– Одна камера на нас, другая – на кряж! – я нырнул в башню, хлопнул по плечу стрелка. – Все готово?

– Так точно, Ваше Величество. – Смуглолицый паренек блеснул в полумраке сахарным оскалом. – Бронебойным, как и говорили.

– Отлично! А теперь помоги навести пушечку вон на тот карнизик. Чтобы как раз под основание. Достанем, нет?

Стрелок на секунду припал к прицелу.

– Запросто! Тут всего-то метров девятьсот.

– Тогда подвинься. – Я уселся на его место, прижавшись к резиновому наглазнику, разом приблизил себя к горному кряжу. Кнопки управления стволом были уже под руками. Я нажал правую, и перекрестие прицела плавно подплыло к основанию скального надолба. Можно было еще подкорректировать прицельные планки по высоте, но в этом не было особой необходимости. Все должно было получиться даже в случае, если бы я выпустил снаряд просто в небо.

– Орудие к стрельбе готово, Ваше Величество!

– Тогда, приступим, – я сосчитал про себя до трех и притопил массивный спуск. Танк вздрогнул от оглушительного выстрела. В голове, не прикрытой шлемофоном, загудели басовитые колокола, а трассирующий снаряд полетел прямиком к цели. Не глядя на то, что произойдет дальше, я снова вылез из башни. Настал черед хроникеров, а я свое дело сделал, как положено.

Грохот далекого взрыва показался невинным перед грохотом обрушивающихся скал. Горы почти километровой высоты на наших глазах начали шевелиться и оседать. Земля задрожала, отвечая на обвал утробным гулом. Это было мини-землетрясение – и вызвал его один-единственный снаряд моей пушки. В сущности, все так и должно было случиться. Это была судьба, и не столь уж важно, что инструментом этой судьбы был выбран новоявленный Кандидат-Консул. Все было кончено менее, чем за минуту. Каменные махины сползли вниз, и пыльные облака заволокли ущелье, образовав над хребтом туманную шапку. Кровавое действо завершилось. Ванессийская армия была похоронена под толщей камней.

Это нельзя было назвать кладбищем, и все же, двигаясь по обломкам скал, мы почти воочию слышали, как похрустывают погребенные под каменным крошевом кости.

Мотоцикл Адмирала Корнелиуса забросили на мой танк, а сам он сидел рядом, то и дело нервно утирая взмокшее лицо платком. Возбуждение свиты передалось и ему. Не замечая ироничного взгляда сидящего рядом Звездочета, он болтал и болтал, даже не пытаясь остановиться.

– Воистину блистательный ход! Одним выстрелом – двух зверей! Похоронили армию неприятеля и породили землетрясение…

Раскрасневшийся Пантагрю согласно кивал.

– Это не просто везение, это фатум! Землетрясений подобного масштаба у них не было уже лет сто или двести. Говорят, Чингидин строили неплохо, но это действительно был древний город – пожалуй, даже постарше Киева. Ничего удивительного, что он не выдержал натиска стихии.

Я обернулся к Адмиралу Корнелиусу.

– Там действительно все так плохо?

– Хуже не бывает! – восторженно брякнул он. – Разведка сообщает, что обрушения плотины не ожидал никто. Их залило! По самые крыши. По слухам, затоплен даже правительственный бункер. А это связь, управление войсками, все! Теперь у них ни продуктов, ни вооружения, ни техники. Добить Ванессию – пара пустяков…

– Спокойно, Адмирал, спокойно! – я успокаивающе коснулся его плеча. – Никаких «добить»! Война кончена, и наше вторжение отныне переименовывается в миссию спасения.

– Виноват, Ваше Величество? – в глазах Адмирала мелькнуло непонимание.

– Все очень просто, господин Корнелиус. Никто никого не добивает, поскольку в этом нет никакой нужды. Ванессия деморализована, это ясно. Армии у них практически нет, столица и правительственные учреждения в руинах, а потому им нужно оказать экстренную помощь.

– Но ведь мы… Мы же находимся с ними в состоянии войны!

– Кто вам это сказал? – я улыбнулся. – Насколько я знаю, мы им войны не объявляли. Да и они нам, кстати тоже.

– Но ведь они готовились! Вон сколько сил согнали к границе. Мы их просто упредили – всего-то на полдня.

