— Вы не побоялись отправиться в столь трудное путешествие с молодыми учениками? — заметил Святой Путь Из Восьми Ступеней.

— Эти мальчики так крепки телом и воодушевлены, что могут без устали шагать по горам целыми днями! — усмехнулся китайский монах. — А куда идете вы?

— Мы направляемся в монастырь Познания Высших Благодеяний в Лояне, — ответил турфанец.

— Мы будем проходить через него. Великий учитель Безупречная Пустота состоит в дружеских отношениях с нашим настоятелем, которого зовут Абсолютное Милосердие, — кивнул махаянист.

Два новых спутника легко вписались в компанию. А мальчики были просто очарованы Лапикой. Они с радостью кормили и поили собаку, гладили ее и прикасались к хвосту в знак восхищения.

— У вас нет багажа! — заметил один из послушников, лет десяти с небольшим.

— У нас не было времени собрать вещи… Ни провизии, ни одежды взять не удалось, — вздохнул Святой Путь Из Восьми Ступеней.

— А вы не являетесь в некотором роде изгнанниками? — обеспокоился старший монах.

— Да, именно так отчасти можно описать наше нынешнее положение. Мой настоятель мертв. Во время нашего отсутствия его место занял узурпатор, воспользовавшийся доверчивостью монахов! Это печальная история, — признал Кинжал Закона.

Китайский монах, представившийся как Великий Медик, немного напоминал ему Пять Защит — не только внешне, но и своей доброжелательностью и улыбчивостью. Он с пониманием отнесся к тяжелой ситуации, в которой оказались собратья. Монах рассказал, что изучал медицину в Лояне, выучил наизусть все строфы «Трактата о медицинских растениях».[68] Потом практиковал лечение больных, стремясь избавлять их от страданий. Но затем пришел к убеждению, что корень всех страданий не в теле, а в душе, а потому стал махаянистом. Он самостоятельно разрабатывал мази и настои, изобретал способы ускорять заживление ран и устранять гнойные воспаления. Кинжал Закона был поражен широтой и глубиной знаний нового знакомого.

— Я вызвался организовать паломничество в Индию, чтобы укрепить душу тех, кто вокруг меня, — сказал Великий Медик с доброй и мудрой улыбкой, а потом спросил: — А почему ты идешь в Лоян? Вряд ли ты стал бы предпринимать такой долгий и трудный путь без всякой цели.

— Мне необходимо устранить несправедливость. Моя цель — добиться согласия и мира между буддистскими церквями: Махаяной, Хинаяной и тибетским ламаизмом Страны Снегов, — уклончиво ответил Кинжал Закона.

— Насколько я знаю, между церквями нет войны… — удивился китайский монах.

— Ты ошибаешься! Их ослабляет бесконечное соперничество, желание мирских побед друг над другом. Мой покойный настоятель Буддхабадра, мир его праху, принимал участие в важном ритуале согласия. Теперь я должен занять его место.

— Если хотите, можете идти вместе с нами до Лояна, — предложил Великий Медик.

— Мне не хотелось бы истощать ваши запасы и становиться обузой, задерживать вас, ведь у нас даже нет подходящей обуви для быстрых переходов по горам!

Китайский монах подозвал одного из послушников и попросил подыскать для хинаянистов две пары кожаных башмаков с плотной подошвой, изнутри укрепленной войлоком, что позволяло идти по камням, не испытывая неудобств.

— Примерьте! Они должны вам подойти, — приветливо сказал Великий Медик. — Мы братья по вере, и помощь друг другу — вещь естественная.

В новых башмаках и в доброй компании хинаянисты из Пешавара почувствовали, что Блаженный и вправду благословил их миссию.

— А как вам удавалось на протяжении трех лет паломничества добывать средства для пропитания всей группы? — спросил Кинжал Закона.

— Мои медицинские знания оказались очень полезными. По дороге я лечил нуждающихся, и нам щедро подавали и деньгами, и пищей, — улыбнулся Великий Медик.

Когда первые лучи утреннего солнца коснулись скал, они снова тронулись в путь.

