— Раз ты ее хвалишь, почему бы тебе на ней не жениться? — засмеялась королева, не дав сыну ответить.

Дорин вяло улыбнулся. Он до сих пор не понимал, почему отец вдруг согласился, чтобы дочь короля Эйлуэ отправилась к адарланскому двору изучать язык и нравы Адарлана. Судя по отзывам посланников, Нехемия была не лучшим выбором. До принца доходили слухи о ее помощи эйлуэйским мятежникам. Кроме того, Нехемия усиленно добивалась упразднения каторжного поселения в Калакулле. Побывав в Эндовьере и увидев, что соляные копи сделали с Селеной Сардотин, Дорин не упрекал принцессу за стремление помочь соплеменникам. Однако даже короткий разговор с Нехемией оставил у него ощущение, что у нее имеются и какие-то иные, тайные мотивы приезда в Рафтхол.

— Как жаль, что на госпожу Кальтену уже имеет виды герцог Перангон, — продолжала королева. — Такая замечательная девушка и такая благовоспитанная. Быть может, у нее есть сестра.

Дорин скрестил руки на груди, стараясь не показывать своего отвращения. Кальтена находилась в дальнем конце зала и оттуда пожирала глазами принца. От долгого сидения у Дорина одеревенела спина, и он стал ерзать на троне.

— А что ты скажешь про Элазу? — спросила королева, кивком указывая на юную блондинку в платье лавандового цвета. — Она такая милая, а временами бывает очень игривой.

«Это, мамочка, я и без тебя знаю».

— Элаза нагоняет на меня скуку.

— Дорин, ты рассуждаешь, словно тебе десять лет, — укоризненно покачала головой Георгина. — Только не говори, что собираешься жениться по любви. Любовь хороша в романах. Прочного и счастливого брака по любви не дождешься.

До чего же ему все это надоело! Каждый раз одни и те же разговоры с матерью под мелькание учтиво улыбающихся мужских и женских лиц. Скука, скука на каждом шагу.

Принц думал, что поездка в Эндовьер расшевелит его и он будет считать дни до возвращения домой. За эти месяцы ничего в замке не изменилось. Те же придворные дамы, которые по-прежнему смотрят на него умоляющими глазами. Те же смазливые служаночки, озорно подмигивающие ему. Те же советники, вручающие свои длиннющие законы и уложения с уничижительными просьбами «выкроить минутку» и прочесть их стряпню… И отец, одержимый завоеванием все новых и новых земель. Король не успокоится, пока над каждым континентом не будет развеваться флаг Адарлана. Даже эти состязания за титул королевского защитника превратились в тягомотину. Дорину и так было ясно, что под конец останутся только Селена и Кэйн. Все остальные претенденты его ничуть не занимали.

— Только что ты был готов уснуть, а теперь хмуришься. Мальчик мой, ты чем-то расстроен? Есть какие-нибудь известия от Рузанды? Бедный мой малыш — она разбила твое сердце!

Дорин не знал, куда сбежать от материнских причитаний и трагических жестов.

— Но ведь это случилось больше года назад…

Принц молчал. Он не хотел думать ни о Рузанде, ни о том мужлане, которого она предпочла наследному принцу и ради которого сбежала из замка.

Оркестр заиграл другую мелодию, и желающих танцевать стало больше. Придворные закружились, выделывая замысловатые па. Среди танцующих было достаточно ровесников Дорина, но ему казалось, что он смотрит на них откуда-то издалека. Нет, принц не ощущал себя ни старше, ни мудрее. Просто он чувствовал… чувствовал…

Он чувствовал, будто внутри его живет совершенно другой человек, которому претят и придворные забавы, и откровенное нежелание его сверстников что-либо знать о мире за стенами замка. Тому, другому, не было никакого дела до титула наследного принца. Подростком Дорин очень любил балы и шумные компании, но постепенно стал понимать, что живет в двух мирах. И ведь никто этого не замечал. Да, он не такой, как остальные. Но он же наследный принц… Если бы не Шаол, Дорину было бы очень одиноко.

Королева прищелкнула белыми пальцами, подзывая фрейлину, и сказала сыну:

— Я знаю: отец оставил тебе множество поручений. Но я надеюсь, что у тебя все же найдется время подумать и обо мне. И тогда ты внимательно изучишь вот это.

