— Выгодное дело, — без недовольства, но глухо и задумчиво проговорил Сергей Владимирович. — Нельзя везде успеть. Тебе с Веселовым проблем мало? Еще и туда хочешь подвязаться? — Разворачивающаяся ситуация напрягала, занимая все мысли. Отвлекаться сейчас и решать чужие проблемы, пусть и не за просто так, — дело опасное. Хотя интуиция подсказывала, что источник проблем один. Слишком уж «почерк» похож.

— Так насчет Веселова еще команды не было, — нашел Андрей нужный аргумент в свое оправдание.

— А знаешь, почему не было? — Монахов промокнул лоб и шею, дожидаясь, пока в глазах Маркелова появится заинтересованность. — Потому что я никогда не собираю еловые шишки в березовом лесу.

Самарин вытащил Шаурина из спортзала, где работали Лёня со Стасом. В последнее время Денис часто присоединялся к ним, помогая в тренировках, а заодно, сбрасывая энергию — ее было хоть отбавляй. Теперь грудь слегка ломило от частых и глубоких вздохов, натруженные мышцы горели огнем, но зато не было ощущения, что внутри тебя работает бурильная установка. Физическая усталость затмевала все то лишнее, что мешало трезво мыслить. А трезво мыслить ему мешала Юля. Точнее, не Юля, а собственное к ней желание — жгучее и почти невыносимое. Хотел видеть ее чаще, обнимать крепче. И вообще, хотел других отношений. Эти детские обнимашки начинали подбешивать. Боялся, что в стремлении удовлетворить свою в Юле потребность начнет совершать рискованные и необдуманные поступки.

Ступив за порог, Денис услышал лишь последнюю фразу. Монахов сказал чистую правду. Никогда он не начинал действовать по плану «А», если в запасе у него не имелось плана «Б». Все он просчитывал и проверял, окружал себя отличными исполнителями, при этом умело поддерживая нужные контакты. Однако на голой аналитике далеко не уедешь и если приходилось действовать агрессивными методами, то они были более чем агрессивные.

— Мне бы переодеться, Сергей Владимирович, — попросил Денис, испытывая огромное желание стереть струящийся по вискам пот, стянуть с себя мокрую майку и встать под душ.

— Успеешь. Что ты этому Боголюбову пообещал?

— Ничего конкретного. Только дал телефон Андрея. Я даже не определялся, потому что не имею понятия, как вы намерены решить этот вопрос. И намерены ли вообще.

— Как решить?.. — не спеша, словно все еще раздумывая, эхом повторил Сергей Владимирович слова Дениса. — Андрей, возьмите с Игорем пару ребят, сначала поговорите с Боголюбовым-старшим, а там посмотрим. Просто поговорите, без шума и пыли. Сам ничего не предпринимай.

— Понял. Без шума и пыли. Когда ехать?

— Как Игорь закончит свои дела, так и езжайте. Вон Самарина с собой возьмите, а то болтается как дерьмо в проруби.

Виктор, в это время с пристальным вниманием изучавший этикетку на бутылке с минеральной водой, оторвал от нее взгляд и обратил его к мужчинам. Брошенные между делом эпитеты Монахова его не смутили. Он и сам так считал. С тех пор как перестал возить Юлю, болтался, непонятно чем занимаясь. Юра в основном сам управлял автомобилем, потому в его услугах нуждался редко. Вот и приходилось Самарину слоняться из угла в угол в спортклубе, висеть на тренажерах, да изредка, по требованию, подменять охранников в «Эгоисте».

— Насчет «поговорить» — это у нас Шаур спец. Вон даже с Крапивиным заобщался, — усмехнулся Маркелов. — А тот скользкий, как земляной червь.

— Учись разговаривать, Андрей. На этом все строится, потому что когда берешься за оружие философствовать уже некогда, — без тени усмешки сказал Монахов. — Держи меня в курсе, — предупредил и взглянул на Шаурина: — Ты мне скоро понадобишься, будь рядом. — Вышел из зала, вероятно, закончив тренировку и направившись в душ.

Андрей громко и тяжело вздохнул, но промолчал, попридержав свои мысли.

— Не все так плохо, Андрюша. — Денис хлопнул его по плечу. — Есть такая поговорка: «Бог создал людей сильными и слабыми. Сэмюэл Кольт сделал их равными». Так что — в чем-то ты определенно прав.

