ли нервы всей этой чехарды не выдержали-таки. Чтобы ни послужило тому причиной, чувствовала себя Арха крайне скверно. И когда за ней, наконец, явились, лекарка была готова кидаться на всё живое, кусаться и плеваться ядом. Сдержаться и не начать орать стоило больших усилий.