Наконец они остановились перед дверями. Створки из красного и золотистого стекла были настолько толстыми, что Селене не удалось ничего разглядеть. Капитан Эстфол слегка кивнул стоящим у входа караульным, и те приветственно ударили древками пик о пол.

Капитан дернул узницу за руку, стиснув ее до боли. Однако ноги Селены словно приросли к полу, и рывок чуть не опрокинул ее.

— Ты никак хочешь остаться в соляных копях? — спросил он с легким удивлением.

— Я бы не противилась, если бы знала, что меня ждет.

— Потерпи. Скоро узнаешь.

У Селены взмокли ладони. Значит, ее все-таки решили казнить.

Двери со скрипом открылись, за ними оказался тронный зал. Почти весь потолок занимала стеклянная люстра, струившая ослепительный свет. В дальнем конце зала сквозь окна проглядывала темнота, по сравнению с которой изобилие света воспринималось как пощечина. Эту роскошь оплачивал дармовой труд Селены и других узников.

— Входи, — прорычал гвардейский капитан, подтолкнув Селену и выпустив ее руку.

Мозолистые ноги Селены ступили на гладкий пол, и она едва не поскользнулась. Расправив балахон, она оглянулась и увидела в зале еще шестерых стражников.

Значит, всего четырнадцать плюс капитан: гвардейцы в черных мундирах с золотым гербом. Все они были из личной охраны королевской семьи: беспощадные, привыкшие к молниеносным действиям солдаты, которых с рождения учили убивать. Селена тяжело сглотнула комок в горле.

Голова кружилась, а ноги снова отяжелели и не желали двигаться. Селена оглядела зал. На изысканном троне красного дерева сидел красивый, статный молодой человек. Стражники и капитан поклонились ему. У Селены замерло сердце.

Она стояла перед наследным принцем Адарлана.

— Ваше высочество, приказ выполнен, — доложил гвардейский капитан.

Выпрямившись после низкого поклона, он откинул капюшон, обнажив коротко стриженную голову. Селена еще раз убедилась: капюшон требовался, чтобы нагнать на нее страху, пока они шли сюда. Как будто такой трюк мог ее испугать! Она ощутила не страх, а раздражение, взглянув на капитана: он оказался очень молодым, ненамного старше ее.

Капитан Эстфол не отличался обаятельной внешностью, однако в грубых чертах его лица и особенно в ясных золотисто-карих глазах было что-то весьма притягательное. Селена подняла голову, остро сознавая, в каких лохмотьях она стоит перед наследником престола.

— Так это и есть она? — спросил принц.

Селена резко обернулась и успела увидеть кивок капитана. Принц смотрел на нее, ожидая поклона. Она продолжала стоять. Капитан переминался с ноги на ногу. Принц взглянул на него и слегка вздернул подбородок.

Она что, должна ему кланяться? Даже если отсюда ее поведут на виселицу, она не станет тратить последние минуты жизни, выказывая покорность.

Сзади послышались тяжелые шаги, и чья-то рука схватила ее за шею. Селена мельком увидела пунцовые щеки и песочного цвета усы. В следующее мгновение та же рука швырнула ее на холодный мраморный пол. У нее заныло ушибленное лицо. Свет, бивший с потолка, мешал рассмотреть мучителя. Кандалы не позволяли распрямить руки. Как Селена ни крепилась, из глаз полились слезы. Ей действительно было больно.

— Вот так надлежит приветствовать твоего будущего короля! — протявкал краснолицый.

Селена по-кошачьи зашипела и оскалила зубы, затем повернула голову, чтобы получше разглядеть коленопреклоненного негодяя. По комплекции он был почти таким же, как ее надсмотрщик. Красно-оранжевое одеяние вполне соответствовало пунцовой физиономии и жидким рыжим волосенкам. Маленькие черные глазки хищно сверкали, а рука продолжала сдавливать шею узницы. Если бы Селене удалось чуть-чуть продвинуть правую руку, она бы опрокинула это чудовище и завладела его мечом… Кандалы врезались Селене в живот. От собственной беспомощности и нахлынувшей ярости ее лицо тоже побагровело.

Наследный принц не сразу нарушил молчание. Наверное, хотел насладиться этим зрелищем.

