- Был бы рад, - съязвил мечник.

- А правда такая, что я понятия не имею. Понятия не имею, почему меня отправили в Сухашим. Понятия не имею, откуда у Аркемейи такая сила и что она здесь делает.

- Понятия он не имеет… дернул меня демон за душу отправиться с тобой… Еще, вот, вино закончилось. А где в этой проклятой пустыни найдешь вина?! Проклятье…

- Пустыни? - Хаджар только усмехнулся. - Ты еще настоящей пустыни не видел.

Так, развлекая себя легкой перебранкой, спутники свернули за поворот тракта, сокрытого от взгляда высокими песчаниками. И первое, что увидел Хаджар, человека с белыми волосами.

Они были похожи. Не во всем, но в главных чертах. Если бы Неро дожил до средних лет, прошел еще через несколько войн, ему бы несколько раз разбили сердце, он перенес бы множество душевных ран, которые оставили бы жуткие шрамы в недрах его глаз, то, тогда, они были бы на “одно лицо”.

Но даже легкого внешнего и почти незаметного внутреннего сходства хватило, чтобы сердце Хаджара. Драконье сердце, закаленное в таком количестве испытаний, которое не проходит за десять веков иной адепт. Чтобы даже оно - пропустило удар.

На излучине дороги, под резким откосом, стояла простая телега, запряженная старой кобылой уровня Пробуждения Силы.

Отвалившееся колесо пытался приладить пожилой, сухой мужчина.

Хаджару не требовалась помощь нейросети, чтобы определить в нем Практикующего ступени Телесных Рек седьмой стадии. Рядом с ним, помогая подавать инструменты и следя за тем, чтобы рессоры не свалились старику на голову, суетилась молодая женщина.

Морщины, легкая седина в волосах, все это не могло скрыть того факта, что ей было еще не больше тридцати. Просто тяжелая жизнь заставила завять былую красоту плоти, оставив лишь отражение доброй души в теплых глазах.

Маленькая девочка игралась с бумажным голубем. Искуссно сделанной фигуркой из простого пергаментного листа. Черные волосы, карие глаза и жуткий шрам, которы начинался у её левого виска и протягивался вплоть до кисти левой руки. Ветвящийся, как молния, глубокий, будто старческая морщина.

Девочка пускала голубя, смеялась и бежала следом за ним. Маленькие лапти шлепали по брусчатке тракта, а подол цветастого, заплатанного платья, развевался на ветру.

Вдруг она заметила Хаджара с Томом и резко замерла.

В детских глазах мелькнул страх. Неподдельный, глубокий, граничащий с ужасом.

Хаджар перевел взгляд на её шрам.

Его оставил изогнутый нож, которым пользовались бедуины Моря Песка. В мире земли его бы назвали хопешем. Некий симбиоз топора и сабли. Жуткое оружие, которое в руках опытного всадника превращалась в неотразимое орудие смерти.

Перед девочкой опустилась тень.

Завернутый в серый плащ. Одетый в какие-то старые, поношенные одежды, явно не по размеру. Мужчина средних лет, со взглядом самого страшного из зверей.

Белые волосы опускались до плеч. А серые глаза смотрели ясно и свободно. Без единой тени страха или неуверенности в себе. Но, как-то… пусто, что ли.

Он сжимал простой, прямой меч.

Даже с виду - очень старый, но простой. И именно это удивило Хаджара.

Воин был силен. Силен настолько, что Хаджар не был уверен, смог бы он сбежать при прямом столкновении.

Нейросеть не могла просканировать его характеристики, что в последнее время не было удивительным. Каждый, мало-мальски, могущественный адепт обладал способами сокрыть свои ауру и мистерии. И, если Хаджар не знал каким именно образом он это скрывал, то не мог нарушить целостности щита.

А, следовательно, нейросеть не могла просканировать.

И тот факт, что воин такой невероятно силы владел даже не артефактным, а банальным клинком из горна смертного кузнеца, удивлял. Правда чуть меньше, что подобное “оружие” могло заставить Хаджара почувствовать смертельную угрозу.

- К-к-то эт-т-то? - Том, заикаясь, то прикасался к рукояти своего меча, то отодвигал руку в сторону.

