Да, но сначала надо установить контроль над Эриду. Ясно, что если Гегемонийские войска не в состоянии обеспечить порядок…

Но Камерон предупредил город; хуже того, предатель снял копии с секретного приказа и передал их в Танис. А уж повстанцы сделают все возможное, чтобы содержание инструкций стало известно всем жителям планеты. Итогом станет всеобщее восстание.

Почему Камерон так поступил? Может быть, он уже давно тайно связан с повстанцами? Омигато не верил этому, ведь Камерон твердо знал, что реабилитация отца зависит от его хорошего поведения. Он должен был либо выполнить приказ, либо вернуться на базу, надеясь так или иначе отвертеться от трибунала. Впрочем, если бы Камерон попал под трибунал, то вполне мог бы продолжить карьеру, не подвергая опасности судьбу спасения честного имени отца. Измена не оставляла никаких надежд. То, что сделал Камерон, не имело смысла.

Приходилось признать, что он, Омигато, мог ошибиться. Уроженцы Запада, в особенности американцы, не разделяют присущего японцам почтения к родителям, но Омигато хорошо изучил личное дело Камерона и был уверен, что молодой человек сделает все, чтобы спасти честь и доброе имя отца! Что же может быть важнее этого?

Гайджин. Омигато грустно покачал головой. Животные! Их невозможно понять!

– Сандоваль!

Майор, руководивший работой коммуникационного центра ВОКОГа, резко повернулся в своем кресле и испуганно уставился на Омигато.

– Сэр!

– Откройте надежный канал связи с капитаном Нагаи.

Оставался один шанс спасти положение. Нагаи и его морские пехотинцы находились возле Луксора, ожидая приказа, чтобы поддержать роту Камерона во время штурма города.

Если обставить все как следует, то еще можно представить происходящее так, будто Камерон и его подразделение обезумели и истребили население целого города.

После предупреждения Гуннара Кляйнста прошло почти два часа, прежде чем первые морские пехотинцы появились у главного купола Таниса. Сначала прибыло воздушное прикрытие: четыре «Така», что на нихонго означает «сокол», для поддержки пехоты. За ними следовало около дюжины флиттеров, применяющихся главным образом для транспортировки боевых машин. Неуклюжие, шумные, окрашенные в черный цвет бронетранспортеры опускались на землю уже с поднятыми грузовыми люками. Из темных внутренностей зловещих птиц хлынула волна уорстрайдеров, рассыпавшихся тут же атакующей цепью. За ними шла пехота, около 300 человек.

И все же они опоздали. Хотя одна рота находилась в полной готовности на случай, если штурмующим Танис силам потребуется поддержка, приказ о боевом развертывании целого батальона оказался полной неожиданностью, а транспортные средства не были даже выведены из ангаров.

В итоге, к тому времени, когда флиттеры с боевыми машинами и пехотой приземлились возле главного купола, значительное число местных жителей уже встречали их с внешней стороны, укрывшись за похищенным армейским оборудованием и тяжелыми шахтными машинами, вооруженными из местных арсеналов. С территории перерабатывающего комбината прикатили пять громадных вагонов для перевозки руды. Опрокинутые набок, они образовали цепь пусть и примитивных, но достаточно эффективных редутов, прикрыв северное и западное направления.

Около двухсот человек – мужчин и женщин – из милиции Рене Дюшана заняли позиции за перевернутыми вагонами и обломками скал. Хотя в докладах агентов и упоминались тайные арсеналы повстанцев, у танисской милиции почти не было современного вооружения. Большинство пехотинцев имели при себе лазерные пистолеты и карабины, из тяжелого вооружения – приспособленные к ведению боевых действий шахтные 200-мегаваттные лазеры «Могура».

