- Я думаю, несколько минут. Без сопротивления, разумеется.

- Нам нужна новая приманка, – Джейсон стискивает зубы, и на его лице выделяются

желваки, – что мы можем сделать? Как нам обмануть Люцифера? Думай, – он срывается с места

и хватается руками за виски, – думай.

Я сосредоточенно оглядываюсь и свожу брови.

- А что, если Дьявол не может нас убить?

- Вряд ли.

- Подожди, раскинь мозгами. – Делаю шаг вперед. – Он мог свернуть мне шею, когда я

вызвал его в логове Ловари, он мог убить нас сегодня, едва мы пересекли порог, но он не сделал

этого. Почему? Что его останавливает?

- К чему ты клонишь? – Напарник перестает расхаживать по коридору и впечатывает в меня

озадаченный взгляд. – У Люцифера достаточно сил, чтобы лишить нас жизни.

- В том и дело. Но, в таком случае, почему мы все еще дышим?

Джейсон сплетает перед собой руки, а я задумчиво отворачиваюсь и щурюсь. Что-то здесь

не сходится. Мы мешаем. Мы вертимся у него под носом, будто мошкара. Ему давно пора

избавиться от нас, как от лишнего груза.

- Мы знаем, что люди в Астерии забыли о смерти Хэйдана, – рабочим тоном бросаю я и

серьезно смотрю на мужчину. – Видимо, это было одно из условий.

- Из тех, что потребовала Ариадна?

- Да. Мы хорошо ее знаем, она бы не согласилась продать душу, не защитив близких.

- Ты хочешь сказать, что она...

- ... согласилась на сделку, потому что Дьявол пообещал оставить нас в покое.

Джейсон хмыкает и устало покачивает головой.

- Это всего лишь предположение.

- Нам нечего терять. Мы в ловушке. – Выпрямлюсь, сжав в кулаки пальцы. – Ты сам

прекрасно понимаешь, что, если Люцифер захочет нас убить, он сделает это, что бы мы ни

придумали. Мы на несколько шагов позади. Он все знает, он – не человек и не оборотень.

- Ты хочешь войти в зал, взять Норин за руку и просто, – Джейсон усмехается, глядя мне в

глаза, – просто уйти? Ты, правда, считаешь, что это хороший план?

- Ни один наш план никогда не срабатывает. Пора действовать спонтанно.

- Это безумие, мальчик.

- Весь ваш мир – безумие, Джейсон. – Легкие болят каждый раз, когда я вдыхаю, мне

чертовски плохо, кровь продолжает скатываться по лицу из раны на виске. – Однажды ты сказал

мне: просто делай то, что должен, а дальше будет, как будет.

- Записываешь за мной фразы? Я польщен.

- Я это к тому, – с нажимом продолжаю я, ступив вперед, – что мы всегда рискуем. И нас это

никогда не пугало. Каждый наш план – всегда полное безумие.

- Тебе хочется умереть.

- Нет. Мне хочется жить.

Джейсон кривит губы и прокатывается пальцами по заросшему подбородку.

- Что ж! – Он громко смеется, всплеснув руками в стороны. – Пойдем. Возможно, мы

больше никогда не увидимся. Так что, знай, общаться с тобой было сложно.

- Вот как.

- Впрочем, как и со мной.

Я хмыкаю и закатываю глаза. Обменялись комплиментами.

- Идем?

- Да.

Киваю, и мы решительным шагом направляемся в сторону главного зала. Кто бы мог

повести себя столь же безрассудно? Мы раньше никогда не шли навстречу неприятностям

полностью безоружные. Мы рассчитываем на удачу, которую Джейсон благородно продал

безликому чудовищу. Но ведь надежда осталась с нами. И слепая вера в то, что нам есть за что

умирать, а тогда ведь умирать не так страшно. Я обманываю, конечно. Умирать всегда страшно.

Но это тот самый самообман, который уже сросся с моими костями. Я не боюсь.

Мы заходим в зал, и танцующие пары замедляют ход, пока и вовсе не замирают. Нам

уступают дорогу, словно мы – редкий вирус. А мы просто движемся вперед. Люди, кем бы они

ни были, снимают маски, обнажая ошеломленные лица.

