— Какое же ты коварное и низкое существо, Энн. Так легко забыла уже своего солдата! Бросаешься то к одному, то к другому! Не трогай меня! — Зур грубо остановил её руку.

— Нет, не забыла! — уже с ожесточением произнесла она, — И я не бросаюсь под мужчин, как шлюха. Я люблю … вас обоих, и я не знаю, как это объяснить. Люблю каждого по-своему. Ты так же дорог мне, как и Илай, мне сложно было сделать выбор. Не рви меня, Зур, не терзай!

— Ах, любишь! А может, так тебе меня будет любить легче! — И Зур снова изменил свой облик, неожиданно обрастая внешностью Илая. Теперь на неё смотрел вылитый Илай, как две капли воды похожий на настоящего, только злость в его голубых глазах принадлежала уже Зуру.

Энн с ужасом шарахнулась в сторону, но Зур успел поймать её и повалить обратно на землю, нависнув над ней мощной глыбой.

— Тебе будет удобно Энн любить нас обоих, два в одном! — свирепым голосом Илая, произнес он, пытаясь сорвать с неё одежду.

— Нет, только не это! — застонала Энн. — Не делай со мной этого, прошу тебя! Не надо! Только не так! — она кричала и изо всех сил отбивалась от него.

— А почему тебе можно растоптать меня, а мне тебя нет?! — рычал он, искажая яростью лицо Илая.

Видимо, она задела свой переносной передатчик, когда боролась с Зуром, и их голоса услышали на корабле. Потому что через несколько минут, уже когда обезумевшему Зуру почти удалось подмять под себя кричащую Энн — прибежали Сеярин и Лакур.

— Все, Зур, оставь её. Пора стартовать. Мы готовы, — ледяным голосом произнес Сеярин, приготовившись защищаться от возможного нападения.

Зур действительно вскочил на ноги, агрессивно расправив плечи.

— Защитники явились! Говоришь, Лакур я зря обвинял вас в сговоре! Вы все знали, а значит вы такие же предатели, как и она!

— Нет среди нас предателей! — зашипел Сеярин и его бледно-розовые щупальца угрожающе посинели. — Чем сильнее ты будешь ей запрещать — тем сильнее она будет тяготеть к нарушению табу, это логика людей! И Энн не виновата, она уже не наша маленькая девочка. Её женская природа с помощью выбора набирается опыта. Почти двадцать лет мы скитались по космосу, и она знала лишь нас … и тебя, Зур. И когда перед ней открылась другая неизвестная душа — она поддалась искушению! И за это ты хочешь убить её?!

— Да хочу, потому что не могу простить ей её слабости! Потому что я бы никогда её не предал! — издав яростный крик, Зур бросился на брата.

— Зур, нет! — Энн попыталась встать между ними, но Зур одним ударом отбросил её в сторону, сшибая Сеярина с ног, покатившись с ним клубком по земле.

— О боже, Лакур, сделай что-нибудь! — взмолилась она, заламывая от отчаянья руки.

Зарычав, Лакур бросился в драку, и теперь они качались уже втроем, наматывая на себя паутину. Для неё это была самая страшная картина кошмара наяву — её братья дрались по-настоящему, и виновата в этом была она. Уловив момент, она запрыгнула на Зура сзади, обхватив его ногами и захватив в замок его шею. Но это мало помогло Сеярину и Лакуру, потому что Зур продолжал наносить им удары кулаками. Неизвестно чем бы это окончилось, если бы подоспевший Мак не выпустил в воздух серию разрывающихся выстрелов.

— А теперь все взяли себя в руки!!! — заорал он. — Видел бы вас отец! Это всё на что мы способны? Перегрызть друг другу горло? Зур! Корабль к старту готов, мы будем лететь или сразу начать рыть для кого-то могилу?

Зур брезгливо сбросил с себя Энн, шумно сопя, и бросая на братьев уничтожающие взгляды. Немая накалившаяся сцена длилась недолго. Сжав кулаки, Зур направился в сторону корабля.

«Бронтозавр» всё-таки взлетел. Только жизнь семьи с этой минуты стала иной. Они летели в неизвестность в прямом смысле этого слова.

— Натан, что ты собираешься делать? — Мирра бросала на мужа обеспокоенные взгляды. — Ты хорошо подумал?

— Да, Мирра, я все решил. Подумать только, моя родная сестра жива! Но я не успел ей доказать это. Мне нужно больше узнать о ней, я хочу попытаться разыскать Энн, — настаивал Натан.