Кроме того у защитников Таниса было шесть уорстрайдеров: RLN-90 «Скаут», три конструктора со сменным вооружением и два древних LaG-З «Разрушитель». Последние заняли позиции на флангах обороны, при массе в 50 тонн их единственным оружием были лазеры. Конечно, рассчитывать на них не приходилось – возраст (около 200 лет), относительная слабая огневая мощь, низкая маневренность делали их легкой добычей более молодых «хищников». Правда, теперь вооруженные силы Таниса получили подкрепление в виде «Арес-12», все еще несущего знаки отличия 4-го полка Терранских рейнджеров.

Противная сторона выглядела внушительнее: 34 имперских уорстрайдера, три полные роты 2-го Батальона 3-го Имперского полка морской пехоты, больше известных как «обаке» (Черный Гоблин), под командованием майора Нобосуке Нагаи. Половина имперских страйдеров состояла из «Тачи» и «Танто», сходным по основным показателям – скорости, броне, вооружению – с гегемонийскими LaG-17. Из остальных десять – Nak-232 «Вакизаши», шесть «Мицубиси Катана» и один, командирский, трехместный великан «Даймио». Силы сопровождения состояли из двух рот пехоты в полном боевом снаряжении.

Хотя имперские страйдеры значительно отличались по конструкции, гражданскому человеку эти отличия часто были незаметны. Эти машины обычно шли в бой, не прибегая к защитному нанофляжу. Черные блестящие чудовища со своими собственными сашимоно, небольшими знаменами с гербом рода командира подразделения.

Однако в этот раз страйдеры Нагаи развернулись возле Таниса без знамен и с применением защитного нанопокрытия, отражающего доминирующий цвет местности. Конечно, всерьез говорить о камуфляже не приходилось – спрятать пятиметровый уорстрайдер в открытом поле днем просто невозможно, – речь шла лишь о дезориентации противника. В Танисе не было военных, а гражданские не знали различий между многочисленными разновидностями боевых машин, и лишь немногие догадались записать их образы во время штурма, а те, кто это сделал, вряд ли передали кому-либо свои данные. Если кто и выживет – а инструкции, данные Нагаи, не давали повода к разночтению: таких быть не должно, – то в их ОЗУ останутся лишь смутные очертания разнообразно окрашенных боевых машин, больших, страшных, с нанофляжем, отражающем золотые и оранжевые цвета Эриду. Подать такое описание – кстати, типичное для гегемонийских страйдеров, значит еще больше запутать дело, тем более, что и коммуникационные сети, и служба новостей находились под контролем ВОКОГа.

Битва за Танис началась еще до того, как имперские силы выгрузились из транспорта. «Таки» и «Хачи», дабы отвлечь внимание обороняющихся и облегчить выгрузку, совершили несколько угрожающих маневров и вызвали на себя огонь «Разрушителей». Застучали тяжелые пулеметы, нескладные тела ветеранов заскрипели, пытаясь развернуться и не упустить пикирующий «Хачи». Им удалось поймать его «в вилку» и обдать дождем 12-миллиметровых бронебойно-разрывных снарядов. Аэрокосмолет вздрогнул, легкая броня дельтовидного крыла и стабилизаторов не выдержала, внутри что-то взорвалось. Топливный бак с водородом полыхнул, в борту «Хачи» образовалась дыра, из которой хлынул поток всякого хлама. Пилоту удалось как-то сбить огонь, выровнять аэрокосмолет и направить его на север, оставляя за собой клубы черного дыма.

Через несколько секунд запущенные с переносной установки ракеты «земля-воздух» со свистом устремились в небо. Одна прошла мимо цели, но зато другая попала в двигатель «Таки». Аэрокосмолет стал терять высоту и повернул в сторону леса. Казалось, что ему, как и «Хачи», удастся благополучно покинуть место боя, но тут система управления дала сбой, и «Таки» резко нырнул вниз. Глухой взрыв, и над деревьями расплылось грибообразное облако пламени и черного дыма. Оставшаяся часть звена благоразумно ретировалась, сознавая, что тонкая броня не защитит ни от пулеметов, ни тем более от ракет. Как раз в этот миг первый редут защитников города принял удар морской пехоты.