Почему древняя королева не пожелала явиться Дорину, Шаолу или той же Нехемии?

Селена дотронулась до вздернутого носа статуи и сообщила:

— А мы-то думали, ты наслаждаешься жизнью в загробном мире, напрочь забыв об этом.

Селене хотелось обратить свои слова в шутку, но шутки не получилось.

Пора уходить отсюда. Рано или поздно к ней в спальню начнут стучаться и, не получив ответа, взломают дверь. А если рассказать, что первая королева Адарлана минувшей ночью возложила на нее важную и ответственную миссию, ей вряд ли поверят. Селена поморщилась, представив допрос в королевском совете. Великое счастье, если ее не обвинят в государственной измене и в применении магии. Но эта прогулка в подземелье вполне может окончиться возвращением в Эндовьер.

Еще раз внимательно оглядев склеп, Селена ушла. Она надеялась прихватить с собой хотя бы маленький нож из вчерашней груды оружия, но ни оружия, ни сундука с драгоценностями сегодня не было. Дамарис тоже исчез.

И потом, Элиана Элианой, а у Селены — своя голова на плечах. И пока что она не вольна распоряжаться собой и своим временем, поэтому вначале нужно достичь первой цели — стать королевской защитницей. Вот тогда ей никто не помешает выслеживать зло, таящееся в замке. А если пытаться делать это сейчас, она существенно подпортит себе шансы на победу.

Селена торопливо поднималась по винтовой лестнице. Найденный ею факел чадил, порождая уродливые тени.

«Не разбрасываться», — твердила себе Селена.

Нужно сосредоточиться на состязаниях, на испытаниях, а мысли о неведомом зле загнать подальше. Раньше она это умела. Вот когда она станет королевской защитницей…

Если станет.

Через час Селена в сопровождении караульных шла по коридорам замка в библиотеку. Ее голова была высоко поднята. Она улыбалась молодым мужчинам, что попадались ей навстречу, и хмыкала, видя, как придворные дамы пожирают глазами ее розовое с белой отделкой платье. Платье действительно завораживало, и сама Селена была в нем очаровательной. Когда она вышла в коридор, Ресс — один из караульных — не удержался от комплимента. Селена воспользовалась этим и уговорила парня проводить ее до библиотеки.

Навстречу ей попался один из членов королевского совета. Тот удивленно поднял брови и что-то произнес. Селену поразила болезненная бледность его лица. Этикет требовал остановиться, поклониться и выслушать какую-нибудь учтивую чушь, ответив такой же чушью. Но Селена ограничилась легким кивком и пошла дальше. Она приближалась к повороту, из невидимой части которого доносились громкие мужские голоса.

Ресс и второй караульный едва поспевали за нею. Нет, Селена вовсе не собиралась бежать. Прибавить шагу ее заставил хорошо знакомый запах. Точнее, зловоние разлагающегося человеческого тела. К нему примешивался запах крови.

Увидев останки Ксавьера, Селена вспомнила слова капитана. Нет, «полуобглоданный труп» — это еще мягко сказано. Очень мягко, если посмотреть, что в действительности осталось от тщедушного тела мелисандского вора.

Напарник Ресса вполголоса выругался, а Ресс тронул Селену за плечо, требуя не останавливаться. Люди, окружившие изуродованные останки, опять говорили про бешеную собаку или даже волка. Селену они даже не заметили, зато ей хватило беглого взгляда, чтобы рассмотреть все подробности страшной расправы над Ксавьером.

Грудная клетка вора была разорвана, но ни внутренностей, ни кишок Селена не увидела. Возможно, их унес тот, кто наткнулся на труп, либо они исчезли еще раньше. С узкого лица Ксавьера лоскутами свисала кожа, и краснели впадины вырванных кусков мяса. Казалось, он и сейчас вопил от ужаса, только никто не слышал его криков.

Какая там собака! Какой волк! Убийство не было случайным. Спорившие словно не замечали дыры на макушке, откуда были высосаны или вычерпаны мозги. На стене темнели следы крови: не пятна и не брызги. Похоже, убийцы что-то написали кровью своей жертвы, а потом стерли. Но часть надписи осталась. Селена едва не вскрикнула: «знаки судьбы»! Их было три, вытянутых в изогнутую линию. Скорее всего, линия была продолжением круга, который убийца начертил возле тела.

