Балигор показательно положил ладонь на рукоять своего исполинского молота. Касий ударил трость о пол и та превратилась в ветку дерева, вокруг которой вились дрожащие осенние листья.

- Но я не виню тебя, - добавил Морган. Вот только Хаджар не видел, чтобы псы Императора убрали оружие и успокоили бушевавшую вокруг них энергию. -я знал, что волшебник, создавший Лунную Секту, захочет взять цену с того, кто заберет оружие, убившее его возлюбленную. Но не думал, что она будет так велика…

Хаджар промолчал. Знал ли Морган или не знал, что Акена вернется домой калекой - это было не важно. Важно, что результат целиком и полностью отвечал интересам Императора.

Он получил копье, которое могло изменить баланс сил в пока еще только начинавшейся войне. Армии Ласкана и Дарнаса довольно вяло сражались на границе, поочередно отбрасывая друг друга к степям и обратно. Все равно как на качелях катались.

Кроме копья, Морган устранил проблему престолонаследия малой кровью. Будучи калекой Акена больше не могла претендовать на трон Дарнаса, что делало её брата единоличным наследником не только в глазах народа, но и таинства крови.

И, в последнюю очередь, Хаджар, все же, не смог исполнить указа правителя и допустил вред здоровью принцессы.

- Мне кажется, Хаджар Дархан, это делает тебя моим должником, - слегка прищурился Морган. Сцепив пальцы замком, он положил на них подбородок и сверкнул темными глазами. - Я ведь мог бы воспользоваться не духом моего слова, а его буквой и отправить войска к границам Лидуса. А род Кесалия назначить ответственными за твой проступок и…

И еще до того, как Морган договорил, в руках Хаджар появился Синий Клинок. Сам он поднялся на ноги так резко, что стул позади него отлетел в сторону и в щеп разбился о стены.

Вокруг Хаджара заплясали синие и черные всполохи энергии. Ветер ударил о витраж снаружи и заставил его слегка прогнуться внутрь. Разноцветное стекло чуть было не лопнуло под давление старого друга и брата, спешащего на помощь Хаджару.

Но внезапно все стихло.

Ветер успокоился. Стекло выпрямилось. А всполохи исчезли.

Хаджар понять не имел, что произошло, но он ощутил себя маленьким котенком, который решил укусить огромного тигра.

И этим тигром не была совокупная мощь Касия и Балигора. Нет, два Великих Героя даже с места не сошли.

Это был Морган.

Правитель Дарнаса.

Он лишь сощурился, а Хаджару показалось, что ему не плечи легла огромная гора. Гора чужой воли. Воли такой крепкой, что если бы не внутренний стержень Хаджара, который он закалял на протяжении двух жизней, то его бы развеяло в пыль.

Более того, его все равно немедленно бы уничтожило, если бы он смог осознать неотъемлемость своей воли от пути развития. Если бы не прозрение у врат Луны, вобравшее в себя весь его жизненный путь, то Морган развоплотил бы его одним своим желанием.

Будто какое-то существо иного порядка.

- Теперь понятно, - протянул Морган и давление исчезло. - ты действительно ученик Тирисфаля, юный Северный Ветер. Не думаю, что во всем Дарнасе найдется больше пяти представителей твоего поколения, кто уже смог осознать свою волю.

- Осознать волю? - Касий и Балигор переглянулись и куда сильнее сжали оружие, а энергия вокруг них так же вспыхнула разноцветными огнями.

- Может пройдешь испытание на Великого Героя еще раз? - Морган поднялся и подошел к графину с алой жидкостью. - Кто знает, вдруг на этот раз у тебя хватит сил, чтобы получить звание. Думаю, Лидусу и роду Кесалия будет полезно иметь в своих рядах Великого Героя империи Дарнас.

- От..ка…жусь… - медленно прошептал Хаджар.

Удар был такой силы, что он едва мог самостоятельно дышать. И, что удивительно, воля, которую Морган на него обрушил, не задела ни плоти, ни энергетической структуры. Нет, её целью было нечто иное - сама суть Хаджара, его душа.

- Справедливо, но разумно, - кивнул Император. Он налил немного напитка в бокал и вернулся на трон. - Тебе еще много надо узнать, юный Северный Ветер. Ты пока еще не достоин его.

