Голос у Архи звучал гораздо твёрже, чем она сама от себя ожидала. И совсем не дрожал. И слез в нем не было. А всего полгода назад она бы точно, для начала, ему на шею бросилась. А потом разревелась, наверное.

- Не захотел, - отозвался он глухо, - но не по тем причинам, что ты думаешь.

- Хорошо, - согласилась девушка, - ты меня пожалел. Предоставил возможность жить своей жизнью и… Как там Адин говорил? А, оставаться самой собой. Только ты опять меня забыл спросить, а я-то чего хочу? Нет, понимаю, конечно, в этом и есть вся соль. У меня своё мнение должно было отсутствовать напрочь. Но хотя бы о том, хочу ли я, чтобы у меня своё мнение оставалось, ты спросить мог?! Может, я спала и видела, как меня за ручку водят?!

- Арха! - остановил он ведунью.

Лекарка снова глубоко вздохнула. Прикрыла глаза, пытаясь задавить поднявшуюся волну злости. Как ни странно, но у неё это получилось.

- Извини. Правда, извини. В любом случае орать не стоило. Но ты меня бросил. И тут ничего не изменишь.

- Да, наверное…

- Дан, - девушка развернулась к нему, но головы не поднимала, уставившись на пуговицу его мундира, - давай мы сейчас вернёмся и спокойно проведём вечер. Парни нашли повод, который можно отметить, и не стоит все портить. Правда, у нас как-то традиционно сложилось, что все веселье происходит без тебя. Но я даже не прошу тебя уйти. Просто, не надо ничего портить.

- Я заметил, как ты подружилась с этими тремя, - в его голосе прорезался глухой, утробный, хоть и тихий рык.

- Да, подружилась, - Арха посмотрела-таки в его глаза, которые сейчас казались почти черными. – Они никаких долгов мне не отдавали и ничего не усложняли. Просто почему-то были рядом. Мне без них конец бы пришёл. Я не спрашивала, почему они это делали. Я им просто благодарна за то, что они есть. И ещё раз прошу, не надо ничего портить.

- Ты моя, - напомнил он, и прозвучало это как откровенная угроза.

- Нет, уже нет, - помотала головой ведунья, - такое тоже бывает. Свою собственность и потерять можно.

- И найти.

- И найти, - она прислонилась к столбу, глядя поверх его плеча на месяц, висящий над островерхой крышей колодца, - действительно, воля твоя. Ты можешь все порушить, и я даже помешать тебе не сумею. И разговор этот бесполезный. Делай, как знаешь.

Арха устало потёрла лицо обеими ладонями.

- Скажи прямо: сейчас ты от меня чего хочешь? Нет, в принципе, я знаю, не совсем уж дура. Но ты можешь это сказать? Хоть один маленький шажок навстречу?

Демон молчал.

- Н-да, в общем, я возвращаюсь за стол. И, кстати, поздравляю с официальной помолвкой. Фейерверк был красивый, я из окна видела.

- Это ревность?

- Это дурость. Твоя. Не в смысле, что помолвка дурость, а то, что ты сейчас сказал. Правда, Дан, давай оставим все как есть, и не будем огород городить.

- Раньше ты меня звала Данаш…

Ведунья тихонечко застонала сквозь зубы, мотнула головой, и, обойдя его, пошла в кабак.

[1]  Анафилакти́ческий шок или анафилакси́я (от др.-греч. ἀνά- «против-» и φύλαξις «защита») — аллергическая реакция немедленного типа.

[2] Случай описан в первой книге данной серии.

Если есть желание - найдётся возможность.

Если нет желания - найдётся оправдание.

(Из наблюдений профессиональной принцессы)

Существуют предметы, которые как будто придуманы исключительно для издевательства над  студентами. И топографическая анатомия по праву могла возглавить список подобных пыток.

Стоит только осознать, что тебе предстоит выучить названия всех костей, мышц, связок и прочей требухи, как уже становится плохо. Но это лишь начало, закуска перед основным блюдом. Далее следовало зазубрить как, к чему и каким образом крепится. У любого нормального существа от подобного ум за разум зайдёт. Но студенты с лекарского к нормальным не относились явно. Ведь всё это добро они штудировали на древнем языке.