— Но как ты можешь вот так всё бросить! Наш проект, станцию, меня, в конце концов? Натан, речь идет о пиратах, если ты будешь замечен в таких связях — на своей карьере можешь поставить крест! Это опасно для жизни, Империя на грани войны!

— Мирра, я не могу иначе. Не такой я человек — я не брошу её. Она моя родная сестра и я хочу, чтобы она знала, что я у неё есть. Я вернусь к вам, как только её найду и обещаю, я буду осторожен. У меня будет подготовленная команда, самый быстроходный корабль, оборудованный последним словом научной и военной техники. А для начала я встречусь с тем парнем, который привез её на «Азимут».

— Подсудимый, Илай Бош, военный трибунал вынес свой окончательный вердикт. Встать, для оглашения приговора! — стальным, будто безжизненным голосом зачитал военный комиссар. — Приговор смягчили ваши заслуги и безупречная служба. Илай Бош, вы разжалованы и переведены в рядовые. Вам назначено приступить к службе в пехотных войсках, вы поступаете под командование генерала Пэра. Учитывая военное положение, Империя не может разбрасываться хорошими солдатами. Надеюсь, у вас будет достаточно времени поразмышлять о противозаконных связях. Командование дает вам второй шанс доказать свою преданность!

Илай выслушал приговор совершенно спокойно, казалось, он был готов и к более худшей развязке. Ни сожаления, ни разочарования на его лице. Его крепкие плечи были расправлены, а в самой осанке читалось чувство собственного достоинства. Лишь в глубине глаз затаилась печаль, но это была другая печаль, совершенно не касающаяся его места службы. Пока длились эти дурацкие и бессмысленные допросы и невыносимое ожидание приговора, он много размышлял о своей жизни, об Энн.

Илай понял, что Энн нельзя приводить в его мир, где властвует холодная бюрократия, равнодушные законники и бездарная жестокость военных. Девушку, выросшую с пиратами — никто и никогда не реабилитирует. Если она попадет в лапы к имперцам, значит, точно будет обречена на смерть.

А следовательно — им не суждено быть вместе. И именно этот факт омрачил всё его существование. Теперь для него это представлялось именно существованием, а не жизнью. Ведь в его жизни должна быть она.

В коридоре его вдруг окликнули по имени. Илай удивленно обернулся, узнав шагающего ему на встречу ученого.

— Здравствуй, Илай. Слышал, тебя отпустили. Ты главное не падай духом, — ободряюще улыбнувшись, такими знакомыми глазами, проговорил Натан.

— Да мне в принципе сейчас всё равно, рядовой так рядовой, — повел плечом Илай.

— Слушай, я прилетел специально к тебе. Нам нужно поговорить. Это важно. Ты не против уделить мне часть своего времени?

— Мне нужно прибыть на курсирующий ковчег через два часа.

— Отлично, у нас достаточно времени. Я заказал изолированную кабину во втором секторе базы. Поехали.

Илай уселся за столик, с нескрываемым интересом ожидая начала разговора.

— Так вот, Илай, ты, конечно, очень удивишься, но разговор пойдет о моей сестре. Ни в одной имперской базе данных нет такой информации. Об этом знаю только я, моя жена Мирра, и сейчас узнаешь ты, — взволновано начал Натан.

Илай естественно удивился такому вступлению, улыбнувшись, он перебил его:

— Простите, а какое я имею отношение к вашей сестре? Я даже понятия не имею кто это!

— Ещё как имеешь, судя из подслушанного мною вашего разговора, на «Азимуте». Я так понял у вас с Энн близкие отношения?

— Энн!! Ваша сестра это Энн?!! — опешил Илай. — Ещё один брат?

— Нет, нет, пираты не имеют к ней никакого отношения, у неё есть всего лишь один родной кровный брат и он перед тобой. Это долгая история, мы считали её погибшей, когда она пропала при пожаре четырехлетним ребёнком, тогда было много неопознанных трупов. … Когда ты привез Энн к нам на станцию, Мирра заметила наше внешнее сходство и сделала тесты. Всё сошлось. Вот, посмотри, — Натан достал миниатюрный портативный компьютер и включил голограммное изображение монитора, на котором высветились данные теста. — Я понимаю, что тебе тяжело доверять мне, ты совершенно меня не знаешь. И я не хочу, чтобы в разведке появились данные о нашем с ней родстве пока не смогу разобраться во всём. Понимаешь, Илай, я хочу её найти! Я пытался ей рассказать, когда она ещё оставалась у нас, но Энн была так агрессивно настроена, что ничего не хотела слушать!