— Боги небесные, — пробормотал напарник Ресса, когда они отошли от страшного места.

Теперь понятно, почему Шаол ворвался к ней в таком виде! Неужели он подумал, что это она убила Ксавьера? Дурак. Если бы она вздумала избавиться от соперников, она бы сделала это быстро и чисто. Она ассасин, а не потрошительница. Полоснуть по горлу, точно ударить ножом в сердце, подсыпать отравы в вино. Ассасины так себя не ведут. Но при чем тут «знаки судьбы»? Получается, убийство было ритуальным?

Им навстречу шел Могила. Селена помнила, как он тогда едва не угробил Нокса, и старалась держаться от него подальше. Его глаза — два черных лесных омута — схлестнулись с ее глазами. Рот Могилы оскалился в улыбке, обнажив гнилые зубы. Селена кивком указала на останки Ксавьера.

— Не повезло парню, — сказала она, стараясь сделать вид, что вовсе не огорчена случившимся.

Могила усмехнулся и спрятал свои скрюченные пальцы в карманах поношенных грязных штанов. Неужели тот, кто его выбрал, пожалел денег, чтобы мало-мальски одеть своего избранника? Видно, этот придворный сам не отличается умом, раз нашел себе такую шваль.

— Жаль беднягу, — без тени сочувствия отозвался Могила и пошел дальше.

Селена сухо кивнула и до самой библиотеки больше не проронила ни слова. Из двадцати четырех претендентов осталось шестнадцать. Ко дню предпоследних поединков их останется четверо. Ставки росли. Ей нужно бы благодарить высшие силы, решившие оборвать жизнь Ксавьера. Но Селене почему-то не хотелось шептать слова благодарности.

Дорин взмахнул мечом, но Шаол легко парировал и этот удар. Наследный принц выругался сквозь зубы. Он давно не упражнялся, и теперь у него болели все жилы. Принц тяжело дышал, но упрямо пытался атаковать снова и снова.

— Вот к чему приводит праздная жизнь, — усмехнулся Шаол, отходя в сторону, чтобы подловить Дорина на ложный выпад.

А ведь когда-то они оба были одинаково ловкими и сноровистыми. Но это было давно. Тогда Шаол еще спокойно говорил принцу «ты». С тех пор многое изменилось. Дорин не потерял интерес к поединкам, но книги занимали его сильнее, нежели турниры и состязания.

— У наследного принца есть обязанности. Я должен присутствовать на заседаниях и читать всевозможные законы и уложения, которые выдумывают отцовские советники.

Дорин отер с лица пот и сделал новый выпад.

Шаол парировал его удар, провел обманный маневр и пошел в контратаку. Все эти отговорки он уже слышал.

— Ваши заседания не более чем предлог для споров с герцогом Перангоном.

Меч Дорина прочертил широкую дугу, заставив Шаола немного отступить.

— А может, вы слишком заняты, навещая по ночам покои Селены? — Раздражение Шаола нарастало. — И давно это продолжается?

Дорин упустил выгодный момент, и Шаол вновь перешел в наступление. У принца болели ноги, и его оборона становилась все более вялой.

— Это совсем не то, о чем ты думаешь, — сквозь зубы процедил Дорин. — Я не провожу ночи в ее постели. Вчера я заходил к ней всего второй раз. А в первый она встретила меня холодно и даже пыталась выпроводить. Так что можешь быть спокоен.

— Хотя бы у одного из вас сохраняется здравый смысл.

Все удары Шаола были настолько точными, что вызывали невольное восхищение Дорина.

— Рад за Селену, потому что вы, ваше высочество, явно потеряли рассудок.

— А ты сам? — язвительно спросил Дорин. — Думаешь, я не знаю, как ты понесся к ней, когда узнал про убийство этого… как его… Ксавьера.

Принц хотел поймать Шаола на обманном приеме, но капитан разгадал его замысел. Он атаковал Дорина, и тот, пятясь назад, изо всех сил старался не споткнуться. Сердитый огонек в глазах капитана не предвещал ничего хорошего, и принц попробовал словесную уловку.

— Согласен, мой удар был на редкость дрянным. Но я все-таки жду твоего ответа.