Ну, а то, что анатомия у каждой расы своя, уже казалось мелочью. И после первого атласа, картинки из которого начинали преследовать будущих светил медицины и днём, и ночью, факт существования «истиной» и «обычной анатомии» совсем не пугал. Ну, подумаешь, строение у демонов в повседневном и тёмном обличии разное. Выучим!

Но вот когда всю эту белиберду, прерываемую единственными понятными тебе «если», «то» и «таким образом», зачитывают абсолютно ровным, безэмоциональным тоном, а ты даже не улавливаешь, где закончилась одна фраза и началась другая, жизнь реально становится беспросветной.

Арха была глубоко убеждена: читать заунывную лекцию по заунывному предмету заунывным тоном – это преступление. А преподавателей, способных усыпить студента уже на второй минуте занятия, необходимо либо казнить, либо использовать на пользу общества. Например, в качестве снотворного.

Пациентам, страдающим бессонницей, стоило прописывать лекции профессора Раарха в качестве терапии. На его занятиях всегда царила удивительная, ничем не тревоженная тишина, о которой остальным преподавателям оставалось лишь вздыхать. Но вовсе не потому, что студенты слушали заслуженного старца, боясь проронить хоть слово. Просто все мирно спали. Даже мухи.

Ведунья, кажется, была единственной, кто мужественно боролся с соблазном вздремнуть. И обострённое чувство ответственности лекарки тут совершенно не при чем.  Отношения с профессором у девушки не заладились ещё во время комиссии, решающей, на какой курс Арху зачислять. Описывая череп арифеда, будущая студентка посмела процерус назвать «мышцей гордецов». Ну, забыла Арха, как этот проклятый Тьмой кусок мяса на древнем называется! Все же поняли, что она имела в виду.  Но Раарх подобной забывчивости не прощал.

И стоило только ведунье сдаться и всего на миг прикрыть налитые свинцом веки, как престарелый, но обладающий зоркостью орла профессор решил, будто её жизнь непростительно безмятежна.

- Мистрис Каррен, - оборвал свой бубнеж преподаватель, чуть повысив голос.

При этом тон у него был настолько скорбным, словно он изначально на появление у Архи интеллекта не надеялся.

- Будьте любезны, напомните всем присутствующим, как называется кость, расположенная в проксимальном отделе предплюсны, сочленяющаяся с таранной, кубовидной и ладьевидной костями?

Девушка горько вздохнула, медленно и нехотя поднимаясь со скамьи. Приходилось согласиться: профессор не надеялся, в общем-то, абсолютно оправданно.  Её интеллект не просто уснул – он в летаргию впал. Ведунья при всем её горячем желании не могла сказать, как и что там называется. Нет, она учила. Серьёзно, учила!  Просто в данный момент лекарка вообще не поняла, о чем старичок говорил.

Пришлось ей развести руками, полностью сдаваясь на милость победителя.

- Так я и думал, - не разочаровался в своих ожиданиях мастер Раарх, - на примере этой мистрис мы можем воочию увидеть разницу между примитивным мастаком, нахватавшимся поверхностных сведений, и истинным лекарем. Её прикладные навыки весьма впечатлили приёмную комиссию. Но профессионал отличается от дилетанта наличием полноценных знаний.

Лектор поднял палец вверх, призывая аудиторию внимать его словам. И, желательно, запомнить их, как молитву.

- Вот представьте, мистрис, что вы взялись оперировать. Избавь нас Тьма от подобного, но представьте. И как вы будите общаться со своими ассистентами? «Милейший, обратите внимание на вон ту штуку»?

Архе, почему-то, представилась совсем другая сцена. Её не в меру живое воображение мигом нарисовало картинку, как она Дану, который помогал лекарке Адина штопать, заявляет нечто вроде: «Милейший, если вы продолжите с таким же усердием пережимать асугос, то рен у него накроется медным тазом». Интересно, чтобы на это ей рогатый ответил?

Нет, ведунья, в принципе, понимала - лишнего студентам не преподают. И зубрить нужно все, что положено. Вот только раздражала её манера преподавателей, которые пациента даже издалека не видели, считать себя едва ли не равными Тьме.