— Ясно, — тяжело вздохнул Денис, как будто главное было сделано, и задвигался медленнее. — Крокодил не ловится, не растет кокос, — нараспев произнеся, остановился у стола, заваленного бумагами. — И правда жизнь на месте не стояла, но и сюрпризов особых не преподнесла. Узнал, что я просил?

— Узнал. — Вуич сразу смекнул, о чем речь.

— Кто? — коротко Шаурин обежал цепким взглядом разрозненные листки, сложил несколько в ровную стопку. Лёня повременил с ответом, пытаясь оценить намерения Дениса, но тот на него не смотрел, а, бросив бумажки на край стола, очень тихо спросил еще раз: — Кто?

— Карп.

— Уверен?

— Стопроцентно, — подтвердил, не отпуская напряженного взгляда.

— Покурим, — оживился Денис и хлопнул себя по карманам на джинсах, будто сигареты искал. — Он сейчас где? — выдвинул ящик стола и достал пачку.

— Покурим, — согласился Лёня, подошел к открытому окну. Оттуда тянуло свежестью, несмотря на то, что солнце уже ярко светило. От остывшего за ночь асфальта, от кирпича и бетона все еще шла прохлада. — Он со Стасом в спортзале, — подкуривая, пробубнил глядя в окно.

До уха донеслось шуршание срываемой защитной пленки. Щелчок. Потом второй. Потом Денис с зажженной сигаретой шагнул к окну. Крепко затянулся.

— Так. Подержи, — выдыхая дым в сторону, сказал Лёньке.

— В смысле? — не понял тот, уставившись на шауринскую сигарету, маячившую перед лицом.

— Подержи, говорю, я сейчас, — быстро повторил Денис.

Недоуменно Вуич перехватил сигарету левой рукой, и Денис вышел, оставив друга слегка озадаченным. Но не стоять же, как дураку, с двумя — положил шауринскую на край пепельницы и на некоторое время застыл, глубоко затягиваясь. Потом в голове щелкнуло. Точно так же, как и пару минут назад что-то — в кабинете. Мысль, не распознанная, на уровне интуиции, вот так же щелкнула, будто встала в паз. Лёнька различил этот звук, щелчок, который сейчас эхом выплыл из подсознания, и посмотрел на стол. Часы. Золотые. Шаурин снял свои часы.

— Вот бл*ть!.. — бросился вслед.

Безусловно, Шауру, чтобы убить Карпова, и тех двух минут, что он умудрился выкружить, будет достаточно. Но это при хорошей подготовке, а не сейчас, учитывая, что не так давно он на больничной койке валялся. И дело, конечно, не только в силе. Шаурин знал, куда надо бить. Особенно, если жертва не предвидит нападения.

Взлетая по лестнице на второй этаж, Вуич пару раз запнулся: у самого адреналин бурлил по венам.

Непонятно почему, но Шипа в спортзале не оказалось, а, следовательно, никто не мог помешать Денису размазывать — к этому моменту уже безвольное — тело Карпова по стене. Чем он успешно и занимался.

Лёнька на миг остолбенел от увиденного. Тут в зал вошел Паша Хромов и остолбенел тоже.

Но если Вуич просто раздумывал, как изловчиться, чтобы оттащить Шаурина от Карпова, то Хром даже не думал и пытаться не собирался. Уж он-то не понаслышке знал силу шауринского удара, ибо сам несколько лет назад по дурости своей спровоцировал Дениса. В первую секунду и лег на мат без сознания. Сейчас он не собирался его провоцировать тем более. Тут с его звериной силой и двоим не справиться.

— Бл*ть! — выругался Лёнька. — Чего встал?! — рявкнул на Пашку. — Ста-а-ас! — заорал во всю глотку, но Стас уже и так влетел в спортзал.

Шип, слава богу, не Пашка, ему долго не пришлось объяснять, что делать. Вдвоем они с Лёнькой кое-как скрутили Шаурина, теперь и Пашка помочь не побоялся. Завалили на пол, заломили руки. Стас упёрся коленом ему между лопаток.

— Ты поаккуратней, — задыхаясь, предупредил Вуич, — ребра же у него, сломаешь еще…

— Ага, ему сломаешь…

— Отпусти!.. — зарычал Денис. — Отпусти, сказал!

— Утихомирься сначала, — ломким голосом проворчал Лёня.

— Отпусти!.. — перестал дёргаться, демонстрируя повиновение. — Я спокоен! Спокоен…

Вуич кивнул Шаповалову, сместил вес своего тела и осторожно разжал одеревенелые пальцы, сковывающие запястья Дениса. Шип тоже отпустил. К их облегчению, Денис в эту же минуту покинул спортзал. Просто отряхнулся и оставил помещение, словно ничего особенного не произошло.

