– Тогда и возникла идея с психушкой?

Адмирал кивнул.

– К этому времени мы успели связаться со Звездочетом и обыскать все имперские уезды, – увы, настоящий Кандидат-Консул так и не объявился. А потом подозрительно закопошились дворцовые советники, поднялась буза в палатах. Первый визирь тайно собрал единомышленников, помчался к вам… – Адмирал вновь неловко поежился. – Вы должны простить меня, но это очень походило на переворот. Тонкий и отлично продуманный!… Люди, располагающие военной силой, вполне могли осуществить подобное…

– И вы решили им помешать?

– Я был просто обязан что-либо предпринять.

– А теперь? Что изменилось теперь?

– Теперь?… – Адмирал Корнелиус нервно забарабанил по подлокотнику. – Теперь я поневоле вынужден раскрывать карты. Мы угодили в цайтнот. Смута принимает необратимый характер, нации просто необходимо предъявить лидера.

– В чем же дело?

– Но я ведь уже сказал: настоящий господин Кандидат-Консул по сию пору не обнаружен. Словом, ситуация крайне опасная, а вы…

– Что я?

– Если честно, вы не слишком походите на дублера.

– Вывод, основанный на попытках разговорить меня?

– Я понимаю… Методы, которые мы использовали, не отличались особой деликатностью…

– Уж какая там деликатность! Благодаря вам, я вынужден теперь проходить курс реабилитации!

– Да, но мы в состоянии подключить лучших врачей, включая самого Звездочета. Все будет исправлено в кратчайшие сроки, и вас вновь поставят на ноги.

– В общем, когда мне вкалывали порции веселящего зелья, вы подробнейшим образом пытались со мной беседовать?

Адмирал понурил голову.

– Это был мой долг. И потом – я уже сказал: у нас ничего не вышло. Версия дублера рухнула.

– Однако, если верить вашим словам, на господина Кандидата-Консула я тоже не слишком тяну, верно?

Адмирал с усилием выдавил из себя:

– Все верно. Вы – не он… После того, что приключилось с этим бешеным поджигателем в больнице, после затопленного подвала и ваших чудесных спасений… Словом, сейчас я окончательно запутался. Вы – не он, это однозначно, но с другой стороны выхода нет. Стране позарез нужен лидер. В самое ближайшее время! А потому все будет зависеть от того, что решим мы с вами. Понимаете? Вы и я…

– Вам нужен мой совет?

– Скорее – ответ. Потому что туда… – Адмирал со значением указал взглядом вверх. – Туда я должен ввести вас, как лицо, уже во всех отношениях определенное. Никаких совещаний и консультаций! Только добьемся того, что посеем сомнения. Либо мы решаем сейчас, что вы – это он, либо даем добро на гражданскую междоусобицу.

– Шоколад в фольге, а фольга под током, – пробормотал я.

– Что вы сказали?

– Так… Не обращайте внимания. Местный бредовый фольклор. – Я устало потер виски. – Каким временем я располагаю, чтобы обдумать ваше предложение?

– Боюсь, что времени у нас нет совсем. Я должен услышать нечто конкретное прямо сейчас. Мне нужна основа для меморандума. База вашей будущей программы. После чего я немедленно отправлюсь во Дворец подготавливать почву для вашего ВОЗВРАЩЕНИЯ.

– Возвращения… – я обхватил кисть правой руки, чтобы сдержать дрожь. Меня снова окатило волной озноба. – Ну, а какой базы вы хотите от меня?

– Вы… Вы демократ? – вопрос был задан с придыханием, и стало понятно, что ответ для господина Корнелиуса крайне важен.

– Скорее, нет, чем да. До демократии нужно созреть, а созревание большинства, боюсь, может затянуться на тысячелетия.

– Значит, вы за диктатуру?

Мне показалось, что Адмирал выпалил это с облегчением, и я не стал его разочаровывать.

– Видите ли, сердцем я против всяческой диктатуры. Категорически! Но мировой опыт свидетельствует в пользу того, что только грамотная диктатура выводит нации из кризисов. Ялмар Шах, Макиавелли, Японский феномен и так далее. У вас же, как я понимаю, на дворе кризис?