Припорхнувшая фрейлина сделала глубокий реверанс и подала принцу сложенный лист плотного пергамента, скрепленный ярко-красной материнской печатью. Дорин тут же вскрыл печать, и у него свело живот от длинной вереницы имен девиц из знатных семей, достигших брачного возраста.

— Что это? — спросил Дорин, борясь с желанием изорвать лист в клочья.

Королева торжествующе улыбнулась.

— Список тех, кому бы ты мог предложить руку и сердце. Каждая из них достойна руки наследного принца. И каждая, как мне говорили, способна произвести на свет крепких и здоровых наследников.

Дорин торопливо запихнул список в карман камзола. Скука, сопровождаемая непонятным беспокойством, ничуть не уменьшилась.

— Я подумаю, — бросил он матери и, не дав ей раскрыть рта, сошел с трона.

Принца тут же окружила стайка юных придворных дам. Одна предлагала ему потанцевать, другая справлялась о его здоровье, третья спрашивала, намерен ли он посетить бал-маскарад, который состоится через месяц, в ночь Самуинна. Их щебечущие голоса сливались в один. Кто эти трещотки? Дорин не мог вспомнить имени ни одной из них.

Вон, поскорее вон отсюда! Дорину стало душно. Если он сейчас же не уйдет, то задохнется. Его губы произносили заученные слова прощания, а ноги несли его прочь. Заготовленный матерью список невест казался ему головешкой, грозящей прожечь камзол и добраться до тела.

Засунув руки в карманы, Дорин бродил по коридорам замка. Псарни опустели. Часть гончих король забрал с собой, а остальных гвардейцы пустили по следу, все еще надеясь отыскать убийц Глазопожирателя. Принц хотел было зайти на псарню и взглянуть на одну из беременных сук. Но что толку смотреть на ее вздутое брюхо и гадать, каким будет помет? Раньше чем щенки родятся, этого не скажет никто. Он надеялся на чистоту помета, хотя мамаша была склонна сбегать со псарни. Дорин гордился этой гончей — самой быстрой из всех, однако никакая дрессировка так и не смогла побороть ее необузданную тягу к свободе.

Дорин не знал, куда и зачем идет. В движении ему было легче. Дурацкий камзол! Принц расстегнул верхнюю пуговицу и тут услышал звон мечей. Он сам не заметил, как подошел к залу, где состязались претенденты. Но почему они до сих пор занимаются? Неужели Брулло заставил?

Дорин остановился возле дверей и вдруг заметил Селену. Точнее, сначала он заметил колышущиеся волны ее золотистых волос. Меч казался продолжением ее руки. Селена вела поединок сразу с тремя караульными, ловко лавируя между ними.

Слева кто-то несколько раз хлопнул в ладоши, и поединок прекратился. Селена и караульные тяжело дышали. Будущая королевская защитница улыбалась. По лбу и щекам текли струйки пота, а синие глаза весело сверкали. Сейчас она была просто красавицей, но…

На мгновение принц забыл о Селене. К участникам состязания медленно шла принцесса Нехемия. Вместо привычного белого платья на ней была темная блуза и просторные штаны. В руке принцесса держала красивую резную палку.

Нехемия одобрительно похлопала Селену по плечу и что-то сказала. Селена засмеялась. Дорин взглянул по сторонам. Где Шаол? Где Брулло? Почему одна из опаснейших адарланских убийц находится здесь вместе с эйлуэйской принцессой. И почему у нее в руке меч? Им что, мало неудавшегося побега?

Дорин вошел в зал. Он с улыбкой поклонился принцессе. Нехемия ответила едва заметным кивком. Ничего удивительного. Дорин взял Селену за руку. Ладонь пахла потом и металлом, тем не менее принц поцеловал ее.

— Здравствуйте, госпожа Лилиана.

— Здравствуйте, ваше высочество.

Селена попыталась высвободиться, но принц крепко сжимал ее мозолистую ладонь.

— Позвольте вас на пару слов, — сказал принц.

Не получив ее согласия, он отвел Селену на несколько шагов.

— Где Шаол? — сурово спросил Дорин.

Селена встала в свою любимую позу — скрестив руки.

— Это вы так разговариваете со своей защитницей?