— И то приятно. Сгребайся, Витек, — сказал Маркелов, просветлев лицом.

Витек подскочил с лавки, изображая на физиономии полную готовность.

— Андрей, — нахмурился Денис, — ты, действительно, давай там осторожней. И Игорю передай. Как-то все слишком мутно. И этого оставь, а? — Денис не взглянул в сторону Самарина, только лишь едва заметно качнул головой.

— Понял я, понял. А с этим что не так?

— Возьми кого-нибудь толкового.

— А я чем не толковый? — взбеленился Самарин из-за того, что говорили о нем, будто его самого в зале не было.

— А с тобой вообще никто не разговаривает. — Денис прожег его взглядом.

— Монах сам сказал!.. — не отступал Витек.

— Еще раз рот откроешь, снова пойдешь в автосервис гайки крутить, понял? — жестко полоснул его словами Шаурин. — Ясно, спрашиваю?

— Яснее не бывает, — насупился Самарин.

— Все, Витек, отбой тогда, — без сожаления Маркелов дал тому от ворот поворот и вышел.

Через несколько дней после этого разговора Денис сидел в своей машине и, прищурившись, напрягал зрение, всматриваясь в документы, которые ему некоторое время назад передал информатор Монахова, подсев к нему на автозаправке. За окном вечерело, а света в машине не хватало для свободного и непринужденного чтения.

Все, что находилось в пластиковой папке, — по душу Веселова. Хотя время дорого, Шаурин потратил на изучение бумаг целых пятнадцать минут. Содержащаяся в них информация не сшибала с ног своей новизной, но была не лишней и очень полезной. Мало просто предполагать, слышать, знать — лучше иметь основания в доказательствах.

Конечно Денис сообщил Сергею Владимировичу подробности своего разговора с Крапивиным, чем только подтвердил подозрения первого. Исходя из этого, Монахов решил подготовиться и припрятать в рукаве пару «тузов». Лучше бы они не понадобились, но сомнительно, что Веселов остановится на достигнутом раз возобновил войну.

Просмотрев все листы, Денис на секунду прикрыл глаза, опираясь затылком на подголовник, выстраивая мысли в удобоваримую систему. Память человеческая, как ящик, — не бездонна, не бесконечна. И дабы сохранить нужную информацию, укладывать ее лучше в виде небольшой конструкции, которую при необходимости можно широко развернуть.

Захлопнув папку и отложив ее на соседнее сиденье, тронул машину. Его наверняка уже давно ждут. И самому не терпелось покончить с этим и отправиться домой. Одолевала усталость — нормальное явление после семи вечера, характерное для любого человека. Особенность чисто физиологическая. Хотя, откровенно говоря, что такое полное расслабление Денис уже позабыл. Давно уже жил, будто в вечном тонусе.

Оставив машину у входа в ночной клуб, сразу поднялся в кабинет Монахова. Сергей Владимирович, как и ожидалось, был не один. Вуич и Шаповалов, словно по команде повернули головы в сторону открывшейся двери. Юра сидел в кресле, погрузившись в размышления. Самарин притих в сторонке.

— Урожай, — сказал Денис, тряхнув папкой.

— Вот и замечательно. — Монахов сразу же принялся изучать то, что оказалось перед ним на столе.

— Маркелов что? Тишина до сих пор? — Шаурин снял пальто и бросил его на спинку свободного кресла.

— До сих пор тишина, — медленно проговорил Монахов, внимательно листая документы вперемешку с фотографиями.

Раздался звонок телефона. Почему-то прозвучал он яростно и пронзительно. Наверное, потому что застал в кабинете минутную тишину. Странно, но именно в этот момент все шестеро находящихся в комнате мужчин посмотрели на разрывающийся аппарат. Словно ждали этого звонка.

Денис не успел присесть. Но, увидев лицо Монахова, когда тот ответил, — поднялся бы с места, не смог бы усидеть. Лицо Сергея Владимировича застыло, как восковая непроницаемая маска. Мелькнувшие искрой сомнения угасли быстро, в живых глазах заплескалась ярость. Он еще ничего не сказал, только слушал, но Шаурина словно обдало кипящей волной. Хоть убейте, знал, что скажет Монахов, будто на лбу у него прочитал. Это то, что называется интуицией. А интуиция Шаурину самая верная подруга — до сих пор ни разу не изменяла.