Вечером, когда паломники разбили лагерь неподалеку от пастушеской юрты, хозяева которой проявили гостеприимство к путникам, Великий Медик занялся осмотром местных детей, дал советы по их лечению, так как многие страдали от ужасных нарывов. Кинжал Закона с восхищением наблюдал за его уверенной и спокойной работой.

— Я хотел бы задать тебе один вопрос о лечении кожи, — заговорил он с врачом, когда они позже пили горячий чай, приправленный протухшим маслом яка.

— Слушаю! Постараюсь ответить, хотя мои знания не бесконечны! — скромно произнес Великий Медик.

— Речь идет о девочке, половина лица которой покрыта волосками…

— Ты имеешь в виду ту малышку из Небесных Близнецов?

— Именно! Я все время задаюсь вопросом: может быть, она просто страдает от болезни? Честно говоря, я не очень верю в ее божественное происхождение. А вот тибетский монах, ма-ни-па, убежден, что малыши — порождение горных демонов Тибета, в таких веруют в Стране Снегов тысячелетиями!

— Я встречал одного молодого человека, жившего на берегу Желтой реки, часть его лица аномально заросла волосами… Его родители, как и все односельчане, считали парня проклятым.

— Его кожа в заросшем волосами месте была красноватой и более жесткой, чем остальная?

— Ты правильно описываешь этот феномен. Родители молодого человека запирали его в загоне, словно животное… Я объяснил им, что это — не знак проклятия, а результат естественных причин, своего рода заболевание или нарушение развития. В конце концов они согласились освободить сына. С того момента он вел нормальную жизнь, женился, у него трое детей, и ни у одного не проявилась особенность их отца.

— Я так понимаю, не существует лекарства от этого заболевания кожи?

— Лекарства предназначены для устранения болезней, а то, о чем мы сейчас говорим, скорее, просто странность. Если эта бедная малышка, девочка из Небесных Близнецов, будет воспринимать свое отличие не как несчастье, а как божественное знамение, оно не станет для нее причиной страданий.

Их беседу прервал неожиданный шум: испуганное блеяние овец, возгласы мальчиков-послушников. Лапика встревожилась и вскочила на ноги, зарычала. Из темноты донеслись характерные звуки…

— Волки! На стадо напала стая волков! Я узнаю их голоса. В Турфане, когда наступает зима, они подходят совсем близко к домам. — Святой Путь Из Восьми Ступеней был испуган.

Послушники сгрудились в страхе, семья пастухов, включая женщин и детей постарше, бросилась к стаду.

— Держитесь поближе к костру! Волки боятся огня! — крикнул Кинжал Закона.

— Возьмите в руки ветки и зажгите их! Пусть пламя будет высоко над землей, тогда волки не осмелятся подойти! — добавил Святой Путь Из Восьми Ступеней, он стал подыскивать длинные крепкие ветки и раздавать их послушникам.

Свирепое рычание и вой хищников отчетливо пробивались сквозь все другие звуки. Маленькие дети пастухов и младшие послушники с ужасом смотрели во тьму, где светились десятки красных глаз, а порой мелькали тени зверей. Кое-кто заплакал. Кинжал Закона придерживал Лапику за загривок, чтобы она не бросилась в одиночку на целую стаю. Он боялся, что даже молосс не справится с таким количеством хищников.

— Не двигайтесь. Я попытаюсь отогнать их, — сказал Великий Медик, извлекая из дорожной сумы небольшую деревянную трубку, и стал кругами водить ею вокруг огня, рассыпая какой-то порошок, а потом бросил щепотку в костер.

Внезапно огонь ярко вспыхнул, раздался взрыв, шипение, и по спирали, по которой был насыпан порошок, стало распространяться пламя, далеко рассыпающее искры, попадавшие прямо в морды волков, так что те с визгом бросились прочь.

— Да это и вправду эффективное средство! — Святой Путь Из Восьми Ступеней был поражен необычным приемом.

— Этот порошок долголетия составлен одним монахом-даосом, он подарил мне его много лет назад, когда я еще только учился медицине. Я заметил, что это средство легко воспламеняется и может быть использовано для защиты от диких зверей. Кроме того, с его помощью можно поджечь даже сырое дерево, — пояснил махаянист.