Император провел ладонью над столом и на сером бархате появился старый, местами обшарпанный, местами обломанный клинок. На нем Хаджар увидел несколько старинных символов, которые обозначали “Честь”, “Свободу” и “Силу”.

Меч не был каким-то могучим артефактом. Он не обладал особыми свойствами или историей. Нет, это был простой клинок, которых хоть отбавляй в любой оружейной лавке города смертных.

Но для Хаджара этот меч значил многое.

Больше, чем он изначально предполагал.

Это был первый меч Тирисфаля - Великого Мечника Оруна. Хаджар хотел бы предать меч огню, чтобы на пути перерождения Оруну было чем защитить себя и свою возлюбленную от покушения демонов пустоты, которые захотят разлучить их души в следующей жизни.

- Что вы от меня хотите? - Хаджар взмахом руки, пусть это и было пижонством, собрал воедино щепки, которые некогда были стулом. Он вернул им форму и, скрепив её волей, вновь принял сидячее положение.

Глупо было надеяться вовлечь Моргана в патовую ситуацию.

Хаджара обыграли.

Изящно и красиво. Не оставив не единого шанса на хоть какой-то призрачный отблеск не то, что победы, а ничьи.

Морган Бесстрашный находился в совершенно другой лиге. Лиге, в которой Хаджар не мог играть даже несмотря на всю аналитическую мощь нейрочипа.

Император обыграл их обоих.

И Хаджар Дархана и его нейросеть.

- Вы отправитесь в форт Сухашим, - Морган, абсолютно будничным, скучающим жестом, бросил Хаджару на колени небольшой кожаный мешочек и пергамент, скрепленный императорской печатью. - До окончания войны вы, Хаджар Дархан, Северный Ветер, будучи личным учеником школы боевых искусств, принимаете генеральский титул. Достопочтенный ректор, есть возражения?

- Никаких, мой император, - слегка поклонился Касий.

- Генералы приграничья входят в зону ответственности корпуса Стражей. Достопочтенный генерал Балигор, глав корпуса, есть возражения?

- Не имею, мой генерал, - отсалютовал Великий Герой.

- Таким образом вы, Хаджар Дархан, получаете назначение. Указ вступает в действие немедленно. Отбыть в Сухашим вы должны не позднее, чем на утро следующего дня. Можете быть свободны.

Хаджар поднялся. Стул, который все это время скрепляла его воля, осел кучкой щепок. Отсалютовав, Хаджар вышел из кабинета. Он миновал коридор, в котором стояли придворные, вельможи и аристократы, дожидавшиеся своей аудиенции.

Проходя по коридорам, в которых буквально через шаг стояли люди Балигора, Хаджар замедлил шаг около лестницы, ведущей к лекарскому крылу.

Где-то там, наверху, лежала на больничной койке принцесса Акена. Девушка, которая отдала все, что у неё было, чтобы выполнить наказ отца. Заслужить его одобрение и уважение…

Хаджар развернулся и пошел в сад. Он, даже не останавливаясь, как это было прежде, чтобы полюбоваться на цветы и плодоносные деревья, миновал врата Ярости и вышел из Запретного Города.

Проходя мимо переулка, где обычно проходили встречи с Хельмером, Хаджар машинально замедлил шаг, но темная арка, круглые сутки спрятанная в тени, не подавала “признаков жизни”.

Забравшись на местный вид “общественного транспорта” - огромного, мохнатого монстра с шестнадцать лапами, Хаджар обнаружил, что ловит на себе бросаемые украдкой взгляды.

Полные восхищения, уважения или, даже, зависти, мужские, и вожделеющие -женские. Кто-то даже попытался завести с Хаджаром беседу, но наткнулся на стену из мистерий и воли. Побледнев, незнакомец выпрямился и крепче вцепился в луку седла.

На монстре добравшись до Восьмого Проспекта, Хаджар кинул монету извозчику и побрел по пышной улице, заполненной дворцами, лучшими лавками и ресторанами.

Он прошел сквозь все это изобилие достатка. Когда-то пышущее жизнью, а ныне - пришедшее в упадок и даже запустенье.

Удивительно, но во время войны самыми оживленными районами всегда оставались кварталы бедняков, а самыми пустыми - улицы богатеев. И не потому, что последние отправлялись на войну.