— А разве раньше знал? — приближенная Фелиции попыталась уйти от вопроса.

Мужчина хмыкнул:

— Конечно, знал! Или моя пленница совсем забыла, чье имя выкрикивала во время экстазов?

Жизель тяжело задышала от нахлынувших воспоминаний. Руки так и чесались дотронуться до этого божественного тела вновь. Как жаль… Играя, он даже не заметил, что растоптал ее сердце.

— Я больше не твоя пленница, так что пора уже обо всем забыть…

— Не дождешься! — Габриель повысил голос, — Думаешь, если сбежала от меня к Фелиции, то стала свободной? От плена — да. Но мое клеймо будет на тебе вечно! Ни один мужчина не посмеет притронуться к тебе…Пока я этого не захочу!

Девушка дернулась, словно от пощечины, и попятилась:

— Уходи, Габриель. Прошу тебя, уходи!

Мужчина рывком притянул Жизель к себе за талию:

— Помнишь, однажды я просил тебя не уходить! Разве послушала? — слуга Совета перестала вырываться, чувствуя себя беспомощной, — Ничего подобного — ушла, едва Фелиция поманила пальчиком. Так почему, скажи, я сейчас должен выполнить твою просьбу?

— Я все знала, — полными слез глазами, девушка вглядывалась в любимые черты, — Кто же мог подумать, что ВСЕХ своих пленниц ты доводил до экстаза. Я не единственная для тебя — лишь одна из…

***

После небольшой разрядки, с Дианой, Вэнс немного успокоился. Желая серьезно поговорить с Фелицией и Заком, направился в тронный зал. Он собирался узнать все об этом человеке — Дэне. О его странной силе, эмоциях, которые пробуждались в нем самом всякий раз, стоило оказаться рядом с парнем. Это сильно раздражало. Неизвестность могла толкнуть на весьма опрометчивые поступки. Старейшина же этого совсем не хотел. Во всем нужен холодный расчет. Трезвый ум. Ледяное сердце. Ни грамма жалости! Именно этого требовал от Вэнса статус Стража. Но нет же! Какой тут трезвый ум? Эмоции, чувства и желания разрывали на части, мешая адекватно оценивать ситуацию. И он это прекрасно понимал. Едва свернув за угол, Лорд тут же метнулся назад и притаился, вслушиваясь в разговор:

— Позволь мне…

— Нет, Абигор, — раздался тихий голос Фелиции, — Ты сам не понимаешь, о чем просишь!

— Ну, давай же, скажи мне это в глаза! — повысил голос мужчина, — Скажи, что порождение Тьмы, не достойно внимания Светлой «Владычицы» среднего мира!

Вэнс мысленно присвистнул. Невероятно! Представитель элиты Темных запал на женщину, наделенную силами Света…Парадокс! Фелиция конечно очень красива, но…

— Что ты такое говоришь, Аб?! Совсем спятил!

— Да, спятил, и уже три тысячелетия тому назад! Когда повстречал Главу Совета лицом к лицу, на свои муки и страдания. Но, ты игнорируешь меня. Не воспринимаешь всерьез! А я, в первую очередь — МУЖЧИНА! — Абигор выкрикнул последнюю фразу. — Сколько еще, Фелиция, я должен бегать за тобой, уподобившись жалкой гончей из моего мира?

— Но, кто тебя просит об этом? — возмутилась женщина, — И не преувеличивай. Когда это, тебя не воспринимали в серьез? Я, всего лишь, пытаюсь держать дистанцию. Разве нам нужны проблемы личного характера? Не думаю…

Вэнс незаметно высунул голову из-за угла. Увидев, в каком состоянии находится Абигор, ему стало не по себе. Страж с детства знал этого демона. Таким разбитым и ослабленным, он не был никогда. «Все беды в этом мире — от женщин» — подумал Старейшина раздраженно.

— Я никогда не сдамся! Пройдут еще хоть сотни тысяч лет, но однажды ты станешь моей! — прорычал Абигор, — А теперь, можно и дистанцию подержать, уважаемая Госпожа!

— Отлично. Приведи эмоции в порядок, Аб. Я вызвала Шэннен, и если кто-нибудь посмеет напугать девочку — пожалеет. Отдам Заку, без суда и следствия.

— Вот как? Интересный поворот. И чем же тебя так покорила эта девчушка? На первый взгляд — самая обыкновенная.

— Чем? А тем, что перенесенные испытания не смогли сломить ее. Но, изнасилование и убийство, покажутся, даже тебе, петушком на палочке, по сравнению с правдой о смерти Шэннен.

Вэнс заинтригованно вслушивался в разговор, и его вдруг осенило — если Шэннен идет к Фелиции, то у него есть возможность приструнить Дэна в обстановке тет-а-тет. Без дам и свидетелей. Страж зловеще улыбнулся, телепортируясь в особняк мужчины.