— Я не понимаю, — произнес он, — почему ты силой заставляешь людей кланяться? Ведь поклон — жест преданности и уважения.

От слов принца веяло неподдельной скукой.

Селена повернула голову, пытаясь увидеть его лицо, но поле зрения загораживали черные кожаные сапоги, вросшие в белый мрамор пола.

— Герцог Перангон, мне известно, как ты почитаешь меня. Но вряд ли стоит прилагать чрезмерные усилия, заставляя Селену Сардотин разделить твое мнение. Мы с тобой прекрасно знаем, что она не пылает любовью к моей семье. Полагаю, этим жестом ты намеревался унизить ее.

Принц умолк. Селена почувствовала на себе его взгляд.

— Она по горло сыта подобными принуждениями. — Наследный принц сделал вторую паузу, затем спросил: — Кстати, ты еще не встречался с казначеем Эндовьера? Нет? Так чего ты мешкаешь? Ты же так хотел переговорить с ним. Можно сказать, специально для этого и приехал.

Понимая, что его выпроваживают, мучитель Селены с явной неохотой отпустил ее шею. Селена чуть приподняла голову, но осталась лежать, пока герцог с кряхтением не встал и не покинул зал. Если она сумеет бежать, то обязательно выследит герцога Перангона и отблагодарит за дружеское обхождение.

Выпрямившись, Селена заметила цепочку грязных следов, оставленных ее ногами на безупречно чистом полу. Она нахмурилась. Кандалы противно клацали, и эхо добросовестно повторяло этот звук. Селена не знала иных занятий, кроме ремесла ассасина. Она обучалась ему с восьмилетнего возраста, с тех самых пор, как Предводитель ассасинов нашел ее полуживой на берегу замерзшей реки и взял под свою опеку. Унижение? Селена не знала, что это такое. И уж тем более не чувствовала себя униженной из-за рваной одежды и грязных ног. Собрав всю свою гордость, она небрежно перекинула через плечо длинную косу и подняла голову. Ее глаза встретились с глазами принца.

Его звали Дорин Хавильяр. Он одарил ее любезной улыбкой, освоенной наряду с хорошими манерами и умением нравиться. Принц сидел в непринужденной позе, подперев рукой подбородок. Свет мягко играл на золотой короне. Черный камзол был украшен той же золотой виверной, только крупнее, почти во всю грудь. Красный плащ с небрежным изяществом прикрывал колени принца и спадал на трон.

Очевидно, принц давно и безуспешно боролся со скукой. Но его пронзительно-синие глаза, как ни странно, еще не успели подернуться пеленой безразличия. Они были цвета морской воды, какую встретишь в южных странах. Синие глаза и черные волосы — редкое сочетание. Селена нехотя призналась себе, что у наследника чарующая внешность. Ему, как и капитану, нельзя было дать больше двадцати.

«Принцы не должны быть обаятельными, — подумала Селена. — Принцы — отвратительные существа, глупые, капризные и вечно хлюпающие носом. Но этот… этот… Нет, так нечестно. Наследный принц не должен быть таким красавцем».

Селена поднялась на ноги. Дорин обвел ее взглядом и нахмурился.

— Кажется, я просил тебя позаботиться о том, чтобы ее умыли и одели, — сказал он капитану Эстфолу.

Тот шагнул к трону. Селена и забыла, что в тронном зале есть кто-то еще. Она покосилась на свои лохмотья, заскорузлые руки и ноги, и ей стало нестерпимо стыдно. А ведь всего год назад ее считали красивой.

При мимолетном взгляде на Селену обычно говорили, что глаза у нее серые, голубые или даже зеленые. Все зависело от цвета ее одежды. Но, всмотревшись пристальнее, люди замечали сверкающие ободки вокруг ее зрачков. И все же чаще все обращали внимание на удивительные золотистые волосы Селены, которые даже сейчас не утратили своего великолепия. На самом деле Селена не была такой уж красавицей. Природа всего лишь одарила ее несколькими эффектными чертами заурядного в целом лица. Однако это никогда не угнетало Селену. Еще в отрочестве она познакомилась с изумительными свойствами белил, румян, пудры и прочих средств красоты и с их помощью умело скрывала свои недостатки, превращая их в наглядные достоинства.