– Именно это и дает нам право из оккупантов превратиться в спасателей.

– Черт подери! А ведь и впрямь может быть отличным ходом… – какое-то время Адмирал Корнелиус потрясенно молчал. Когда он снова заговорил, голос его звенел от возбуждения. – Ваше Величество, вы гений! Конечно же, именно так! Почему я не сообразил сразу… Миссия спасения, продукты голодающим, восстановление столицы. И ни одна тварь не упрекнет нас теперь в том, что мы появились здесь. Господи! Да ванессийцы просто забросают нас цветами!

– Вот именно, дорогие мои. Цветами, но никак не гранатами. – Я подмигнул ошеломленному Пантагрю. – О происшедшем в ущелье не должен знать никто, это, надеюсь, ясно? Вот и проследите за этим. Приготовьте обращения к мировому сообществу, к артам и Ванессийскому народу. Задействуйте Визирей, ведающих строительством. Словом, не мне вас учить. Вам, Пантагрю, пожалуй, лучше распорядиться об этом прямо сейчас.

– Слушаюсь, Ваше Величество! – советник проворно соскользнул с брони, юрко бросился к подвижной радиостанции.

Проводив его затуманенным взором, Адмирал порывисто стиснул кулак.

– Уже через неделю Ванессия будет нашей!

– Не увлекайтесь, мой друг, – я снова похлопал его по плечу. – Главное – никаких эксцессов и никаких вольностей с гражданским населением. Мы только оказываем братскую помощь ваннам. Помощь – и ничего более! И позаботьтесь о том, чтобы новости об ужасах землетрясения грамотно отразили в средствах массовой информации. Единственная статья секретности – это события в ущелье.

– Понял, Ваше Величество! Сегодня же выставим здесь полк оцепления.

– Батальон, – поправил я его. – Хватит и одного батальона…

Кто-то знакомо кашлянул за спиной.

– Мда… Этого я от тебя, признаться, не ожидал. Значит, не зря я приволок сюда коньяк…

Я обернулся. Димка Павловский не шутил. Сидя на танковой броне, он и впрямь извлек бутыль коньяка и три алюминиевых посудины.

– Поздравляю, Ваше Величество! – он протянул нам с Адмиралом кружки. – Теперь я знаю, зачем ты пригласил сюда хроникеров. Победа одним-единственным выстрелом – это действительно нечто! Но с другой стороны ты сам запечатлел то, что собираешься теперь строго засекретить.

– Верно. – Я кивнул. – Но я не знал ничего о том, что последствия выстрела окажутся столь сокрушающими. Хроника требовалась прежде всего для моего собственного народа. Я говорю сейчас об Артемии.

– Но рано или поздно ванны тоже могут об этом узнать.

– Значит, придется им узнать и об армии вторжения. Мы защищались, разве не так.

– Так-то оно так, но роковой выстрел произвел ты. А это, согласись, в каком-то роде может скомпрометировать тебя.

– И это не столь уж страшно. – Легко согласился я. – Когда придет время смены власти, этот факт также вынырнет из общей копилки. И наверняка поможет тому, кто нацелится на мое место.

– Вот как? – Павловский прищурился. – Значит, ты уже сейчас думаешь об этом?

– Уже, Димочка! Уже! Ты ведь знаешь, как я не люблю власть и все то, что с нею связано. А потому, боюсь, надолго меня не хватит.

Дмитрий выглядел настолько ошарашенным, что временно образ его увял, уступив прежнему седобородому старичку Звездочету.

– Мда… Ты не перестаешь меня поражать. – Пробурчал он. Неловко подняв свою кружку. Обернулся к Адмиралу.

– Ну, что? За победный выстрел?

– С удовольствием! – Адмирал Корнелиус энергично поднял свою кружку. – За такое действительно не грех выпить.

– Наверное… – я задумчиво покачал головой. – Хотя грех это или не грех, сказать сложно.

– Да ну? – Павловский позволил себе скептически улыбнуться.

– Я говорю правду. Видишь ли, Димон, всю жизнь я мечтал быть удачливым и взрывным Роммелем, а пребываю в шкуре осторожного Паулюса.

– И кто же из них сегодня поработал?

– Наверное, оба сразу.

– Интересные примеры! – Павловский фыркнул. – А почему, скажем, не Годунов или не Кутузов?