— Шип, ты здесь, с этим, — указал на бесчувственного Карпова, — Паша, звони Семенычу, пусть пришлет врача и машину. И уборщицу позови, а то кровищи, будто поросенка зарезали. — И проворчал тише: — А я с этим народным мстителем поговорю.

Теперь настала очередь Вуича шумно врываться в кабинет Шаурина. Впрочем, ему никто не препятствовал. Денис был в душевой, мыл руки и пытался выровнять дыхание.

— Ты охренел?! — заорал Лёнька с порога.

— Заткнись, Лёня, — низко проговорил Денис. Ярость все еще душила.

— Совсем перекрыло, что ли?! — встал в дверях душевой.

— Тебе сейчас лучше просто замолчать! — гаркнув, вытолкнул Вуича и заперся.

— Шаур, ты че творишь? — вопль из-за двери.

Тогда Денис открыл дверь, шагнул к Лёне открыто агрессивно. Вуич подумал, что сейчас получит по роже. Хотя, если б Шаур захотел ему вмазать, то подумать Лёнька бы не успел.

— Заткнись, Лёня, или я тебя сейчас по стене размажу, как Карпова, в одной с ним машинке в больничку поедешь.

Удовлетворившись тишиной в ответ на свою «просьбу», Денис снова скрылся с Лёнькиных глаз. Снова зашумела вода. Зашуршала одежда. Он скинул окровавленную рубашку. Кровь, само собой, не собственная. Своей уже до этого вдоволь нахлебался. Смыл пот с лица, стер с шеи влажную испарину. Оперся на раковину и опустив голову, глубоко втянул в себя воздух. Так и клокотало все внутри. Рвалось. И вены рвало. Кровь в висках — отбойным молотком. И пелена красная перед глазами.

Убил бы суку! Если б Лёнька не прибежал, вырвал бы Карпу гортань голыми руками, чтобы больше не мог слова сказать, когда его не спрашивают. И не просят. Плакал бы кровавыми слезами за все Юлькины. За боль ее и слабость. За ее поломанный дух.

Но больше всего на свете хотелось поставить Карпова на колени и сломать ему шею, свернуть голову резко в сторону со смачным хрустом и избавить себя навсегда от этого бельма. Он как язва незаживающая. Нет-нет, да обострение.

Много времени понадобилось, чтобы отдышаться. Чтобы руки от адреналина перестали дрожать. Вытираться не пришлось, вода на коже сама высохла. Вышел из душевой, застав Вуича у окна с сигаретой. Наверное, третьей по счету.

— Ты же знаешь, я склонен к необоснованному насилию, — сказал почти спокойно и чуть издевательски. — А Карпову так и не удалось мне

понравиться. — Открыл шкаф. Не нашлось запасной рубашки, все домой утащил. Пришлось натянуть футболку.

— Не гони, — буркнул Лёня, зажимая сигарету пересохшими губами.

— Мне просто захотелось. Такой ответ тебя устраивает? Мне так захотелось! — взял с пепельницы свою сигарету. Надо же, она и дотлеть не успела.

— Я все понимаю, но…

— …но тебе лучше не лезть ко мне с вопросами! — отрубил Шаур. — Понятно? Карпова отстранить от дел. Ото всех. И из боев вывести. Насовсем.

— Но как?..

— Как хочешь. Но чтобы было так, как я сказал. Потому что не будет всякая шваль открывать рот, когда ей вздумается. А только когда я этого хочу. Что заменить его некем? Всегда есть. Не найдешь, я сам найду. Но Карпова отстранить.

— После того, что ты с ним сделал, по-другому никак.

— Х*евые из вас тренера. Скорость реакции у него нулевая, — дернул уголки губ в мрачной усмешке и вдохнул горький дым.

— Чего-о-о? — возмутился Лёня. — А ты что к нему с официальным предупреждением шел?

— А что, должен был?

— То-то и оно.

— А я тебе о чем.

— Хорошо, — Лёня вдавил окурок в пепельницу, — раз крокодила все-таки поймали, теперь очередь за кокосами. Любишь ты меня озадачивать.

— Я думал, ты про него уже забыл.

— Что вы, Сергей Владимирович, как я могу? Я злой и память у меня хорошая. Должна же у меня быть мечта? Уничтожить Веселова — моя голубая мечта.

Сергей Владимирович зачем-то кивнул и выжидающе покрутил сигарету. Достал золотую зажигалку. Держал ее в руке, точно нагреть хотел. Словно без этого пламя не вырвется и не опалит кончик сигареты. Медлительность движений Монахова странно не сочеталась с живостью на лице. В такие моменты Шаур всегда ждал подвоха.