- Нет.

- Что ты сказал?

- Хочешь, чтобы я стал твоей собачонкой? – Я поднимаю руку и впиваюсь пальцами в

острый подбородок девушки. Она ждет ответа, а я шепчу. – Катись к черту.

В изумрудных глазах Ари вспыхивает ярость. Она приближается ко мне так близко, что я

могу разглядеть каждую рыжую крапинку на ее радужке. А потом мы замираем. Нас пронзает

странное осознание того, что наши лица находятся в миллиметрах друг от друга.

- Сотри пентаграмму, – едва слышно повторяет Ариадна, и ветер врезается в нас, как будто

мы два переплетенных дерева посреди пустыни, – сделай это, прямо сейчас.

- Нет.

Ее взгляд проникает куда-то внутрь моей головы. Я чувствую, что расстояние между нами

становится все меньше и меньше, что ветер свистит все громче и звонче, и я смотрю в ее

малахитовые глаза и вдруг ощущаю легкое прикосновение ее губ к моим. Тут же мы в

недоумении отстраняемся. Я едва не прохожу сквозь стену, а Ари отступает назад, шумно и

горячо выдохнув. Мы ничего не понимаем. Я должен убить ее. Я должен, должен.

Но потом что-то меняется. Я делаю шаг вперед, притягиваю девушку за талию к себе и

врезаюсь в ее губы пылким поцелуем. Я понятия не имею, что творю, понятия не имею, куда

улетучивается здравый смысл, логика, истина. Я яростно откидываю Ариадну к стене и вновь

целую, заключив в руках ее миниатюрное лицо, а она хватается пальцами за ворот моей

рубашки, будто боится свалиться навзничь, будто не может устоять на ногах.

Занавески срываются с петель. За окном полыхает молния. Грохот проносится такой

неистовый, что он отдается у меня в груди, у меня между висков! Но я не выпускаю из рук

Ариадну, я не могу, не могу. Стена покрывается трещинами за ее спиной, на нас сыпется и

крошится пыль, а мы не обращаем внимания, потому что превращаемся в животных.

Я разрываю рукав ее платья с диким рыком и припадаю губами к ее оголенной шее и плечу,

к ее тонкой ключице. Ари откидывает назад голову. И я слышу, как с ее губ слетает мое имя. В

этот момент я верю, что сжимаю в неистовых объятиях призрака, сжимаю того человека, которого уже давным-давно нет в живых.

- Я верну тебя домой, – шепчу я, покрывая поцелуями каждый сантиметр ее лица, – я

выполню обещание, я выполню его.

Ари кивает, или мне так кажется; возможно, со мной играет воображение, плевать. Я вновь

нахожу ее губы и прокатываюсь пальцами вниз по ее ледяным плечам, по локтям и по запястьям,

я чувствую, как подушечками пальцев касаюсь кривых, выпуклых шрамов и на долю секунды

раскрываю глаза. У девушки на правой руке оказывается череда красных рубцов разных

размеров. Я в недоумении морщу лоб, пытаясь понять, что это. Шрамы так идеально выведены,

сильной рукой. Они не были получены во время драки. Ари сама себя резала. Сама оставляла

зарубины, будто считала что-то. Я растерянно поднимаю голову и, тяжело дыша, покачиваю

головой.

- Что это? – Смотрю в глаза девушки и вижу ее пораженный и обозленный взгляд. Я

открываю рот, чтобы вновь потребовать ответа, но уже в следующую секунду она с рыком

взмахивает рукой, и я с невероятной скоростью отлетаю от нее на огромное расстояние.

Я врезаюсь спиной в противоположную стену и со стоном перекатываюсь на бок. У меня

перед глазами вспыхивают черные точки, и становится так паршиво, что звенит даже в ушах. Я

обессилено прикасаюсь лбом к холодному, мраморному полу, а затем Ари вновь взмахивает

рукой, и я вновь подлетаю вверх. Она кричит, а я ударяюсь сначала о потолок, а потом грубо

валюсь на пол, испустив хриплый стон.

Когда Ариадна Монфор в очередной раз поднимает руку, я уверен, что я не очнусь.

Мои глаза заполоняет кровь, которая льется изо рта, из носа и с головы. Я смотрю на

девушку сквозь угольную пелену и вижу, как ее зеленые глаза наливаются тьмой и черной

дрянью. Почему я вновь поверил ей? Почему я вновь забыл, что она чудовище.