Если даже Хаджар почувствовал веющую от воина угрозу смерти, то чего говорить о Томе. Для него достижением было уже то, что в присутствии беловолосого мечника он был способен хотя бы дышать.

- Достопочтенный, - Хаджар слегка поклонился и отсалютовал на общепринятый, приветственный манер. - мы не несем никакой угрозы.

- К-к-то в-в-вы?.

Хаджар вздрогнул.

Голос у мечника был низкий и глубокий, но при этом сухой и даже хрустящий. Как если бы внутри его гортани лежал заготовленный для костра хворост, на котором копытный демон танцевал бы джигу.

Странный голос.

Странный меч.

Странный мечник.

И, будь тысячу раз проклят, странный Сухашим!

- Мы - простые путники. Меня зовут Хаджар, а его - Том. Мы идем в Сухашим по назначению армии. Простые служивые, не более того.

Хаджар, в результате, нигде не соврал, но так сильно исказил своей полуправдой истину, что сложно было отличить произнесенной от чистейшей и нефильтрованной лжи.

- Стран-н-но. В-вы. М-маг-г-гики, но и меч-ч-ники.

- Магики? - Хаджар слегка прищурился. - А как вас зовут, достопочтенный мечник?

- Его зовут Белый Клык, - вперед выскочила девочка. Она накинула на плечи плотную шаль и скрыла под ней левую половины лица и руку.

Шрам явно её сильно беспокоил.

- Лита! - выкрикнула молодая женщина. - немедленно вернись обратно.

Девочка повернулась к матери, затем показала Хаджару с Томом язык, забавно погрозила кулачком и побежала обратно. Только сейчас понял, что на самом деле это была не девочка, а… женщина.

Женщина, которая стала таковой раньше, чем на то рассчитывала природа. Что же, теперь понятно откуда у неё шрам. Хаджар наделся лишь на то, что те, кто его оставил, встретили участь куда более жуткую, чем та, на которую они обрекли ребенка.

Те, кто касался детей, заслуживали самых жутких мучений.

Хаджар жалел о том, что это не он был тем, кто отправил их к праотцам.

- Ч-честь, - прохрипел Белый Клык. - У т-тебя ест-т-ь честь.

- Порой я в этом сомневаюсь, достопочтенный Белый Клык, - вновь поклонился Хаджар. - Мы более не смеем вас тревожить и свернем с тракта, чтобы не доставлять вам беспокойства.

Хаджар уже развернулся и направился в сторону песчаника, как его окликнул все тот же странный, хрустящий голос.

- К-куд-да е-д-дешь Хад-джар?

- В Сухашим, достопочтенный Белый Клык.

Беловолосой мечник, имя которого явно звучало, на самом деле, как-то иначе, слегка дергано, будто марионетка, повернулся к девочке. Что странно, он смотрел именно на Лита, а не на старика или её мать.

- Давайте подвезем их, - предложила, внезапно, малышка. - Сухашим по пути к нашей деревне.

- Лита, - прошептала женщина. - мы их совсем не знаем и…

- И с нами Белый Клык, мама! Пока он с нами, нам никто не страшен! -девочка отбежала от мамы и, юркнув мимо беловолосого, подошла к Хаджару. Она посмотрела на него, на его одежды, а затем на фенечки и перья в волосах.

Она наклонилась и помахала ему рукой.

Хаджар сел на корточки.

Высокое Небо, шраму еще не больше месяца. А значит, когда все это произошло, девочке было всего одиннадцать.

Одиннадцать…

- Я знаю кто ты на самом деле, - прошептала она. - Но я никому не скажу -честно честно, - а потом резко добавила. - Ты ведь нас не обидишь, Северный Ветер?

- Конечно не обижу, - кивнул Хаджар. - Только помогу починить телегу.

- Вот и отлично, - Лита захлопала в ладоши и, выпрямившись, побежала обратно к матери. - Если обидишь, то Белый Клык тебя убьет!

И почему-то у Литы не было сомнений в том, что беловолосый мечник сможет убить Хаджара Дархана, Северного Ветра. Того, кто одолел армию мертвецов и уничтожил секту Лунного Света.

Что же - почему-то их не было и у Хаджара.

Более того, он не сомневался в том, что не только Морган пал бы от руки этого воина, но и, Высокое Небо, Орун.

Он смотрел на простой меч - смертное железо, в руках Белого Клыка.