– Самый настоящий. – Кивнул Адмирал. – Кризис власти, кризис экономики и кризис идеологии. Внешне спокойствие еще сохраняется, но нарыв вот-вот прорвет.

Я на секунду зажмурился. Увы, все повторялось. В этой чудесной стране также наблюдались знакомые проблемы.

– Значит, что? – открыв глаза, я подмигнул Корнелиусу. – Будем начинать с идеологии?

– У вас есть конкретные предложения? – Адмирал вновь напрягся. Кажется, я его понимал. Фактически сейчас решалась не только его судьба, но и судьба всей страны. Единственное, чего он не знал, так это того, что я вооружен опытом собственного мира и собственной, оставленной в прошлом родины.

– Есть. Я хочу предложить качественно иную иерархию ценностей! – твердо проговорил я. – Высшая каста – работники умственного труда, служители искусства, врачи и учителя. Средняя каста – военные, политики, финансисты. Низшая каста – сельское население, пролетариат, работники сервиса, чиновники.

– Спасибо, что поставили военных в серединку. – Выдохнул он.

– Уж извините, но армия – слуга народа. Как и политики с финансистами. Вести же нас должны умные и талантливые.

– Разве военные не могут быть умными?

– Умными могут быть и пролетарии с крестьянами. Военные же, прежде всего, обязаны быть послушными. – Отрезал я. – Без дисциплины нет армии, а с дисциплиной нет науки и искусства. Вот и выбирайте.

– Но если вы хотите железной рукой поднимать экономику…

– Ее поднимет средний класс. Тот самый, коего у вас пока, судя по всему, не наблюдается. Для появления же последнего нужны законы, и именно по этой причине политиков я также записал в среднюю касту. В высшей касте политики превращаются в животных и уродливых феодалов.

– Как же тогда быть с крестьянами и пролетарием?

– Они тоже в массе своей исполнители. Самые грамотные и умелые будут иметь стимул подняться выше. До тех же ученых, инженеров и учителей. Без армии нет государства, без ученых и толковой педагогики нет вообще ничего.

– Однако!… – оторопев, Адмирал некоторое время смотрел на меня молча.

– Вижу, вы не согласны. – Я пожал плечами. – Что ж, не настаиваю. Ваша корона мне без надобности.

– Нет, нет! – Адмирал взволнованно взмахнул рукой. – Просто я не совсем понимаю…

– Чего не понимаете?

– Не понимаю, когда вы успели придти к столь четкой политической платформе?

– Она вас не устраивает?

– Почему же… Пожалуй, запиши вы меня в высшую касту, я бы вам не поверил.

– Ну, что ж, если вы мне верите, хочу добавить кое-что еще.

Напрягшись, Адмирал взволнованно сжал и разжал кулак.

– Слушаю вас?

– С сегодняшнего дня отменим звание подполковника, а генерал-лейтенанта поменяем с генерал-майором. Хватит этой пошлятины и бестолковщины!

– Но как же тогда быть?

– Очень просто. Майор должен идти за лейтенантом, а вместо подполковника мы введем чин предполковника. Менее унизительно и более точно.

– Но люди будут путаться…

– Только поначалу. Или вас мои предложения решительно не устраивают?

– Отчего же… – Адмирал в задумчивости принялся рассматривать собственную руку. – Знаете, а я ведь даже рад, что вы – это не он. Я имею в виду вашего предшественника. Уж его-то платформу я знаю на зубок. И скажу честно: от вашей она отличается весьма существенно.

– Тогда езжайте во дворец и готовьте почву.

– Значит… Я так понимаю, вы согласны? – лицо Адмирала просияло.

– Согласен или не согласен, но я принимаю такое решение. Правда, при одном-единственном условии!

– То есть?

– Сегодня же я должен увидеть здесь двоих людей. Ангелину и господина Павловского.

– Я все помню, Ваше Величество! Госпоже Ангелине уже помогают собираться, а господина Павловского мы ищем по всей стране.

– Он что же, пропал?

Адмирал Корнелиус замялся.

– Я не уверен, но у него какая-то длительная командировка. Гастроли или что-то в этом роде… Во всяком случае, местонахождение его в настоящий момент выясняется.

– Что ж, как выяснится, позаботьтесь о его прибытии ко мне.