За нами тянется мокрый след. За мной еще и кровавый. Голова предательски гудит и

кружится, и иногда меня покачивает в сторону, но я старательно не подаю вида. Лишь как можно

сильнее стискиваю в кулаки сбитые пальцы. Паршивое ощущение, но я ловлю себя на мысли, что

наслаждаюсь удивлением в глазах толпы. Безумие – сильное оружие. Вы не знаете, чего ожидать

от безумцев. Вы не знаете, что у них на уме. Они могут вам казаться предельно спокойными, могут казаться неуравновешенными, могут рискнуть всем, что им важно, и принести в жертву

все, что важно для вас. Злость, ярость – отголоски. Чтобы тебе как следует слететь с катушек, нужно дойти до апогея собственного безумия. И оно не так часто выражается во взрыве или

слепой ярости. Очень часто безумие тихое, оно медленно пожирает тебя изнутри, будто черви.

Музыка затихает, Меган фон Страттен выпрямляется в позолоченном кресле. А мы с

Джейсоном останавливаемся напротив Норин и Дьявола, которые замерли в центре зала.

Люцифер наклоняет в бок голову. Глаза Норин Монфор расширяются от ужаса.

- Что вы... – Срывается резкий шепот с ее губ, но Дьявол не позволяет ей договорить. Он

выступает вперед, прищурив алые глаза, и шипит:

- Интересно.

- Норин, – Джейсон протягивает вперед руку, – мы уходим.

Женщина вдыхает воздух так громко, что эхо проносится по залу. Люцифер молчит,

разглядывая мокрую ладонь оборотня, а потом скалит зубы.

- Она никуда не пойдет.

- Норин.

Голос напарника твердый, уверенный, и он даже не смотрит на Дьявола, будто тот не

прожигает его лицо ядовитым взглядом. Существо, которое является в кошмарах каждому

смертному, сейчас стоит перед Джейсоном, а он не обращает внимания. Ему все равно.

- Пес возомнил себя волком, – науськивает Люцифер, приближаясь к мужчине. В его

красных глазах полыхает адское пламя. Возможно, ад сосредоточен в этом существе. – Ты

бросаешь мне вызов, Джейсон?

- Просто возьми меня за руку, – шепчет напарник, не отрывая глаз от Норин, – ну же.

- Смотри на меня, – рычит отец Лжи, – когда я с тобой разговариваю.

- Но с тобой не разговариваю я.

По залу проносится волна шепотов, и взгляд Дьявола наливается удивлением и ярым

недовольством. Он подается вперед, размахивается, однако его рука застывает в воздухе.

Что-то останавливает его, какая-то невидимая сила. Я широко распахиваю глаза. Мы были

правы. Люцифер не в состоянии причинить нам вред! Он связан обещанием, которое дал

Ариадне. Я уверен, что она позаботилась о наших жизнях, она не могла иначе.

Джейсон смело вздергивает подбородок.

- Оборотни всегда переоценивали свои возможности. Забывали о том, что одна часть вашего

существа – человеческая. И эта часть делает тебя слабым и жалким.

- Эта часть делает меня сильнее.

- Я вижу все твои страхи, – науськивает Люцифер, проведя костлявой ладонью перед лицом

Джейсона. Он скалится и с жалостью хмурит брови. – Я вижу каждый твой изъян.

- Мои изъяны делают меня живым человеком.

- Да, я знаю, живым. Ты прав. – Внезапно Джейсон прикрывает рукой рот и начинает громко

кашлять, тряся плечами. Он отворачивается, а я решительно подаюсь вперед. – Мы очень

сожалеем, что твои человеческие чувства, те самые, что делают тебя живым, вскоре лишат тебя

жизни. Мы очень сожалеем.

- Что вы...

- Чувствуешь? – Дьявол резко приближается к оборотню и скалит зубы, будто дикое

животное. Он с маниакальным наслаждением наблюдает за тем, как Джейсон задыхается,

выплевывая капли темно-красной крови. – Оно уже внутри тебя, – шипит Люцифер. – Оно уже

проедает дыры в твоей груди, уже отнимает твою жизнь.

- Хватит! – Восклицает Норин, взмахнув руками. – Прекрати, ему больно, прекрати!

- Что прекратить? – Теперь Дьявол смотрит на Монфор. – Это, увы, неизбежно.

- Не делай ему больно.

- Больно ему делаешь только ты, моя дорогая. – Люцифер хищно улыбается.

- Но я не хочу... Я не...

- Я могу помочь.

- Нет, – рявкает Джейсон, резко выпрямившись, – даже не вздумай.