Я откашливаюсь, выплюнув сгустки крови, и невольно тяну к Ари руку. Мой мозг не

понимает, что делает мое тело. Пожалуй, я вспоминаю тот момент в бассейне, потому что тогда

я был на краю смерти, и я так же тянулся к этой девушке, ведь боялся ее потерять.

Что меня сейчас заставляет тянуться к ней? Не понимаю. Я просто тянусь.

А затем происходит нечто странное.

Рядом со мной внезапно оказывается Джейсон. Он хватает меня за плечи. Не сбавляя

скорости, он тащит меня вперед, и через мгновение я чувствую невесомость, распахнув от

испуга глаза. Что происходит? Я ни черта не вижу, не понимаю, и только минуту спустя я

прихожу в себя, когда понимаю, что вешу над землей, держась лишь за руку оборотня. Он, черт

подери, только что выпрыгнул со мной в открытое окно.

- Еще немного, – бросает мужчина сквозь пелену дождя и ловко раскачивается таким

образом, что я достаю ногами до небольшого выступа на втором этаже. – Давай!

Что давать? Перед глазами все кружится. Меня тянет блевать, тело ноет. Я вижу, как

Джейсон держится пальцами за колонну, а потом он меня отпускает.

Сердце едва не выпрыгивает из груди. Я едва успеваю запрыгнуть на выступ, прежде чем

ветер отталкивает меня в сторону. Я прижимаюсь всем телом к стене, закрываю глаза так

сильно, что их режет от боли, но я не шевелюсь. Плевать. Плевать. Уже через секунду рядом со

мной оказывается и сам оборотень. Я слышу, как он тяжело выдыхает.

- Мы должны вернуться за Норин, – говорит он, а я нехотя поднимаю голову. Что его

останавливает от того, чтобы не врезать мне по лицу? – Как она это сделала?

- Кто? – Бросаю я, прищурившись.

- Ари. Как она так быстро вернула свою силу? В книге говорилось о трех минутах.

Я застываю. Ледяные порывы ветра хлещут по плечам, а я не двигаюсь. Что?

- Ты ничего не помнишь?

- Помню ее дикий взгляд, а дальше – темнота.

Невероятно, я собираюсь ответить, но вовремя прикусываю язык и с силой ударяюсь

затылком о стену. Мне это на руку. Мне просто повезло.

Правда, с другой стороны, Джейсон продал Удачу, а не мозги. Я пялюсь на мужчину и

озадачено свожу брови. Неужели он притворяется? Но зачем ему это.

- Идем, – мужчина показывает на балкон, который находится в паре метров от нас. Я

стискиваю до скрипа зубы. – Нужно торопиться. У нас нет времени на отдых.

Я киваю и привстаю на ноги, мы добираемся до открытого окна и вновь оказываемся внутри

чистилища, в смежном коридоре. Смахиваю с лица капли дождя, сбрасываю с плеч намокший

пиджак и осматриваю пропитанную кровью сорочку. Рукава багрового цвета. Я вспоминаю, как

давил на лезвие, пытаясь глубже проткнуть плечо Ариадны, и почему-то с чувством

зажмуриваюсь. В кого я превратился. Я понятия не имею, кто я.

- Норин удалось отвлечь Люцифера? – Спрашивает Джейсон, убирая с лица волосы.

Я смотрю на него. Мне жаль, что ответ утвердительный.

- Да.

- Что она сделала?

- Сдалась. – Голос хриплый. Я устало повожу плечами и киваю. – Она сдалась ему.

Джейсон порывисто отворачивается, поставив на пояс руки. Он думает, что делать, а мне

неожиданно кажется, что все мы сегодня проиграли. У каждого из нас были мотивы, и мы

действительно считали, что поступаем верно. Но мы ошибались. Норин поддалась тем чувствам,

с которыми боролась всю жизнь. Я поддался тем чувствам, о которых раньше не знал и не

слышал. А Джейсон поверил нам, пусть и пообещал, что больше никогда никому не будет верить.

Мы пошли против своей природы и потерпели поражение.

- Здесь есть тайный проход, – шепчу я, прокатившись пальцами по мокрым волосам.

- Где?

- Во втором зале. За картиной увядающего дерева. Так сказала фон Страттен.

- Сколько времени нам понадобится, чтобы добраться до картины из главного зала?