24 глава

Кэтрин, расплатившись с таксистом, открыла дверь особняка. Она уже позвонила Дэну, чтобы предупредить о своем возвращении. Тот оказался занят — на работе важное совещание, с участием Виктора. Поэтому, девушка уверенным шагом вошла в дом. Бывший жених уже перенес ее вещи в другую комнату, за что ему отдельная благодарность. Проходя мимо зеркала, Кэт увидела свое отражение и улыбнулась. На ней красовался любимый сарафан Шэннен — белый, свободного кроя, с кружевным лифом и бретелями. Она случайно нашла его среди старых вещей. Даже Лора была удивлена тому, что тот каким-то чудом сохранился. Еще никогда девушка не чувствовала большей близости с сестрой, как сейчас. Кэт извлекла из сумочки ее фото, и, вставив в рамку, поместила на предкроватную тумбу. Внезапно, почувствовав чье-то присутствие, девушка резко развернулась. Но, даже не вскрикнула, увидев в своей комнате ожившего бога. Именно так и выглядел мужчина: светловолосый, голубоглазый. Сексуальную фигуру подчеркивала черная рубашка, с закатанными до локтя рукавами, и облепившие, словно вторая кожа, джинсы. Кэтрин очень не хотелось просыпаться. Это самый лучший сон в ее жизни. Было совершенно безразлично, кто он, что здесь делает… Девушка совсем не догадывалась, что в этот самый момент, мужчина восхищенно подумал: «А вот и мой, помеченный смертью, Ангел!»

***

Она стояла, не проронив ни слова, любуясь красотой незнакомца. Молчал и он. Голодным взглядом, от которого Кэт бросило в жар, скользил по всем ее изгибам. Пространство между ними накалялось с каждой секундой все больше. Электрических импульсов, что сейчас витали в воздухе, могло хватить на освещение небольшого городка. Одежда стала мешать. Нет…Это всего лишь кожа, которая в мгновение ока, оказалась в тысячу раз чувствительнее, чем обычно.

Мужчина шагнул ближе. Не отдавая себе отчета, Кэтрин поступила так же. Одновременно ринулись вперед, и теперь стояли, почти касаясь друг друга. Незнакомец зарылся пальцами в ее волосы, вдыхая их аромат, провел пальцем от виска, вдоль скул. С губ девушки сорвался блаженный вздох, что переключило его внимание именно на них. Он очертил контур, слегка пощипывая нежную кожицу. Испытать такое количество эмоций одновременно, ей еще не доводилось. Щемящую сердце нежность, желание, страх. Кэт тонула в голубизне глаз этого божества, и не в силах больше себя сдерживать, привстала на носочки, подставляя губы для поцелуя.

Вэнс ответил незамедлительно, вкладывая в поцелуй столько смысла, что испугался самого себя. Когда это могло хоть что-то для него значить? Невероятно. До чего сладкие губы у сей чертовки! Страж и не замечал, с какой нежностью и трепетом сжимал в объятиях девушку.

Кэтрин же чувствовала все. И понимала: мужчина, кем бы он ни был, так же истосковался по искренним чувствам, нежности, как и она сама. Внезапно незнакомец застонал, прижимая ее к себе еще крепче. Возбуждение накрыло Кэтрин с головой. Дрожащими руками, она быстро освободила свой «идеал мужчины» от рубашки, и с наслаждением исследовала каждый кубик совершенного пресса, широкие плечи.

Старейшина распалялся все больше и больше. Мгновенно отвердевшая плоть, едва не разрывала ширинку брюк. Черт! Если Кэт не прекратит так сладко постанывать ему в губы, то есть все шансы кончить раньше, чем он окажется в ней…Невероятно быстрым движением, Вэнс приподнял подол сарафана и сдернул с девушки трусики, с наслаждением заметив, насколько те мокрые. «Для меня!» — во всю мощь кричало Эго. «Возьми скорее…»

Но мужчина впервые проигнорировал внутренний голос. Легкими, словно крылья бабочки, движениями провел по нежной коже Кэтрин. Она тут же покрылась мурашками и с вызовом посмотрела в глаза Стража. Будто видела лишь его одного в этом мире. Удерживая ее взгляд, Вэнс медленно спустил бретели сарафана с тонких плеч, открывая взору грудь девушки. Розовые вершинки так и манили, предлагая испить их сладость. Замер, словно пытаясь на многие годы запомнить эту удивительную картину. Старейшина не собирался ограничивать себя в удовольствии — жадно втянул в рот один из сосков. Слегка куснул. Подул. Прелестница плавилась в его руках, словно восковая свеча, и стонала. Но, до сих пор, никто из них так и не заговорил, даже не представился другому. Какое это могло иметь значение в такой момент?